Самураи. Первая полная энциклопедия

Поэтому неудивительно, что в таких условиях и губернаторы отдаленных провинций, и тамошняя местная знать отнюдь не хотели, да и не могли полагаться на императорское правительство и лишь изредка присылаемые из столицы войска, а предпочитали собственными силами наводить на своих землях порядок. Для этого они набирали боеспособных мужчин и создавали из них небольшие военные формирования, обычно конные ввиду их высокой мобильности, находившиеся под их личным командованием. Такие военные отряды назывались бусидан, а их члены – буси. Этих проверенных в боях, смелых, презиравших смерть воинов, возглавляемых владельцами крупных поместий, также вполне можно считать первыми самураями – рыцарями Японии, избравшими в жизни путь бусидо («путь воина»). Вступая в такой отряд, воин приносил клятву верности тому, кто являлся его организатором, и таким образом становился его служивым человеком. Недаром буквальный перевод слова самурай происходит от слова сабурау – «служить» и дословно означает «несущий службу». За это он часто получал вознаграждение в виде земельного надела. Вот только у воинов этих отрядов уже фактически не было возможности самим заниматься земледелием, и за них на этих землях трудились крестьяне, платившие налог владельцам сёенов, а уже те, в свою очередь, вознаграждали служивших у них самураев.

Интересно, но у японцев в данном случае все получилось точно так же, как в свое время у англичан. Там северонорвежский термин «кнут» – слуга трансформировался в английское «найт», с аналогичным значением, и именно так и стали называть гордых рыцарей Туманного Альбиона!

Самурай в доспехах о-ёрой верхом на черном коне. Ксилография Китао Сигемаси (1739–1820). Музей искусств Лос-Анджелеса.

Таким образом, в ряде случаев первый самурай мог быть одновременно и воином, и владельцем земельного надела, и чиновником на службе, вот только земля, за которую он оказывал свои услуги, принадлежала не ему лично, а тому, кто эту землю ему дал. То есть это мог быть и тот же губернатор провинции, и просто богатый землевладелец, нуждавшийся в опытных воинах для защиты собственных земель. То есть, по сути дела, это были те же… дворяне, получавшие свой «двор» от вышестоящего лица в качестве платы за свои труды. И пока ты трудился, землю ты имел, да еще к тому же и не просто землю, а землю с крестьянами, которые ее обрабатывали вместо тебя. А вот если твоя служба заканчивалась, то землю у тебя твой господин отбирал, – все точно так же, как и у всех прочих служилых людей и на Западе, и на Востоке, и у нас в далекой от Японии снежной Московии. Ничего иного на определенном уровне развития технологии и военного дела придумать было нельзя! Ведь для того, чтобы в то время успешно воевать, требовалась лошадь, причем не одна. Хорошие лошади стоили очень дорого, и, трудясь в одиночку, заработать на несколько лошадей и вдобавок соответствующее вооружение было практически уже невозможно.

При этом согласно японской традиции все члены одного рода должны были беспрекословно подчиняться его главе, и это требование распространилось также и на самураев. Неудивительно, что эти военные отряды по праву называют еще и военными домами, вот только входили в них не только и не столько родственники, сколько посторонние люди.

Не будет преувеличением утверждать, что именно патриархальная мораль военных домов с их строгой иерархией и дисциплиной стала основой мировоззрения самураев, превыше всего ценивших верность вождям и повиновение их приказам. Согласно японской традиции все члены рода беспрекословно подчинялись его главе, и этот же обычай распространился затем и на военные отряды. Вступая в отряд, каждый новый воин приносил клятву верности не столько вождю, сколько всему роду в его лице. В этом и заключалась причина прославленной верности и преданности японских воинов, их бесстрашия, готовности умереть, повинуясь приказу вождя: ведь интересы рода, интересы семьи всегда были для японца превыше всего. Можно сказать, что именно личная преданность и послушание были источником отчаянной храбрости и бесстрашия самураев, воспетых в многочисленных героических сказаниях о них. Так, в знаменитых «Кондзяку-моногатари» («Стародавних повестях»), создание которых относят к X–XI векам, уходящий на бой воин заверяет своего господина и предводителя: «Служа тебе, готов я расстаться с жизнью; легче пуха она для меня. Доведись мне смерть ожидать с глазу на глаз с мятежниками, не повернусь я спиной к врагу, лишь бы жизнь свою сохранить». Такими самураи были в самом начале [4] , такими им предписывалось быть и впоследствии!

