Самолеты-призраки Третьего Рейха. Секретные операции Люфтваффе
Шрифт:
Приказ содержал строгое примечание, что для уничтожения этой важной цели группе следует «приложить максимум усилий». Это означало, что в налете должны будут участвовать все самолеты, способные подняться в воздух, включая B-24H-5-FO № 42-52106, носивший радостное название «Sunshine»(«Солнечный свет»). Это была уже потрепанная войной машина, начавшая свою боевую карьеру в 716-й бомбардировочной эскадрилье. Потом ее передали в 719-ю эскадрилью, где на ней летал экипаж второго лейтенанта Клиффорда Хемфилла (Clifford Т. Hemphill).
В тот день — 28 марта — из-за отказа одного двигателя «Либерейтор» был вынужден прервать боевой вылет и повернуть обратно в Гротталье. Механики работали всю ночь, чтобы
В 08.21 29 марта «Солнечный свет» оторвался от взлетно-посадочной полосы Гротталье. Никто из членов его экипажа и не подозревал, что обратно сюда они уже больше никогда не вернутся.
Носовой бортстрелок штаб-сержант Орел Харпер (Orel M. Harper) потом вспоминал: «На пути к цели мы справа от себя увидели эскадрилью „Мессершмиттов“ Bf-109. Мы сомкнули боевой порядок, чтобы максимально увеличить нашу общую огневую мощь и концентрированно отразить их атаки. По неизвестной причине истребители не хотели нас атаковать. Мы у порно летели в направлении Больцано, но на подходе к цели наш дефектный двигатель снова начал давать перебои, и его пришлось остановить. Лишь с тремя исправными двигателями мы начали терять скорость и высоту. Мы не могли не отстать от группы и знали, что станем легкой добычей для вражеских истребителей. Истребители дожидались, когда группа распадется, затем оттесняли и сбивали отставших. Теперь отставшими были мы.
Наш временный штурман Сэмюель Гаттенберг (Samuel Guttenberg), выполнявший в тот день первый вылет снами, торопливо рассчитывал курс к ближайшему безопасному месту — Швейцарии. Мы сбросили наш груз — пять 1000-фунтовых бомб— на пустынный горный склон и надеялись на лучшее.
Мы осматривали небо в поисках вражеских истребителей, но не видели ни одного из них. Мы продолжали терять высоту, и чем ниже мы летели, тем более неприветливыми и зловещими становились горы под нами. Мы продолжали держать курс к Швейцарии, и как раз в то самое время, когда мы подумали, что достигнем ее, разрыв зенитного снаряда, выпущенного, возможно, из Венегоно, повредил второй двигатель, заставив В-24 быстро терять высоту.
Последовали тревожные переговоры по внутренней связи и непродолжительный момент нерешительности — выпрыгивать на парашютах или остаться в бомбардировщике. Штурман прокричал пилоту, что мы были приблизительно в двух минутах лета от Швейцарии. Мы решили остаться в «Либереиторе», в то время как пилот пытался затянуть наш быстрый спуск, чтобы пересечь границу Швейцарии и оказаться в безопасности. Мы обнаружили аэродром и, решив, что уже миновали границу, приготовились к аварийной посадке».
Однако штурман совсем немного ошибся в своих расчетах, и это была не Швейцария. «Солнечный свет» приземлился на итальянском аэродроме Венегоно, около города Варезе, который, как полагали американцы, должен был уже остаться позади. Им действительно оставалось всего три минуты лета до ближайшего швейцарского аэродрома около Локарно.
Харпер продолжал свой рассказ: «Нас немедленно отвели к небольшому зданию, отобрали всю одежду, дав взамен изношенные костюмы из мешковины. Итальянские офицеры вызвали немцев, и мы стояли снаружи на аэродроме под охраной, ожидая, когда прибудут нацисты. Прежде чем те появились, нас погрузили в открытый армейский грузовик и отвезли в центр Милана, в городскую тюрьму. Следующим утром нас снова перевезли на некоторое расстояние, в другой город и другую тюрьму. Через несколько дней пребывания в одиночных камерах нам наконец вернули нашу одежду. Нас погрузили на борт „Юнкерса“ Ju-52, и мы перелетели в Венегоно, где снова увидели „Солнечный свет“ — в последнийраз.
Нас выстроили в шеренгу напротив «Либерейтора», и немецкие кинооператоры стали нас снимать. Немцы сказали, чтобы мы показали, что счастливы перейти на их сторону. Всех десятерых членов экипажа снимали так, словно мы только что приземлились и выбирались из самолета. Я испортил немцам все дело, показав пальцами знак «V» — «Victory», и меня предупредили, чтобыя не делал этого больше».
Когда киносъемка пропагандистского сюжета о «дезертирстве» завершилась, американцев отвезли в допросный центр Люфтваффе в Оберурзеле. После нескольких дней пребывания там экипаж второго лейтенанта Хемфилла отправили дальше — в лагерь для пленных из числа летного персонала Stalag Luft I.
Тем временем немецкие механики, осмотрев В-24, обнаружили, что, кроме двух вышедших из строя двигателей и незначительного повреждения хвостовой части фюзеляжа, он в целом находится в пригодном для полетов состоянии. Через несколько дней в Венегоно прилетели два летчика-испытателя, имевших опыт полетов на «Либерейторе». Они перегнали самолет в Рехлин, совершив промежуточную посадку на аэродроме Мюнхен-Рием. После ремонта «Солнечный свет» передали в KG200, где он получил бортовой код «A3+FK». Известно, что одно время он использовался в испытательном центре авиационного радиооборудования, находившемся на аэродроме Вернойхен, в 25 км северо-восточнее Берлина.
9 июня 1944 г. на вражеской территории совершил вынужденную посадку B-24G-5-NT № 42-78106 из 460BG. Есть данные, что во время использования в I./KG200 на нем некоторое время был нанесен бортовой код «NF+NL». 20 июня во время налета на Гамбург был подбит B-24H-15-DT № 41-28779 из 389BS 564BG, который потом в составе KG200 летал с бортовым кодом «КО+ХА».
12 июля американцы нанесли очередной удар по Берлину. При этом немецкой зенитной артиллерией был поврежден В-24Н-15-FO № 42-52627 лейтенанта Уильяма Баниаса (William Banias) из 735BS 453BG. Он также, как и «Солнечный свет» второго лейтенанта Хемфилла пятью месяцами ранее, попытался дотянуть до нейтральной Швейцарии. И так же, как и тот, он по ошибке приземлился на вражеской территории — на немецком аэродроме Регисхайм, расположенном всего в двадцати километрах от швейцарской границы.
Экипаж был отправлен в Оберурзель, а механики Люфтваффе взялись за ремонт самолета. Через несколько дней «Либерейтор» полностью восстановили и нанесли на него немецкие опознавательные знаки. Он был практически готов к взлету, когда над аэродромом появилось звено американских истребителей Р-38. Обстреляв бомбардировщик, пилоты «Лайтнингов» смогли его поджечь, и в итоге он полностью сгорел.
4 октября после налета на Мюнхен обратно на свой аэродром не вернулся B-24G-10-NT № 42-78247 из 765BS 461BG. Он совершил вынужденную посадку около городка Пенцинг, в 46 км западнее Мюнхена. После ремонта его передали в KG200, где он какое-то время имел бортовой код «CL+XZ».