Самоход. «Прощай, Родина!»
Шрифт:
Виктор держался рядом с комбатом, и к ним же прилепился писарь дивизиона. Впрочем, его сразу пристроили к делу – оформлять документы, поскольку у него был каллиграфический почерк.
Для начала их накормили. Кухня работала весь день, поскольку бойцы на сборный пункт прибывали в течение всего дня. Они нуждались в еде, помывке – многие не мылись неделями, и почти все – в замене обмундирования, порванного и испачканного.
Только успели помыться, как объявили построение. На помывку едва теплой водой давали по малюсенькому кусочку хозяйственного мыла, но люди были рады и этому.
«Покупатели» – как называли среди бойцов представителей воинских частей –
Когда вперед выступил капитан с петлицами танковых войск, Виктор напрягся:
– Танкисты или самоходчики есть?
Комбат локтем толкнул Виктора.
– Так точно! – И сделал шаг вперед. В следующую секунду Виктор встал рядом.
– Фамилии?
Комбат назвал свою и Виктора.
– Встаньте за мной.
Вышедших из строя оказалось четверо.
Капитан расспросил их, кто на чем воевал, и, услышав о самоходке ЗИС-30, удивился:
– Не слыхал о такой! Вот что я вам скажу, бойцы. Воевать придется на трофейной технике, на танке «артштурм».
Виктор и Донцов переглянулись – ни один, ни другой о таком танке не слышали. Но дело в том, что самоходные артиллерийские установки у немцев числились за танковыми частями. Наши воины, захватив или подбив трофейные САУ, писали в донесениях: «Захвачен танк без башни». Поскольку никто из бойцов и командиров раньше с самоходками не сталкивался, никто из них соответственно не знал этого вида оружия. К тому же самоходчики у немцев носили униформу танкистов – короткие черные курточки.
Когда в наших частях появились первые отечественные самоходки, они были причислены к артиллеристам, и петлицы носили соответствующие.
– Неклюев, командир танковой роты, – представился капитан. Он ушел с документами в канцелярию сборного пункта, а комбат повернулся к Виктору.
– Ты на танках ездил? Опыт есть?
– Даже на броне не сидел.
– Ладно, разберемся, не боги горшки обжигают.
Капитан вскоре вернулся, раздал личные документы и подвел отобранных им людей к полуторке:
– Садитесь.
Ехали около часа по разбитым дорогам, а по прибытии в расположение роты бойцы увидели этот «артштурм». Это были уже знакомые самоходки на базе танков T-III и назывались они Sturmgeschutz III, или сокращенно – StuG III. На фронте бойцы называли их «штуками».
Основой этой самоходки служило шасси танка T-III, пушка 75-мм – короткоствольная, отличная оптика и хорошее бронирование: лоб корпуса – 50 мм, как у танка. Самоходки имели радиостанцию и боекомплект в 54 выстрела. Двигатель был бензиновый, в 300 лошадиных сил, и позволял двадцатидвухтонной машине развивать скорость сорок километров в час. Экипаж самоходки состоял из четырех человек.
Как наши войска, так и немецкие использовали трофейное вооружение. В Красной армии немецкая бронетехника появилась с первых месяцев войны. Например, весной 1942 года на Западном фронте было два батальона немецких танков, значившихся как отдельные батальоны литер Б. Были они на Волховском фронте – ими была укомплектована 3-я рота 107-го отдельного танкового полка 8-й армии.
А в 121-й бригаде были T-III, в 52-й танковой бригаде – T-IV, в 5-й гвардейской танковой бригаде – самоходки StuG III. Трофейная бронетехника гибла, получала значительные повреждения и становилась донором запчастей для других танков и самоходок, пополнялась в боях. Многие образцы ее смогли дожить до победного мая 1945 года.
Но пик применения трофейной техники пришелся на 1942–1943 годы.Была с «немцами» трудность – нехватка запчастей и технических жидкостей – масел, антифриза, бензина. Кресты на корпусе закрашивали, крупно рисовали звезды – в том числе на крыше боевой рубки, чтобы наши по ошибке не разбомбили.
Позже, когда наши заводы, эвакуированные в тыл, стали в полной мере обеспечивать войска своей техникой, острота проблемы снялась – хотя полностью от трофеев не отказались. С марта 1943 года на заводе № 37 на базе танков T-III и StuG III выпускались самоходки СУ-76И – на них устанавливалась другая рубка и отечественная пушка ЗИС-3.
Создание самоходки для ее главного конструктора С.А. Гинзбурга оказалось трагичным. Еще в середине сороковых годов он выезжал в Германию – с его участием вырабатывались требования и техпроект для создания StuG III, поскольку Красная армия собиралась их закупать. Потом командование РККА от этих планов отказалось, сочтя самоходки «недотанками». А когда с началом войны стала понятна и весома роль САУ, Гинзбургу поручили проектировать отечественную самоходку.
Подвела нехватка нужного по мощности двигателя, и как вынужденную меру на СУ-76 стали устанавливать параллельно два двигателя ГАЗ-202 по 70 лошадиных сил. Летом 1943 года дефекты силовой «спарки» проявились, и конструктора в наказание отправили на фронт, где он и погиб.
Несколько дней новичков знакомили с трофейной техникой. Виктор освоил пушку быстро, собственно – вся разница-то в том, что маховички расположены в другом месте и прицел новый.
Хуже всего пришлось механику-водителю. Виктору самоходка понравилась, после суррогатной ЗИС-30 она была даже комфортна. А вот пушка, хоть и была крупного калибра, бронепробиваемость имела слабее, чем у нашей ЗИС-2. Зато действие осколочно-фугасного снаряда было сильнее.
В последующих модификациях самоходки немцы исправили промах, снабдив пушку длинным, 43-го калибра, стволом. Но и с такими «окурками» – как называли сами немцы короткоствольные пушки – они научились бороться с нашими Т-34 и КВ.
Пользуясь тем, что «артштурм» имел низкий силуэт – меньше двух метров высотой, они удачно маскировались в складках местности, подпускали наши танки поближе и старались бить в борт и корму – в лоб броню наших танков «артштурм» не брал.
Постепенно и наши самоходчики переняли немецкую тактику.
Старшего лейтенанта Донцова назначили командиром взвода, Виктор был наводчиком пушки на его самоходке. Вообще экипаж подобрался из понюхавших пороха, все успели повоевать.
Механик-водитель Александр Артюхов был по званию старшина, его танк дважды подбивали. Как он сам говорил – повезло. Первый раз снаряд угодил в моторное отделение, и весь экипаж в полном составе успел покинуть горящую машину. Во второй раз вражеский снаряд врезался в башню, и спасся один Александр. Как-то вечером он украдкой показал Виктору крестик, пришитый изнутри к карману.
– Маменька дала, намоленный. Он и спасает, не иначе. Ты только политруку не проболтайся.
Заряжающим служил рядовой Вяткин Слава. Парень он был разбитной, и все дела делал с шуткой-прибауткой.
А вскоре их кинули в бой. Называли не батареей, как обычно самоходки, а ротой, по-танковому. Надо было отбить у немцев деревню на небольшой высотке. Сама деревня после боев представляла собой развалины, но была важна высота, с нее немцы могли вести огонь по нашему расположению – позиция просматривалась на десяток километров.