Самурай. Глава 1

– Ну, я не знаю... Возможно для того, чтобы использовать меня, как трамплин для выезда из вашей проклятой страны. В хорошем смысле слова. Я даже готов вложить деньги в твое становление в Италии, если ты дашь слово, что со временем вернешь мне их. И я тебя абсолютно не осуждаю.

– Что ты сейчас говоришь, Андрей??? Какой трамплин??? Я люблю тебя!

– Возможно это и так, хоть твое чувство может быть просто банальной страстью. Но пойми же, я тебя не люблю! Уж прости меня за откровенность... – и каждое его слово было, как нож в самое сердце.

– Андрей! Я не верю!.

– Ты не мой человек, пойми! Лена, я всю жизнь борюсь за достойную жизнь. А ты работаешь простой официанткой и я не считаю, что это достойная профессия. У нас впереди - ничего хорошего, никакого будущего. Извини меня, но сегодня я выбрал другую женщину. Прощай.

– Погоди! Дай мне сказать слово! Я не официантка!...

Но Андрей неожиданно вышел из скайпа и Лена поняла, что мир вокруг нее рухнул. Она бросилась в кабинет отца и закричала так, что Васька во дворе зашелся хриплым лаем:

– Папа! Меня Андрей оставил! Я не хочу жить!

– Оставил? Ну и прекрасно! Зачем он тебе, дочка? Ты думаешь, что он свою итальянку любил? Да ему надо было просто за рубеж уехать – и он нашел выход: брак на иностранке по расчету. А как он славно «пел» тебе на ушко: «Я – патриот!». «Патриот»? Он ничтожество! Скинь ему сейчас смску и расскажи, кто твой отец! Да он до утра на коленях будет умолять тебя вернуться.

– Папа, скажи, как мне жить дальше? Меньшиков взял ее лицо в свои тяжелые ладони:

– Дочка, верю, что тяжело тебе сейчас. Только время сможет вылечить твою рану. И ничто больше. Надо просто перетерпеть, переждать, пересилить...

Девушка вырвалась из его рук, убежала в свою комнату. Выхватив из комода резную шкатулку, она высыпала содержимое на постель, схватила блестящий скальпель и понеслась вниз по лестнице. Очнулась Лена уже в конце сада. Присела на скамейку, поднесла скальпель к запястью, зажмурилась и закусила губу. И когда уже приготовилась резануть по живому – вздрогнула, ибо на плечо ее неожиданно легка крепкая мужская ладонь:

– Не торопись, дочка. Господь дал тебе жизнь и только он вправе ее забрать. Не торопи те события, которые ты не имеешь права торопить. Можно я присяду? – это был тихий и мягкий голос Самурая.

Лена выронила скальпель и зашлась в рыданиях. Он присел рядом с девушкой, обнял ее за плечи и прижал к себе:

– Поплачь, милая, поплачь. Здесь именно то место, где ты можешь поплакать. Дома нельзя – обслуживающий персонал. В институте тоже – сокурсники. В ночном клубе нежелательно – там видеокамеры. На банкетах и презентациях табу – там конкуренты отца. Здесь, со мною, можно. Поплачь, родная, поплачь…

Лена, как ребенок, прижалась к его груди и, захлебываясь в рыданиях, спросила:

– Ну почему же так, Самурай? Объясни. Он ведь еще вчера называл меня любимой. Он уверял, что не может жить без меня. Мы вместе придумывали имена для наших будущих детей. А сегодня вдруг сказал, что наши отношения были просто страстью. Разве так можно поступать?!

– Нельзя. Это подло и низко, но он сделал это, ибо душа его пуста, и нет в его сердце любви к тебе. Он, скорее всего, просто корыстный и безнравственный человек. Трудно тебе сейчас, я понимаю, но надо жить дальше. Ты молода, умна и красива. А рана твоя будет кровоточить, пока ты не встретишь настоящего парня. Того, который полюбит тебя искренне, по-настоящему, кто станет тебе надежной опорой, кто возьмет за руку и поведет по жизни.

– Самурай! Я люблю Андрея, понимаешь? Мне никто кроме него не нужен!

– Понимаю. Да вот только он не человек в моем понимании, хоть я и «бомж». Благодари Бога, что так рано выяснилось, насколько ничтожен Андрей. А ведь он мог оставить тебя одну много позже, да еще с детьми. Значит не так все плохо, поверь. Слушай, а хочешь, я научу тебя ломать рукой кирпичи?

Лена перестала всхлипывать и отстранилась от него:

– Какие еще кирпичи? Как это?Ты о чем?

– Обыкновенные. Сейчас покажу! – Самурай поднялся и убежал к вольеру, возле которого были складированы стройматериалы. Он вернулся через минуту с красным кирпичом в руке:

– Вот, обычный строительный материал! Давай-ка мы его установим: левый край кирпича на скамейку, а правый на урну! Тяжелая какая урна, помоги-ка ее подвинуть.

– Самурай, ты на самом деле сможешь разбить его?!

– Ха! Запросто! Смотри! – он отошел на метр, долго стоял, закрыв глаза и вдруг, нелепо размахнувшись, опустил кулак на кирпич. Ночную темноту пронзил его приглушенный крик:

– А-а-а-а-а-а!

Лена захохотала и запрыгала вокруг него:

– Самурай! Ну ты что, совсем с ума сошел? Руку ведь сломаешь. Кто же так бьет? Лгунишка! А я тебе поверила. Сейчас лопну от смеха! Ты бы хоть в кино подсмотрел, как там каратисты кирпичи крошат.

Морщась от боли, он присел на скамейку:

– Мда… Что-то не получилось сегодня!

 - «Не получилось сегодня»! – передразнила его девушка. - Можно подумать, что у тебя когда-то получалось. Вот в цирке тебе цены бы точно не было. Покажи-ка свою руку!

– На, смотри.

– Повезло, ладонь даже не вспухла.

– Да ладно, садись рядом, не мельтеши. Конечно, я пошутил. А фильмы про каратэ я раза два-то всего и видел. Хотел тебя немного развеселить.Получилось?

Лена присела рядом и внимательно посмотрела на Самурая:

– Получилось... Какой ты добрый, Самурай. Когда мы общаемся, мне всегда кажется, что мы с тобой ровесники, я просто не чувствую разницы в возрасте. Скажи, ты на самом деле ничего не помнишь о себе?

– Ничего. Ни имени, ни фамилии, ни возраста. Никого из членов семьи не помню. Помню только то, что рядом со мной в той жизни была девушка с такими же, как у тебя глазами.

– Жаль. Я хочу помочь тебе найти твоих родных через Интернет. Давай попробуем?

– Не стоит, Лена. Я ведь не знаю, почему оказался вне дома? У моих сейчас, вполне вероятно, новая жизнь, в которую я могу не вписаться. Да и я привык к своему одиночеству.

– О чем ты думаешь, сидя вечерами в саду?