Самый близкий демон
Шрифт:
Аппетита не было, хотя поесть днем ему так и не удалось. Не помогли представленные в воображении в квартире Крупиных аппетитные, с толстым слоем масла и сыра бутерброды… Марк открыл холодильник, достал большую бутылку «Швебса» и с наслаждением утолил жажду. Все! На сегодня это будет самое приятное ощущение. Почти наслаждение.
Под струей прохладной воды он вспомнил и аккуратно разложил по пунктам все то, что сумел узнать за день. Итак! Версия номер один: Виолетту убил ее муж. Мужа покрывает любовница. Версия номер два: Виолетту убил неизвестный. И этот неизвестный был хорошо знаком с Виолеттой, иначе бы она никогда не согласилась прийти к нему на свидание в десять вечера, да еще и с коляской, с ребенком… Кем мог быть этот неизвестный? Возможно, это был ее любовник или друг, о котором никто и ничего не знает. (Перевалов,
В дверь звонили. Марк выскочил из ванны и голый, мокрый побежал открывать.
– Ты дома? – крикнула Марго в глазок.
Марк, услышав ее голос, оцепенел, как и тогда, когда обнаружил в дверях записку. Рита, Рита… Она стояла и возмущалась тем, что ей долго не открывают. А она сама?
Он распахнул дверь, и Рита упала ему в объятия.
– Голый и мокрый, все понятно… Ужасно смешной… И я так рада тебя видеть…
Глаза ее сияли, на розовых щеках золотился отсвет электрической лампы. Судя по одежде, она только что пришла. В руках – полотняная, расшитая бисером сумка, туфли пыльные…
– У тебя горит свет… Я думал, что ты дома… – Марк стоял, прикрыв рукой живот. Он был счастлив, что ошибся, что у Риты дома никого нет.
– Это я нарочно свет оставила, чтобы воры не залезли, – улыбнулась она и посмотрела на него так, что он понял: и она все поняла, а потому праздновала свой маленький женский триумф. – Как-никак мои картины чего-то да стоят… Ладно, не буду тебя мучить. Иду домой, приготовлю что-нибудь на ужин. Думаю, ты захочешь услышать мой рассказ о том, где я была и что видела…
Он успел схватить ее за руку, прежде чем она повернулась. Хотел сказать ей, что ужасно рад ее появлению и тому, что она только что пришла, что ему все это не снится, но промолчал. Лишь притянул к себе и поцеловал в теплую щеку.
– Я приду. Через пять минут…
– Перевалов? Конечно, я с ним знакома. Очень интересный и занятный человек. В прошлом геолог, а сегодня – крупный бизнесмен. У него туристическое агентство плюс мебельные магазины, еще он занимается немецкими сырами и маслом… Ты знаешь, у него дом в Ницце, он сто раз приглашал меня туда, но я так и не собралась… С бизнесом ему помогает внук, тоже порядочный человек, у него семья – жена и четверо детей… А его дочь, честно говоря, спилась… такой вот несчастный случай. Спилась и умерла… Кажется, повесилась…
Перед Марком стояла тарелка с курицей и рисом. Он не понимал, как можно вот так быстро все приготовить. Рита стояла спиной к нему и готовила салат из помидоров. Разговаривала она с ним, то и дело поворачивая голову, между тем как руки ее продолжали резать помидоры и лук.
– Представляю, как ты удивился, когда он пришел… Да любой человек бы удивился…
– Что – я?! Ты не видела лица матери Виолетты, этой Лидии Григорьевны, неприятнейшей, кстати, особы… Ей было как будто бы стыдно за то, что к ее дочери, пусть даже и после ее смерти, заявился мужчина… Ведь она постоянно убеждала меня в том, что ее дочка – ангел и, конечно, жертва, что это зять – исчадие ада, подлец, лжец, изменщик и даже – убийца… И вдруг – этот Перевалов, которому было глубоко наплевать, кого он застанет в квартире! Как только он узнал о смерти своей Виолетты,
своей возлюбленной, так сразу же и приехал. Он понятия не имел, что Валерий арестован, значит, вполне мог допустить, что именно муж Виолетты и откроет ему дверь… Но, повторюсь, его это нисколько не волновало. И вообще, он пришел действительно по делу. Во-первых, его в разговоре со мной интересовало одно: чем он мог бы помочь следствию? И второе: он собирался оплатить похороны Виолетты, хотел поставить ей памятник… Вот после этих слов Лидия Григорьевна взглянула на гостя уже иначе. Вроде как пришла в себя, смягчилась и даже расплакалась. Словно превратилась в человека, когда поняла, что, помимо нее с мужем, Виолетту любил кто-то еще… Думаю, в тот момент, когда она поняла это, ее уже не волновала нравственная сторона этого романа. Хотя, как я понял, они, Перевалов и Виолетта, никогда не были любовниками. И думается мне, что именно этот факт и позволил Перевалову вести себя таким вот дерзким образом… Вероятно, он любил ее чистой, платонической любовью.– Да это потому, что Виолетта ему отказывала. Не смеши меня, Марк… Какая платоническая любовь, когда Перевалов – полный сил и чувств мужик… Ты же видел его. Другое дело – он был несчастен в том, что на его чувства никто не отвечал. И не потому, что он стар, нет, многие женщины хотели бы оказаться на месте Виолетты, быть обожаемыми им, дело в другом… Просто Виолетта обожала своего мужа, любила его безумно. Я это теперь точно знаю.
