Самостоятельные люди. Исландский колокол

Бьяртур оказывается одинок. Он сам фактически был виновником гибели обеих своих жен. Он сам изгнал из дома Аусту. Замерзает под снегом его сын Хельги. Покидает дом мечтавший о большом мире сын Нонни. И Бьяртур остается лишь с одним из своих сыновей — Гвендуром. И постепенно к нему приходит расплата — горечь одиночества, ощущение бесполезности всего того, чему он отдал жизнь.

Очень характерно изменение его отношения к Аусте Соуллилье. После того, как он ночью выгнал ее из дома, он даже сыновьям своим, очень любившим старшую сестру, не позволил поминать ее имя. Лакснесс не говорит ничего о том, что происходит в душе Бьяртура, он лишь рассказывает, как Бьяртур, когда Гвендур направляется в город, просит сына передать Аусте привет и сочиненное им стихотворение об «одиноком и голом утесе», который стоит в безрадостной стране, где даже «цветок единственный опал».

Рушится и мечта Бьяртура о самостоятельности. То благополучие, которого он достиг такой дорогой ценой, оказывается иллюзорным. Его Летняя обитель продается за долги, и Бьяртур, уже старый, измученный жизнью, пожертвовавший своими близкими во имя своей фанатической мечты, покидает эти места таким же нищим, каким он пришел сюда двадцать лет назад.

Многозначительны те страницы романа, где рассказывается о встрече Бьяртура в городе с рабочими-забастовщиками. Он узнает от них о том, что в России рабочие и крестьяне «взяли все то, что капитализм украл у них, и создали новое общество, где никто не может наживаться на труде другого». Бьяртуру трудно понять этих людей, но, быть может, все же они правы? И он оставляет с рабочими своего сына: «Ему тоже будет хорошо среди них. Разве они не стоят того, чтобы стать владельцами своей страны и управлять ею?».

По это путь других людей, возможно, и Гвендура, но не Бьяртура. Его история закончена, закончена «сага о человеке, который в течение всей своей жизни, днем и ночью, засевал поле своего врага». Как и древние предания, эта сага заканчивается трагически, но, в отличие от судеб героев этих преданий, в жизни Бьяртура роковую роль сыграло не предопределение, а вполне конкретные социальные условия. «Бедный крестьянин, — писал Лакснесс в одной из статей, — никогда, во веки веков не выбьется из нужды. Он будет жить в нищете, пока человек человеку не защитник, а злейший враг».

Через восемь лет после завершения «Самостоятельных людей», в 1943 году, Лакснесс выпускает роман «Исландский колокол». За ним последовали «Златокудрая дева» (1944) и «Пожар в Копенгагене» (1946). Эти книги образовали трилогию «Исландский колокол». Ее замысел складывался у писателя уже давно, еще до «Самостоятельных людей» и даже до «Салки Валки». Он собирал старые документы, думал над проблемами и образами будущей эпопеи, об исторических судьбах исландского народа. Однако к активной работе над книгой он долго не приступал, так как он, по его же словам, опасался необъятности проблемы, ее особой ответственности.

То, что «Исландский колокол» был создан именно в первой половине 40-х годов, было обусловлено событиями того времени. В те годы резко активизировалось движение исландского народа за полное отделение от Дании. Как известно, датчане на протяжении многих веков были полновластными хозяевами острова, и, хотя в 1918 году была провозглашена самостоятельность Исландии, она оставалась связанной с датским королевством личной унией, так что о подлинном суверенитете страны говорить было еще невозможно. Вековая мечта исландцев сбылась лишь в 1944 году, когда после проведенного в стране референдума уния с Данией была расторгнута. Однако дело осложнялось тем, что с 1940 года в Исландии размещались иностранные войска, сначала английские, затем американские, и их присутствие было тяжким бременем для небольшого народа. Вмешательство Соединенных Штатов во внутренние дела Исландии, распространение низкопробной «индустрии развлечений» стали факторами, оказывающими самое пагубное воздействие на жизнь страны, на ее самобытную культуру.

Так что совершенно естественно, что вопросы государственной самостоятельности, национального достоинства, исторических и культурных ценностей были для того времени крайне актуальными в Исландии. Лакснесс, принимавший самое активное участие в движении за независимость страны, за сохранение ее культурного наследия, рассматривал создание книги о судьбе народа, его борьбе, его подвиге как свой писательский долг. Он, подобно многим крупным писателям других стран, обращается в сложный, переломный для своей страны момент к ее историческому прошлому, создает настоящую сагу о страдании и подвиге родного народа.

