Самозванцы. Дилогия

– Так не уезжай, – Чигирев внимательно посмотрел на него. – Тебя-то ведь вроде там ничего не держит.

– Да как тебе сказать, – Басов пожал плеча-ми. – Во-первых, на нас с вами, ребята, тяжкий крест. Мы знаем, что будет. Мне, положим, через несколько лет пятьдесят. В семнадцатом будет под шестьдесят. Ну и зачем мне, старому хрычу, это революционное лихолетье? Я лучше обоснуюсь там, где в ближайшие лет двадцать пять никаких неприятностей не предвидится. Оно, конечно, можно бы и в Швейцарию податься или в Северо-Американские Соединенные Штаты. Но ведь Вадим сдуру там в канитель залез. Да и ты назад собираешься. Все одно его вытаскивать придется, так лучше уж базу иметь.

– Почему ты думаешь, что вытаскивать придется? – насторожился Чигирев.

– Потому что вы в политику решили полезть. Ничем хорошим это не кончится ни для тебя, ни для него.

– Ах, вот ты о чем, – протянул Чигирев. – Снова меня отговаривать решил?

– Никто тебя не отговаривает. Хочешь в годуновскую Московию, скатертью дорога. Если помощь будет нужна, как найти меня, расскажу. Но я тебя просто предупредить хочу. Если плохим политиком будешь, совесть замучает, хорошим – убьют.

– Так прямо и убьют.

– Да нет, могут и в острог сослать. Это как повезет.

– Почему?

– Потому что, если тебе удастся действительно провести прогрессивные реформы, ты как кость в горле станешь у тех, кто хорошо жил при старом порядке. Они сделают все, чтобы тебя убрать.

– Но ведь будут и те, кому новые времена принесут свободу и достаток.

– Они будут слишком заняты, Сережа, – печально сказал Басов. – Так уж мир устроен, что хорошие люди всегда по горло загружены. Они домом занимаются, творят, мыслят. А подонки только властью и деньгами озабочены. У них на это время уходит. Поверь, если ты станешь им по-настоящему опасен, тебя ничто не спасет.

– Но я чувствую долг перед тем миром, – настойчиво проговорил Чигирев. – Я знаю, как ему помочь. Я могу помочь. Я не имею права не помочь.

– Хорошо, что ты мне напомнил о долге, – звонко щелкнул пальцами Басов. – Я давеча в английском клубе Первушину пятьдесят рублей проиграл, да так и не отдал. Надо бы заехать, расплатиться.

– Игорь, о чем ты? – с укоризной проговорил Чигирев.

– О долгах. У меня, собственно, других и нет. А то, что ты на себя взвалил, твоя проблема. Действуй, если приспичило.

– А ты что мне предлагаешь? – запальчиво спросил Чигирев.

– Уютный дом где-нибудь под Стокгольмом или Лозанной. Хочешь здесь, хочешь в тридцать пятом или семидесятом. Ты будешь скупать для меня соль и перец, а я буду сбывать их в Кенигсберге и Риме века тринадцатого. Это сверхприбыльный бизнес. Будем как сыр в масле кататься. Твой сын получит хорошее образование. Даст бог, ты найдешь себе новую спутницу жизни. Чем плохо?

Чигирев на мгновение задумался.

– Вы прямо как змей искуситель, Игорь, – заметил молчавший до этого Алексеев. – Этакий демон соблазна.

– А почему нет? – усмехнулся Басов.

– Дела демонов и ангелов – не дела людей. Простите, если бы вы были таким эгоистом, каким хотите казаться…

– То что? – Басов внимательно посмотрел в глаза Алексееву.

– Вы бы действовали иначе. И вам бы не требовалось искушать Сергея… Да и Вадима. Вы ведь тоже предлагали ему безбедное существование в разных уголках мира в разные времена. Но вы прекрасно понимаете, что они не из тех, кто сделает целью жизни семейный уют и прибыльный бизнес.

– Я просто хочу, чтобы их выбор был осознанным, – возразил Басов.

– Я осознаю, через что мне предстоит пройти, – мрачно произнес Чигирев.

– Ни черта ты не осознаешь, – резко осадил его Басов. – Ты пока только в подьячих ходил, и то стонал от интриг. Ты хоть понимаешь, какая драка идет у трона, там, где делятся тонны золота и земли с тысячами крепостных? Тебе там не выжить.

– Выживу! – вспыхнул Чигирев. – Вот увидишь, я добьюсь своего.

– Чего? – Басов склонил голову набок и с интересом посмотрел на Чигирева. – Ты знаешь, как развивалась история у нас. Даже если тебе удастся где-то изменить ход событий, дальше ты будешь иметь дело с новой реальностью. У тебя больше не будет преимущества в виде знания истории. Да и чего ты вообще хочешь добиться своими потугами?

– Я хочу ускорить темпы развития Московии, – быстро проговорил Чигирев. – Я хочу сделать ее нормальным европейским государством. Я хочу предотвратить многовековое крепостничество, которое в конце концов приведет к катастрофе семнадцатого года.

– Ну-ну, – усмехнулся Басов. – Флаг в руки. Так это ты Годунова решил просвещенным политиком сделать?

– Нет, – Чигирев энергично замотал головой. – Годунов – битая карта. Мы опоздали. Да и не готова та Россия принять выборного царя. Они все ждут царя «природного», помазанника божьего. Поэтому годуновское правление столь непопулярно. Голод, разбойники – это все повод. Народ не принял Годунова как «природного» государя и будет цепляться за любую его неудачу, а его успехи так и останутся незамеченными. Теперь я сделаю ставку на Отрепьва. Я постараюсь войти к нему в доверие. Если нам удастся предотвратить его свержение, то Россия может пойти по западному пути…

– А он нужен ей, этот западный путь? – уточнил Басов.

– Игорь! – вспыхнул Чигирев. – И ты это говоришь, зная кровавую историю Руси до конца двадцатого века? Зная, чего добьются за это время западные демократии?

– Хорошо, – Басов поднял руку, словно отгораживаясь от напора историка. – Выведем мы тебя к Отрепьеву, и поступай как знаешь. Только подумай, как поступишь с сыном? Он ведь у нас на руках. Ты, как я понимаю, решил поучаствовать в предстоящей резне. Ребенок для тебя будет обузой.

– Да, в поход ему нельзя, – согласился Чигирев. – Может, пристроить в хорошую школу? Например, к иезуитам в Польше. Ведь у тебя есть связи, Игорь. Ты поможешь? У них хорошее образование. Я бы хотел, чтобы он вырос человеком с западным образованием и менталитетом.

– Я займусь этим, – вздохнул Басов.

– Спасибо. Я рад, что вы мне помогаете. Значит, возвращаемся в семнадцатый век. В тысяча шестьсот четвертый год. Когда доберемся до Речи Посполитой, я отправлюсь во Львов. Там Отрепьев формирует свое войско. Где будем делать «окно»? На Ильинке нельзя, там при Годунове…