Самый бешеный роман

Чем не «Дневник Мани Корытниковой», который так требовала от меня Любочка? И любовь там есть. Правда, текст довольно личный, и я еще не знаю финала всей этой истории, но что делать? Да и выхода другого я не вижу.

Я так обрадовалась этой своей идее, что решила не суетиться, потому что придумать финал за месяц для меня сущий пустяк, и принялась обзванивать своих друзей. Но, к моему великому удивлению, кроме Анжелки никого из них дома не оказалось.

– Ой! Я так рада, что ты приехала, – проговорила она, но голос ее нельзя было назвать радостным. Я расспрашивала Огурцову, что у них тут нового, как она сама, Кузя и куда все подевались, но поняла, что бедняжка со мной разговаривать не может – вероятно, рядом стоял ее трезвенник Михаил и отношения между ними до сих пор так и не наладились.

Из Анжелы мне только удалось вытянуть сведения о том, что все остальные члены содружества отправились на выходные в подмосковный санаторий, а во вторник Икки пригласила всех к себе на новую квартиру.

– А ты-то придешь? – спросила я.

– Конечно. Как всегда, собираемся в пять вечера.

Этот день – день моего приезда в Москву после долгого отсутствия – я представляла совсем иначе, планируя провести его в разговорах с друзьями, а может, даже зайти к Икки. Я не ожидала, что она так скоро переберется в квартиру отца.

Однако загад не бывает богат, и я весь день занималась тем, что разгребала в шкафу гору вещей, наваленных накануне отъезда в деревню, а вечером объявилась Мисс Бесконечность.

– Здравствуй, деточка! Мы сегодня с тобой еще не разговаривали? – задала она свой обычный вопрос.

– Нет, не разговаривали. Как самочувствие? – ядовито спросила я.

– Да ничего, вот только что-то ноги болят. Машенька, а ты завтра ко мне не можешь приехать?

Завтра воскресенье – выходной, делать все равно особо нечего, к тому же и приехала я в Москву ради нее.

– Приеду, конечно. Что тебе привезти?

– Ой! Манечка, привези мне пива!

– Чего-чего тебе привезти? – переспросила я.

– Так хочется пивка! Только привези мне «правильного» пива!

Да, хорошо, что запретили рекламу крепких спиртных напитков, а то бы Мисс Бесконечность запросила виски или коньяк «Наполеон» и еще, чего доброго, спилась бы на старости лет.

– Ладно, привезу тебе пива. Больше ничего?

– Да нет. Все у меня, Машенька, есть. Вот приедешь, я тебя куриным бульончиком накормлю, сегодня сварила.

Но не прошло и десяти минут, как она позвонила снова и попросила купить сгущенного молока – баночки три.

Звонила Мисс Бесконечность раз пять и все время вспоминала что-то новое – то сахарный песок, то картофель, то геркулес, и я поняла, что любимый сын Жорик уехал на дачу, оставив мать с пустым холодильником. Судя по всему, есть ей было совершенно нечего, и я составила длиннющий список, что купить.

В результате на следующий день пришлось два раза бегать в магазин и приволакивать неподъемные сумки.

– А пиво? – спросила она, будто ребенок, которому обещали купить игрушку и не купили.

– Держи.

– Это «правильное» пиво?

– Правильное, правильное. Только не напейся – в твоем возрасте этого достаточно, чтобы потерять рассудок. Да что ты из горла-то хлещешь! Я сейчас чашку принесу.

– Нет! – взвизгнула она. – Из чашек чай пьют, а пиво так.

– Не захлебнись, – посоветовала я. Что поделать – Мисс Бесконечность стала жертвой рекламы.

Допив «правильное» пиво, она сначала хохотала на всю квартиру, потом несколько раз сбегала в туалет, что меня удивило – ведь она жаловалась на боли в ногах (неужели это очередная уловка?), и в конце концов заснула.

Приготовив обед и прибравшись в комнате, я растормошила поклонницу Бахуса и, пообещав навестить ее на следующей неделе, уехала, довольная тем, что выполнила свой долг.

Во вторник ровно в пять часов я стояла у метро с лампой в руках в ожидании Икки и остальных членов содружества. Вчера, получив гонорар, я решила купить ей на новоселье настольную лампу с зеленым, круглым плафоном, которая напоминала ту самую лампу, что тридцать один год назад около Иккиного подъезда выгрузила ее бабушка – рьяная коммунистка, когда переехала на постоянное место жительства к снохе. Не знаю, понравится ли этот подарок Икки, но лампа действительно красивая.

Постепенно подтягивались члены содружества, кидались мне на шею, истосковавшись после долгой разлуки, называя предательницей.

– Ты совсем с ума сошла! Обещала там месяц пробыть, а проторчала два! – больше всех возмущалась Икки.

– Наверное, у нашей Мани там был свой интерес, – предположила Пулька.

– Ты снова влюбилась? – спросил Овечкин.

И пока мы ждали Поликуткину (в девичестве Огурцову), я рассказала им страшную историю о том, как меня чуть было не выдали замуж за торговца тухлой селедкой. Я дошла до того места, когда благодаря бабушке-симулянтке мне удалось избежать этой участи, как к нам подошла Анжелка с заплаканными глазами. Ее живот был огромный. «У нее, наверное, будет двойня», – подумала я, но ничего не сказала.

– Опять ревела? – грозно спросила ее Пулька.

– Угу.

– Тебе нельзя нервничать! Что опять стряслось?

– Михаил ведет себя безобразно.

– Он уже давно себя так ведет, к этому можно и привыкнуть, – заметила Пульхерия.

– Он кури-и-ить начал, – и Анжела горько заплакала.

– Ну и пусть курит себе на здоровье, только выгоняй его на лестничную площадку.

– Как это пусть курит?! – остолбенела та. – Что это значит? Я тебя не понимаю? А как же вера? Что станут в церкви говорить, когда узнают?

– Да какая тебе разница? Ему не пять лет, он взрослый человек – сам разберется, – настаивала Пулька, и я была с ней полностью согласна – Анжела делала из мухи слона.

Икки жила в пяти минутах ходьбы от метро в уютной однокомнатной квартире, где еще были заметны следы холостяцкой жизни ее отца и уже наметились признаки обитания Икки: швейная машинка в углу, книги на полках, цветы на подоконниках.

– Пуль, а что это ты сегодня не на машине? Сломалась? – спросила я.

– Так я продала ее на прошлой неделе. Месяца через два наберу нужную сумму, и поедем к твоему Власу.

– А одна ты не можешь?

– Не-а.

– Ну, рассказывайте, рассказывайте, что у вас тут нового произошло? – нетерпеливо расспрашивала я.

– У меня Михаил закурил.

– Это мы уже слышали, – съязвила Пулька. – А я всех своих мужиков разогнала и полностью сублимировалась на диссертации. Секс отвлекает. Это я вам как врач говорю.

– Так ты сейчас одна? – удивилась я.

– Да. Надоели они все. Глупые, инфантильные, заносчивые индюки. Я поняла вдруг, что мой организм требует отдыха, – проговорила она, слизнув розочку с торта.