Самые обычные животные

Хвоя, скормленная коровам, вызовет поражение слизистых оболочек кишечника и почек. Лось же за зиму из хвои можжевельника и сосны получает уйму терпенов, муравьиной и уксусной кислот. И ничего... Самое же невероятное, что на побережье Рыбинского водохранилища лоси закусывали листьями веха ядовитого, от которого погибали целые стада коров и овец.

Как же объяснить сей феномен? Перво-наперво будем справедливы. Лось не феномен, его родственники — олени — тут ему не уступят. Известно и другое: яды растений по-разному действуют на млекопитающих. Например, красавка сильнее всего влияет на человека, чуть слабее на собак, мало влияет на лошадей, почти совсем не действует на коз и абсолютно безразлична кролику.

Но у нас речь не о кролике, а о лосе. Так вот, его желудок в два раза меньше, чем у коровы такого же веса, то есть пища у лося хуже переваривается. Следовательно, он меньше впитывает яд. Кроме того, дубильные вещества — это нечто вроде противоядия против алкалоидов, которые они адсорбируют. Скушав яд, лось тут же принимает и противоядие. Яды нейтрализуются в животе и до крови не доходят. И еще одно соображение — то, что для коровы яд, для сохатого может быть наиполезнейшей вещью. Например, в зоопарках, где лосям не дают кору ивы, содержащую салицилаты, они заболевают ревматизмом.

Лосиный остров, лосиный двор, лосиный дворец... Эти названия так примелькались, что для горожан утратили первоначальный смысл. Пышные слова означают всего-навсего укромное место в осиннике или зарослях ивы, где зимой держатся компании сохатых. Вероятно, укромные места точнее назвать лосиной столовой.

Бурый верх и светлые ноги хорошо маскируют объемистые тела среди заснеженных кустов. В богатые снегом зимы, когда трудно ходить, лосям не до маскировки — столовые и спальни устраиваются в густых ельниках. Тут и сугробы ниже (снежинки осели на еловых лапах), и от мороза легче укрыться — меньше дует.

Как только рассветает, сохатые принимаются набивать свою утробу. Этим важным делом они заняты обычно до 11 часов дня, а потом необеденный перерыв и опять кормежка, пока не кончится куцый зимний день. С нашей точки зрения, лось набивает живот опилками: пережевывает сучья толщиной с палец, веточки, кору... Опилки раздувают брюхо, и приходится 22 раза в сутки опорожнять кишечник. Так что в лосиной столовой грязно.

Кора не всегда по зубам: если холоднее минус четырех, зубы скользят по заледеневшей одежде дерева, как по стеклу. Зато в оттепель зверь своего не упустит. Сдерет с осинки граммов 30 коры и примется за следующую. Вонзив зубы, сохатый, словно долотом, дерет кору снизу вверх. Долото жадно впивается не только в зеленоватую кожу осины, но и в гибкое тело рябины, и в кряжистую фигуру дуба. Правда, грубая, трещиноватая кора четырехногому древоеду не по вкусу и он ее не трогает.

Питательность обожаемой лосями осиновой коры к зиме возрастает. В ней втрое больше белков и в полтора раза больше жира, чем летом. Но не только осиной жив лось: во второй половине зимы он хрустит менее калорийными ветками березы, ивы, сосны. Из этой троицы особняком стоит сосна. Вероятно, лось ее потребляет потому, что в сосновой коре много фосфора, которого чрезвычайно мало в других зимних блюдах.

Так или иначе, но во второй половине зимы питательность рациона сокращается вдвое. Там, где лосей много, они начинают глодать даже смолистые стволы ели, жевать ее иголки.

У столовой четкие вертикальные границы: не откусишь ветку выше 2,5 метров над землей и ниже метра от почвы кусать неудобно — мешают длинные ноги. Поэтому, встретив среди леса аккуратно подстриженные кустики, не удивляйтесь — их подстригли лоси. Иногда животные раздвигают границы столовой: пропустив стволик дерева меж передних ног, наседают на него словно танк и, пригнув дерево к земле, глодают крону, до которой иначе не добраться.