4

Лучшей современной иллюстрацией заключению соглашения между человеком, поступавшим на службу в такой «военный дом», и господином может служить итальянская мафия с ее обычаем целовать руку главе семьи, в ответ на что тот с большой важностью заявляет: «Добро пожаловать в семью!» Хотя в Японии того времени все обстояло, конечно же, иначе.

Юкугава Мурэнори рубит мечом переносную лампу. Во время боя в доме Кира слуги последнего бросали в атаковавших их самураев-мстителей все, что попадалось им под руку, включая светильники.

Самурай стоит за станковым щитом и стреляет из лука. Ксилография Цукиока Ёситоси (1839–1892). Окружной музей искусств Лос-Анджелеса.

Глава 4 О воинах в танко и кэйко

Никогда не оценивай другого по тому, как он применяет оружие, но выбирай тех, кто им владеет легко.

Миямото Мусаси (1584–1645). «Книга пяти колец»

Известно, что вплоть до VIII века правительство Нара действовало на основании закона о воинской повинности рицурёсэй, составленного по китайскому образцу. Собственно, все лучшее пришло в Японию из Китая, и в этом предкам современных японцев, можно сказать, исключительно повезло. Стремена и буддизм, чай и письменность – все это пришло в Японию с материка, и вряд ли нужно удивляться тому, с каким пиететом относились тогдашние японцы к мудрости этой великой страны. Религия, искусство, технологии – все это внимательно изучалось и копировалось, так что даже храмы древней японской религии синто и те строились в подражание буддийским. Законы тоже старались перенимать из Китая, и вот, согласно закону рицурёсэй, в армию призывались мужчины в возрасте двадцати-тридцати лет, составлявшие отряды по тысяче человек, и такая практика продолжалась вплоть до эпохи Хэйан и появления первых самурайских отрядов. Одни воины охраняли особу императора в столице, их называли эдзи («охранные мужи»), другие – сакимори («охранители передовых рубежей») – отправлялись служить на границу.

Что же касается имевшегося в это время у воинов земли Ямато защитного вооружения и наступательного, то нужно отметить, что уже в IV веке у них появились первые железные доспехи, называвшиеся танко, или «короткая броня», сделанные из соединенных друг с другом металлических полос.

Кираса доспеха танко. V в. Токийский национальный музей.

Подобные доспехи были известны еще в Древнем Риме, где назывались лорика скуамата, и там их носили как пехотинцы-легионеры, так и тяжеловооруженные всадники-катафрактарии. Кираса танко обычно плотно облегала тело и имела хорошо выраженную талию – кстати, дошедшие до нас фигурки ханива это очень хорошо показывают! Она прочно сидела на бедрах, но была слишком жесткой, поэтому надевать ее было нелегко. Приходилось сильно разводить ее в стороны, для чего требовались немалая сила и сноровка или же помощь двух помощников. Поэтому на поздних кирасах правую переднюю половину стали делать откидывающейся на шарнире. Завязки находились спереди, поэтому закрепить на себе кирасу воин мог и без посторонней помощи. На плечах она держалась при помощи матерчатых ремней, которые сверху закрывал латный ворот с крепившимися к нему массивными наплечниками. Ниже локтей руки защищали наручи котэ, чаще всего выделавшиеся из лакированной кожи. Шлем был обычно также склепан из железных пластин, причем имел выступающую вперед над лицом V-образную пластину, из-за чего эти шлемы называли сёкаку-цуки-кабуто («шлем бодающийся баран») или просто шлем «с клювом», а его бармица (прикрытие для затылка и шеи) в свою очередь состояла из железных полос, соединенных шнуровкой. В центре тульи прикреплялось металлическое украшение в виде трезубца, а концы каждого зубца в свою очередь украшались перьями фазана. Доспехи танко имели юбку-колокол – пристегивающиеся ремнями четыре секции из пришнурованных друг к другу металлических пластин. Такая юбка была удобна для пехотинца, так как давала ему хорошую защиту для нижней части тела и при этом не стесняла его движения. Никакой защиты для ног, не прикрытых этой юбкой, на этих доспехах не предусматривалось. Ниже кирасы мы видим только лишь длинные с пузырями на коленях широкие штаны, зачем-то подвязанные под коленями.

