Самые удивительные животные мира
Шрифт:
Как ни странно, в старину в Китае женщины не допускались до работ, связанных с разведением шелковичных червей, поскольку считались нечистыми. Им даже не дозволялось приближаться к тому месту, где собирали яйца. На некоторых этапах разведения шелковичных червей работникам, занятым этим ремеслом, запрещалось иметь какие бы то ни было отношения с женщинами, и даже мужья не имели права разговаривать с женами. Шелководы ели лишь один раз в день, и то только сырой рис с небольшим количеством овощей. Им не разрешалось пользоваться услугами прачки и даже цирюльника. Нечего и говорить, что представителям низших классов не дозволялось работать с шелковичными червями. Считалось, что, если хоть одно из правил будет нарушено, полученный шелк будет никуда не годным. На определенной стадии получения шелковых нитей коконы бросали в кипящую воду,
Расскажем еще о двух интересных видах мотыльков, коль скоро о них зашла речь. Индийская лунная бабочка Actias selene обладает самым чутким нюхом среди всех живых существ. Она способна почувствовать запах брачного партнера за пять километров. Ее обонятельные антенны столь чувствительны, что, по мнению некоторых ученых, могут различить единственную молекулу пахучего вещества в воздухе.
И самыми ненасытными существами являются только что вылупившиеся гусеницы Antheraea polyphemus. Всего за два дня после появления на свет они набирают вес, в 80 тысяч раз превышающий первоначальный. Воистину абсолютный рекорд толстения!
Тот, кто странствовал по морю, никогда не забудет такую картину: стайки рыб, выпрыгивающих из воды и летящих по воздуху, как птицы. Особенно впечатляюще это зрелище тихой ночью, когда рыбы проносятся над гладкой поверхностью моря, словно метеорный дождь.
Собственно говоря, летучие рыбы не летают в буквальном смысле слова: у них нет крыльев, которыми они могли бы махать. Но зато у них имеются расширенные грудные плавники (а у некоторых видов — еще и расширенные тазовые плавники), позволяющие рыбе скользить по поверхности воды. Прежде чем взлететь, она разгоняется до скорости 65 километров в час, затем устремляется ввысь, несколько секунд несется по воздуху — и снова падает в море. Обычно рыба «взлетает» совсем чуть-чуть, но на широких океанских просторах при сильном волнении может взмыть и на трехметровую высоту. «Пролетая» в среднем до 50 метров (так что все представление длится несколько секунд), при благоприятном направлении ветра она может покрыть расстояние до 400 метров.
Иногда на пути летучих рыб неожиданно возникает невесть откуда взявшийся крупный хищник, и тогда рыбины резко сворачивают с курса. Случается, они одна за другой бьются о борт корабля — кажется, будто кто-то бьет по нему молотком. Иногда какая-нибудь рыбина взлетает гораздо выше, чем остальная стая, и со всего размаху шлепается на палубу. В книге «Рассказы о глубоководных рыбах» Фрэнк Т. Бьюллен описывает такой случай: сидевший на палубе человек неожиданно получил удар в висок неведомым предметом. «Бедолага вопил, как отведавший розог ребенок, и держался обеими руками за висок, откуда сквозь пальцы текла кровь… Я осмотрел его висок, на котором и в самом деле были следы тяжелого удара, кровь, обширный синяк и две-три рыбьи чешуйки. Позже я обнаружил и саму виновницу — великолепную летучую рыбину весом около полутора фунтов, с головой, почти целиком втянутой в тело».