Недавние наблюдения выявили удивительное. Если столуется компания больше чем из трех лосей, животные топчутся на месте — проходят за день не более двухсот метров. Лоси-одиночки и группы из трех животных в том же лесу в тот же день вдесятеро подвижнее, хотя корма им достается больше. Одним словом — парадокс. Не обуревает ли одиночек беспокойство?

Аппетит у четвероногих гаргантюа завидный — за год каждый переваривает по семь тонн даров леса: четыре тонны древесных побегов, полторы тонны листвы, семьсот килограммов коры, остальное — трава, кустарнички, грибы... И вот что странно — зимой аппетит хуже, чем летом: в январский морозный день средний лось съедает лишь тринадцать килограммов древесных побегов.

Число тринадцать издавна считают несчастливым. В нашем случае это большое несчастье для леса: килограммы складываются из 1750 древесных побегов. Я понимаю, что эта книга не учебник арифметики, но вдумайтесь в цифры — 1750 покалеченных ветвей или верхушек молоденьких деревьев в морозный день! Причем лосихи разбойничают сильнее — их суточная норма две, а у быков — полторы тысячи побегов. Не ужасно ли?

Но покончим с сожалениями. Отвлечемся. Осень — пора грибов. И лоси это учитывают. С их точки зрения, подосиновик всем грибам гриб, подберезовик — серебряный медалист, а белый, хотя и в числе призеров, но только на третьем месте. Вообще-то, грибы не еда, а приправа к меню. Это вообще, а вот частности: в Тамбовской области проживал лось, который прямо-таки охотился за рыжиками, а ручная лосиха в Печеро-Илычском заповеднике однажды за сутки съела две сотни грибов.

В пригородных лесах многие сшибают шляпки мухоморов — мол, никому не нужная красивая поганка. Во-первых, действительно красивый гриб (зачем губить красоту?), а во-вторых, для лосей мухомор не поганка, а лекарство. Съев несколько красных в горошину шляпок, сохатые ложатся и занимаются жвачкой — ждут, когда мухоморы проявят лечебную силу, избавят от глистов. С той же целью лоси жуют мяту, веронику и погремок.

Летом ешь что хочешь. И лось гурманствует. Тут лист березы ущипнет, там черемуху проглотит, а потом идет слизнуть сладенького: на вырубках и лужайках в траве образуется больше Сахаров, чем в тени. Превыше всего лоси уважают иван-чай. Он у них вроде черной икры, только копить деньги не надо: протянул морду — и ешь до отвала. Черная икра может испортиться, тогда питаться ею небезопасно. С иван-чаем сложнее — лоси почему-то не трогают некоторые свежие растения, брезгуют. Такое сиротливое растение целое стадо обойдет стороной. В чем дело? Что нехорошего в хорошем с виду цветке? Загадка.

...Знающие люди полагают, что лоси не от хорошей жизни принялись превращать елки в палки. Сохатых стало чересчур много. Они голодают и болеют. У них все чаще недостаточно развиваются рога, самки ходят яловыми, не приносят детенышей. В шестидесятых и семидесятых годах среди лосей в Московской, Владимирской и Рязанской областях бушевали эпизоотии.

Лоси ищут место под солнцем, расползаются по карте, как масляное пятно на воде. Они объявились почти на побережьях Черного и Азовского морей. Настойчиво прокладывают дорогу на Кавказ и в Западную Европу: в 1958 году первых трех лосей видели в Чехословакии, а вскоре сохатые дошли до ФРГ. НАступление идет по всему фронту, в том числе и на Север: нескольких сохатых судьба заставила зимовать в открытой тундре, среди чахлых зарослей ивняка.

Чаще всего лоси наносят визиты горожанам весной, когда самки отгоняют от себя прошлогодних телят и те ищут незанятые кормные участки. Выходит, что к людям тянутся четырехногие сироты. Дело дошло до того, в Ленинградской области на улицах городов и на шоссейных и железных дорогах гибнет вдвое больше сохатых, чем от волчьих зубов. А ведь лось не любит шума городского, по натуре он необщителен. И если скрепя сердце живет возле поселка, то уйдет, куда глаза глядят, когда рядом привяжут козу.