А вот теперь представьте, каково в этой «юбке» было сидеть в седле всаднику, ведь сделать в ней полукруглые вырезы, подобные вырезам у западноевропейских рыцарских доспехов, японцы так и не догадались. Поэтому когда в Японию из Китая или Кореи завезли лошадей, там уже в конце V века наряду с доспехами танко появился и другой доспех – кэйко. Он значительно лучше подходил для конного боя и состоял из металлических пластинок, которые, однако, не нашивались на ткань, а связывались между собой кожаными шнурами или ремешками. Причем самое главное, что при этом до сих пор неизвестно, были ли представители японских правящих классов того времени переселенцами с материка или же это коренные обитатели Японии позаимствовали там чужеземные приемы вооруженной борьбы и виды снаряжения.

Кираса доспеха танко вместе со шлемом сёкаку-цуки-кабуто. V в. Токийский национальный музей.

Здесь следует отметить, что большинство пластинчатых доспехов всегда были очень похожи, так как их собирали из более или менее одинаковых прямоугольных пластин из металла или кожи, причем каждый нижний ряд закреплялся на основе или на другом ряду так, чтобы перекрывать половину верхнего ряда. Такая конструкция позволяла эффективно поглощать энергию удара и хорошо защищала от стрел. Поэтому неудивительно, что именно такие доспехи стали общим видом защитного снаряжения для огромных территорий Евразийского материка, где в качестве наступательного оружия использовались луки и стрелы. Так, абсолютное большинство найденных в Персеполе, Хорсабаде, Египте, Камир-Блуре и в скифских курганах бронзовых и железных панцирей составлены практически из одинаковых по форме пластинок с закругленным верхним концом и несколькими отверстиями для их соединения. Но точно такие же панцири носили воины и более позднего времени, в том числе и классические рыцари-феодалы Западной Европы и Востока, а также витязи Древней Руси.

Панцири из пластинок в форме чешуи использовались греческими гоплитами и римскими легионерами, причем как пехотинцами, так и всадниками. Такой панцирь, например, судя по мозаичному изображению из Дома Фавна в Помпеях, носил Александр Македонский в битве при Иссе. Причем конструкция у него была достаточно сложной: наплечники и нагрудная пластина из металла, а область талии составлена из металлических пластинок в форме чешуи, что явно было сделано для того, чтобы обеспечить торс наибольшей свободой движений.

Тибетский пластинчатый доспех. Современный рисунок.

Лук стал оружием самураев очень давно. Недаром это оружие в Японии считается едва ли не легендарным, а стрелки из лука пользовались исключительным почетом и уважением. Например, лук одного из таких стрелков – Тамэтомо Минамото – имел длину 280 см и поэтому обладал такой силой, что, по преданию, Тамэтомо градом своих стрел мог даже потопить корабль! Вроде бы левая его рука была намного длиннее правой, что и позволяло ему стрелять дальше других. Ксилография Цукиока Ёситоси. Музей искусств Лос-Анджелеса.

Мабидзаси-цуки-кабуто – шлем к доспехам кэйко. Токийский национальный музей.

В римской армии броню из различных по форме пластинок использовали и пехотинцы, и всадники. При этом некоторые пластинки римских панцирей были очень малы: 1 см в длину и 0,7 см в ширину, и хотя в целом их размеры колебались от 1 до 5 см, это говорит о чрезвычайно высоком мастерстве их изготовителей. Также в этрусских памятниках (то есть предшествующих римской цивилизации) встречается множество изображений пластинчатых кирас, в то время как на рельефах колонны Траяна, находящейся в римском форуме, где изображены сцены из войн Траяна в Дакии (101–102 гг.), в пластинчатых доспехах показаны сирийские лучники и кавалерия сарматов – союзников даков. Известно, что сарматам удалось побывать на территории Британии, куда в 175 г. н. э. императором Марком Аврелием был отправлен целый «полк» тяжеловооруженных сарматских всадников. Служили они также и в других местах, и, кстати, везде без особого успеха. Для римских солдат вооружение этих всадников казалось слишком тяжелым. Недаром само их название, «клибанарии», рассматривается как проявление своеобразного солдатского юмора той эпохи, поскольку словом «клибанус» в Риме называли «духовой шкаф» для выпечки хлеба, что-то вроде известной у нас в России печки-буржуйки. В общем, как бы там ни было, но, один раз появившись, пластинчатые доспехи, как из крупных пластин, так и пластинок удлиненной формы, остались в Японии вплоть до 1867 года и последних восстаний самураев в 1876 и 1877 годах, а в горном Тибете – так и вообще до 30-х годов XX века!