На идейное содержание книги, ее образы и ситуации явственное влияние оказали те события, которые переживала Исландия в 40-х годах. И то, что третья книга трилогии, «Пожар в Копенгагене», во многом носит совершенно иной характер по сравнению с двумя первыми, объясняется сложностью и противоречивостью этих событий, тем воздействием, которое они оказали на Лакснесса. Но об этом несколько позже.

Время действия в «Исландском колоколе» — XVII–XVIII века. Это был период тяжелейших испытаний в истории исландского народа, когда гнет датского владычества был особенно невыносимым, когда действия чужеземных властителей ставили под угрозу самое существование исландцев как нации. И то, что, несмотря на самые трудные испытания, порабощенный народ сохранил веру в свободу, высокое чувство национального достоинства, сберег свое замечательное культурное наследие, было подлинным подвигом исландского народа.

В трилогии Лакснесс рассказывает о многих подлинных событиях тех далеких лет. Судебное дело Йоуна Хреггвидссона, которое лежит в основе сюжетной линии, — это действительный исторический факт. Большинство главных персонажей «Исландского колокола» имели свои реальные прообразы. Но писатель весьма свободно обращается с событиями и историческими лицами — он меняет время тех или иных событий, сталкивает людей, которые на самом деле и не могли даже встречаться, и т. д. Лакснесс, как он сам об этом говорил, вовсе не ставил своей задачей создать последовательное, строго соответствующее фактам повествование об определенном историческом периоде и его героях. Он видел свою цель в том, чтобы воспроизвести главное содержание той эпохи, к которой он обратился, рассказать о том, каким был исландский народ в те времена, раскрыть величие его духа.

В «Исландском колоколе», как и в «Самостоятельных людях» — и даже с еще большей очевидностью, — прослеживается воздействие национальной литературной традиции. Здесь еще более последовательно, чем в «Самостоятельных людях», выдержана внешняя объективность, бесстрастность повествования. Только описание событий, воспроизведение речи действующих лиц и ничего больше — никаких авторских отступлений, картин внутренних переживаний героев, оценок и комментариев. Как отмечал один из исследователей творчества Лакснесса, писатель, «подобно авторам саг, делает вид, что не говорит ничего, что не могло бы быть подтверждено свидетелями». Сам Лакснесс по этому поводу говорил, что в «Исландском колоколе», как и в сагах, «мысли и чувства передаются в речи и воспроизводятся в физической реакции: действие не происходит в тайниках души». И с помощью «физической реакции» Лакснесс действительно мастерски проникает в «тайники души» героев, передает их мысли и чувства.

В центре повествования находится крестьянин Йоун Хреггвидссон, с историей которого связаны и истории других основных персонажей книги: Арнаса Арнэуса и Снайфридур, Солнца Исландии. Это настоящий сын своего народа, истинный исландец. В нем совершенно неистребимо чувство национального и личного достоинства. Не случайно Йоун к месту и не к месту поминает героев старых преданий, причем говорит он о них как о реальных лицах, которых он считает своими прямыми предками.

Но Йоун — отнюдь не праведник, не идеальный герой без единого пятнышка. Он — вспомним опять слова Лакснесса о героях саг — совершает такие поступки, которые могут вызвать только осуждение. Ему ничего не стоит при случае что-нибудь украсть, он, не задумываясь, лжет, если находит ложь выгодной, жестоко и презрительно обращается со своими домашними. Такое «снижение» образа героя носит вполне очевидный характер. Тем самым автор дает понять, что Йоун — это самый заурядный человек, ничуть не отличающийся какими-то особенными достоинствами от других терпящих нужду исландцев. Но как раз прозаичность, подчеркнутая заурядность и придают образу Хреггвидссона обобщенно-героический характер. Несмотря на все свои пороки, низменные черты, этот простой человек проносит через испытания чувство собственного достоинства, веру в себя и свой народ.

Йоун, на чью долю выпало столько физических мук и духовных унижений, считает себя независимым человеком, хозяином своей судьбы. Он, считающий себя потомком таких древних героев, как Харальд Боезуб и Гуннар из Хлидаренди, не рассчитывает на благодеяния богатых и власть имущих. Он смотрит на них как на извечных врагов простого человека, и, несмотря на всю приниженность своего положения, он не только не боится их, но, наоборот, презирает: «То, чего человек не найдет у себя, он не найдет нигде. Мне плевать на великих мира сего, если они судят неправедно, и мне тем более плевать на них, если они судят праведно, ибо это значит, что они трусят». Глубокой убежденностью в своих силах проникнуты слова Йоуна: «Я не верю ни в какую справедливость, кроме той, которую творю я сам».