Самые знаменитые путешественники России

Путь по Индейскому океану в то время был необычайно тяжел, особенно во время тропического зноя. На корабле для питья пассажиров был наполнен один общий сосуд с водой. Команда корабля тщательно берегла пресную воду, поскольку в таком длительном пути ее приходилось расходовать крайне экономно. О питании в таком длительном пути каждому путнику приходилось заботиться самому. Нередко на торговые корабли нападали и морские пираты, грабившие, а то и убивавшие их пассажиров.

Первой пристанью, где пришвартовалось судно (даб), на борту которого находился Никитин, стал город Маскат. Порт на оманском берегу Аравийского полуострова. К югу от Маската даб сделал остановку в Калхате и Диу.

После многодневного путешествия даб Никитина прибыл в один из главных городов Гуджарата (независимого мусульманского владения в Индии), город-порт Камбай. Город славился производством шелковых и бумажных тканей, которыми снабжались как Персия, Турция, Сирия и Аравия, так и все острова Индийского океана.

Кроме тканей в Гуджарате производилась знаменитая растительная краска индиго, а также смола, идущая на приготовление лаков и политуры. В Гуджарате добывались соль и драгоценный камень — сердолик.

Шесть недель Никитин плыл морем до Чаула — гавани на побережье Индии к югу от Бомбея. Здесь сходились торговые пути между северо-западной и южной Индией. Лишь в Чауле Никитин ступил на землю сказочной Индии. Но поразила его не ее природа, поскольку он уже не раз встречал на своем пути удивительные восточные пейзажи, а сами люди Индии, их необычная внешность, одежды, драгоценности.

Однако и сами индусы дивились внешности Никитина, поскольку большинство из них еще никогда не встречало в своей земле «белого человека», светловолосого и голубоглазого.

Не все в Индии нравилось русскому путешественнику. Есть в основном приходилось брынец (рисовую кашу с маслом или молоком и с различными приправами). Не нравилась ему и дороговизна местной жизни, из-за которой он отказывал себе даже в вине или в сынде (медовом взваре).

Составив первые впечатления об Индии, Никитин двинулся через Габские горы в глубь Южной Индии.

Пусть его пролегал по Декану, отделенному от рек Нид и Ганг невысокими горами. В речных долинах жители занимались земледелием.

Из Чаула Никитин добрался до города Пали, а из него — до горной крепости Джуннар, входившей в Бахманидское царство. Здесь его и застала зима, которая в отличие от зимы русской была хоть и бесснежной, но ливневой, что сделало дороги непроходимыми.

Зиму Никитин провел в местном подворье (дхарме-сале), поскольку в саму крепость приезжих не пускали. Помещение было чистым и удобным, жрецы-брахманы заботились о паломниках. И мусульманин, и индус пользовались одинаковым вниманием брахманов.

Но беда настигла русского путешественника не в дхарме-сале. Узнав о дорогом жеребце, который был у Никитина, наместник крепости Асад-хан попросту отнял его у него. Вначале хан поступил так с Никитиным, поскольку считал, что он простой немусульманин, которому незачем иметь таких дорогих коней. Однако, узнав, что Никитин — русский, и едва ли не первый христианин, оказавшийся в этой земле, он предложил Никитину, который пришел к нему с просьбой вернуть коня, перейти в мусульманскую веру. Он даже обещал ему дать в придачу тысячу золотых. В противном случае Асад-хан угрожал оставить коня себе. Наместник Джуннара дал Никитину четыре дня на размышление. Русский путешественник решительно отказался перейти из православия в магометанство, и все же его не могла не страшить собственная судьба, ведь с потерей коня он лишался не только своего последнего достояния, но и возможности вернуться на родину. И Бог услышал молитвы Афанасия Никитина.

В эти четыре дня он встретил своего старого знакомого хоросанца Махмета (скорее всего, это был крупный сановник бахманидского султана Махмуд Гаван, у которого Асад-хан находился в подчинении) и поведал ему свою историю. Приехав к Асад-хану, тот потребовал, чтобы чужестранцу вернули коня и отпустили на все четыре стороны. Наместнику крепости пришлось вернуть Никитину его богатство.

И в августе лишь только после прошедших ливней просохли дороги, Никитин, не желая оставаться в Джуннаре, в котором он столько пережил, отправился в столицу Бахманидского царства, город Бидар. Дорога его шла по землям, населенным воинственными маратхским и теленчанским племенами. Но никаких происшествий с русским путешественником по пути не случалось, и в середине сентября Никитин прибыл в Бидар.

Чем дальше он путешествовал в глубь Индии, тем более она поражала его воображение. Он уже не раз встречал на своем пути священных животных, обезьян и змей, которым в индийских городах посвящались храмы, где они жили в великом множестве, слышал рассказы о птице «гукук» — сове, крик которой приносит несчастье.

Но засиживаться в Бидаре он долго не мог, поскольку слухи о большой ярмарке, которая в октябре начиналась в Аланде, звали его в этот город. Здесь он рассчитывал продать своего коня. Однако в первый раз его постигло разочарование. На ярмарку в Аланд собиралась вся торговая Индия, и лишь одних коней иногда сюда привозили до двадцати тысяч.

Проделав путь 12 «ков» (120 км) из Бидара в Аланд, Никитин в середине ноября вновь вернулся в столицу Бахманидского царства.

Теперь он смог более внимательно ознакомиться с городом, в центре восточной части которого находился дворец султана. Сам город был окружен мощными каменными стенами с воротами, покрытыми куполом.

Город защищал сильный гарнизон, тысячная стража надежно охраняла все его входы, чиновники («кяферы») записывали всех входящих и выходящих из него. Не всякий иностранец мог быть допущен в Бидар. Однако Никитин пользовался расположением властей и потому ему не раз доводилось видеть выезды султана, которые представляли поистине театральное зрелище.

Но скоро Никитин понял, что действительными правителями страны является не султан, а «бояре», в основном хоросанцы, и первым из них является Махмуд Гаван, отличающийся своим умом. Этот фактически первый человек государства на свои средства построил в Бидаре духовную школу (медресе), собрав в ней библиотеку в три тысячи рукописей. Немалую часть средств Махмуд Гаван расходовал на войско, другую тратил на дела благотворительности.

На Рождество Никитину удалось расстаться со своим жеребцом, продав его за приличную сумму, поскольку цена за хорошего коня доходила до 200 золотых динаров. С такими деньгами русский путешественник мог предпринять новое путешествие в глубь Индии.

Этому способствовали не только средства, вырученные после продажи коня, но и то, что к этому времени он достаточно хорошо познакомился с местным населением, как с городским, так и с сельским, которое, проникнувшись доверием к чужестранцу из далекой Московии, не скрывало от него своих традиций и обрядов, приглашало в свои хижины, знакомя с бытом своих семей.

С этими людьми Никитин и отправился в священный город Парвату на празднование Шиваратри — праздника йоги, посвященному главному богу индусов Шиве.