Она поставила перед Марком салатницу и только после этого села напротив, успокоилась. Подперев кулачками щеки, она смотрела, как он ест, и на лице ее играла довольная улыбка.
– Это тебе Селезнева сказала?
– Да. Она мне вообще о многом рассказала. Понимаешь, сначала я думала, что ошиблась, что на самом деле я заявилась к ней не вовремя, ведь ты только что вышел от нее и она была под впечатлением от вашей встречи… Она была сильно расстроена и никак не могла взять в толк – почему следователь не верит ей? Но потом, когда она уже дала согласие позировать мне, я поняла, что пришла очень кстати, что я стану для нее именно тем, как бы нейтральным человеком, которому можно рассказать все…
– И что же она рассказала?
– Что у них с Валерием – настоящий, серьезный роман. Что рано или поздно он непременно бы развелся с Виолеттой и женился на Берте. Но, как она говорит, это было не принципиально: она рада была их вечерним встречам…
– Думаешь, лукавит?
– Уверена. Ни одна женщина всерьез не станет довольствоваться свиданиями с любимым мужчиной, ей нужен он весь, целиком… Вот взять, к примеру, нас с тобой. Думаешь, я спокойно бы переносила тот факт, что ты женат, что ты от меня идешь домой, к жене, что будешь касаться ее, спать с ней?.. Или ты… Только представь, что я после тебя возвращаюсь домой и ложусь в постель с мужем…
– Рита, ты не садистка, случаем? Я ем, а ты говоришь за столом такие ужасные вещи… Портишь мне аппетит…
– Но ведь таким образом встречаются многие… Но чаще всего все же именно муж тянет волынку, не решается бросить семью, и его можно понять… Как можно понять и Крупина, у которого была маленькая дочка, которую он просто обожал… Как ты понимаешь, я знаю все это лишь со слов Берты.
– Как она тебе вообще?
– Она чувствует себя абсолютно несчастной. И даже не потому, что ты не поверил ей, нет, дело не в этом… Она страдает от бессилия. Не знает, как помочь Валерию. Сейчас, казалось бы, самое время нанимать адвоката, а у нее нет денег… Ни у нее, ни у Валерия. Она в отчаянии.
– И ты только для этого пошла к ней, чтобы убедиться в том, как она страдает?
– Нет, не для этого. У меня есть план, но я пока тебе ничего не расскажу. Хотя объясню, чего именно я добиваюсь. Я хочу выяснить, солгала она тебе или нет. Потому что в зависимости от этого тебе станет ясно: Крупин убийца или нет.
– Хорошо. Действуй. Я уверен, что ты поступаешь правильно. Понятное дело, что никто из моих коллег в прокуратуре не стал бы так долго возиться со свидетелем. К тому же у нас никто не умеет так хорошо рисовать…
– Тебе чай, кофе или пива?
– Пива. Расскажи мне еще о Перевалове.
– Будет лучше, если я с ним встречусь и поговорю. Согласись, что я для них, для всех, кто имеет отношение к семье Крупиных, – нейтральное лицо. Мне можно рассказать если не все, то хотя бы что-то… К тому же он мужик открытый, щедрый, добрый, у него масса ценных качеств… И мне его очень жаль. Представляешь, влюбился мужчина по уши, а его молодая возлюбленная умерла. Да как?! Ее убили. Ночью, в парке, рядом с коляской… Очень циничное убийство…