Поскольку летучие рыбы летят на свет, некоторые рыбаки, особенно на Папуа — Новой Гвинее, ловят их, зажигая фонари на своих небольших каноэ. Этот метод весьма эффективен, но небезопасен: свет привлекает не только летучих рыб, но и некоторых других, также способных скользить по поверхности воды, причем с большой скоростью. Хирурги были крайне удивлены, когда однажды в местный госпиталь доставили пострадавшего, которому в грудь воткнулась странная рыба — ее хвост торчал из тела, словно стилет. Бедняга вскоре скончался, и вскрытие показало, что его сразила не летучая рыба, а рыба-игла. Несмотря на то что у нее нет широких плавников, она может «выстреливаться» из воды, как из катапульты, на высоту до пяти метров над поверхностью, влекомая светом фонарей на рыбацких лодчонках; но шальная рыба, что шальная пуля, может вместо фонаря угодить прямиком в человека…
Наиболее известной является атлантическая рыба-игла (Strongylura marina). Ее тонкое заостренное
тело похоже на остро отточенный карандаш, а необыкновенно острый нос сходен с клювом птицы. Когда такая рыба хватает добычу (обычно меньшую по размеру рыбу), она сначала зажимает ее крест-накрест между челюстей, имеющих, естественно, форму иглы, а затем отправляет в рот и заглатывает целиком.В бассейне Амазонки обитает и такая рыба, которая может летать по-настоящему. Это пресноводная рыба-топорик (Hasteropelecus sternicufo). У нее длинные грудные плавники, приводимые в движение большим количеством мускулов, глубоко спрятанных в груди, — в результате плавники могут действовать как крылья. Когда эта рыба взлетает на высоту до полутора метров, то так часто машет плавниками-крыльями, что слышен жужжащий звук.
Есть рыбы, которые используют другую, крупную, рыбу в качестве средства передвижения. Такова рыба-прилипала (семейство Echeneidae), прикрепляющаяся особой присоской к крупной рыбине и путешествующая таким образом на значительные расстояния. Некоторые виды прилипал считают наилучшим «транспортным средством» самых опасных акул — путешествовать «акулостопом» для них в порядке вещей.
Прилипалы, достигающие 90 сантиметров в длину, присасываются не только к крупным рыбам, но и к разным предметам, находящимся в воде, — в частности к лодкам и кораблям.
Удивительные повадки прилипал известны людям с древних времен. Еще Плиний отмечал, что прилипалы, присасываясь к килю корабля, существенно замедляют его скорость. Да и само название рода Echeneis буквально значит «задерживающая скорость». Римский император Калигула обвинял в том, что проиграл морское сражение, рыб-прилипал, остановивших его корабль, причем усилия 400 человек, пытавшихся освободить его, оказались безуспешными. В этой истории нет ни на грош правды, но убеждение в том, что прилипалы способны замедлять ход судов, бытовало в Европе до XV столетия.
Различные народы издавна пользовались свойствами прилипалы присасываться к различным предметам. Христофор Колумб был изумлен, став свидетелем уникального метода ловли морских черепах в Новом Свете; он сообщал, что индейцы «привязывают к хвосту прилипалы веревку и кидают рыбину в море в том месте, где, по их сведениям, в изобилии водятся черепахи. Прилипала присасывается к первой встречной, и индейцы тащат ее вместе с добычей на берег».
Во многих регионах прилипал и поныне используют для ловли рыбы. Рыбак привязывает к хвосту прилипалы длинную леску и отпускает ее в море. Как только прилипала присосется к крупной рыбине, ее вытаскивают вместе с добычей. Профессиональные рыболовы идут на рыбалку только с крупными прилипалами. На мелких учатся ловить рыбу мальчишки.
Рыбаки, держащие крупных «охотничьих» прилипал, питают к своим кормильцам нежные чувства, выделяя им лучшие куски. Отправляя рыбину на подвиг, владелец даже «разговаривает» с ней, упрашивая поймать хорошую добычу. Некоторые рыбаки убеждены, что прилипалы — смышленые существа и понимают, чего от них хочет человек.
Кое-где прилипалам приписывают чудодейственные силы: считается, что приготовляемое из этих рыб снадобье останавливает процесс старения у женщин, что они способны замедлять течение судопроизводства, приостанавливать скоротечность любви и даже доставать упавшее в колодец золото, на какой бы глубине оно ни лежало.
Пожалуй, наиболее странный обычай, связанный с прилипалами, бытует на Мадагаскаре. Сушеные куски присосок вешают на шею уличенной в супружеской неверности женщины в надежде, что теперь-то уж она, подобно прилипале, будет накрепко привязана к своему супругу.
Прилипале до того тягостно одиночество, что она готова присосаться к чему угодно, даже к пловцу. Аквалангисты иногда пугаются, видя, что прилипала хочет присосаться к ним, рассчитывая прокатиться на дармовщинку. Когда в одном месте встречаются множество прилипал, они немедленно присасываются друг к другу. И не как Бог на душу положит, а по ранжиру: самая большая — вверху, самая маленькая — внизу. Получается нечто вроде стопки тарелок. Такой «катамаран» плывет очень медленно и странно.