Самый большой секрет

Дверь лаборатории распахнулась и в помещение вошла женщина с коротко остриженными светлыми волосами, оттенявшими красоту больших серых глаз. Поверх брючного костюма, напомнившего Игорю Петровичу облачение дам-агентов ФБР из кино, был накинут белый халат.

– Знакомьтесь, Игорь Петрович, – сказал Митя. – Моя мама.

– О, боже, – воскликнул тот. – Чертовски рад познакомиться. Какая честь.

Он бросился к женщине и несильно пожал ей руку.

– Игорь Петрович.

– Я знаю, – улыбнулась женщина. – Как вы изящно свели в одной фразе бога и черта!

– Я вас обидел?

– Ну что вы! Я атеистка.

Митя соскочил со стула и направился к выходу.

– Ну вы тут знакомьтесь, а я не буду вам мешать.

– Мой сын говорил о недостатках? – спросила женщина.

Она прохаживалась по лаборатории, А Игорь Петрович семенил за ней словно паж за царственной особой.

– Да, но если они есть, то я к своему стыду их пока не обнаружил.

Женщина подошла к расположенному в дальнем углу столу, приходившемуся Игорю Петровичу как письменным так и рабочим, благодаря чему там скопился ворох бумаг, документов, тетрадей вперемешку с мелким инструментом. Она выудила из бардака карандаш с блокнотом и что-то быстро набросав, протянула ученому. Тот с интересом взглянул на несколько строк химических формул.

– Это… Нет-нет… Хотя… Со временем… Катализ… Водород…

Он буквально вырвал карандаш из руки женщины и добавил к ее записям еще несколько латинских букв вперемешку с цифрами.

– Так это… – пробормотал он.

– Не расстраивайтесь, – женщина игриво подмигнула ему. – Нашей организации очень повезло, что в наших рядах теперь такая умница как вы. Вместе мы все исправим.

Игорь Петрович несколько раз кивнул головой, хотя энтузиазм его резко улетучился.

– Так вы тоже работаете над препаратом? – спросил он. – Как долго?

– Долго, – по губам женщины скользнула улыбка с оттенком легкой грусти. – Мое имя Лидия Васильевна Томилина. И я создала этот препарат.

Глава 37. Юля

Юле было плохо. Так плохо как возможно еще никогда с момента обряда. А после ухода Насти стало еще хуже. Одиночество скрутило ее в своих лапах, позволив взять с собой лишь бутылку вина и воспоминания.

Воспоминания. Чтобы она сделала дабы избавиться от них. Картинки из прошлого преследовали и причиняли боль. Не физическую, а гораздо худшую. Ту, от которой не мог помочь избавиться ни один препарат. Даже вино. Почти опустевшая бутылка не принесла ни капли облегчения.

Почему Настя оставила ее одну? Бросила, не позволив пойти с собой. Хотя, наверное, подруга все сделала правильно. В таком состоянии Юля вполне была способна на какую-нибудь глупость. А сложившаяся на данный момент ситуация к глупостям не располагала. Ну что ж, Юля будет сидеть здесь и рыдать, мешая слезы с терпким вкусом вина и пытаясь выгнать из головы образ любимой Зои, которую она променяла на… На что? На жизнь?! А нужна ли такая жизнь? Когда каждое мгновение заполнено сожалением о содеянном? Нет, не этого хотела Юля. Но что она могла тогда сделать? Если бы отказалась, умерли бы обе. А может так и надо было? Может так и было задумано кем-то наверху? Тем, в кого верит Кирилл или иным божеством?

Две сестры, две близняшки, две половинки одного целого. Родились вместе, жили вместе и уйти должны были вместе. Что же она наделала?

Телефонный звонок Юля услышала не сразу. Звонила Настя.

– Как ты там? – озабоченно спросила она.

– Я могла бы соврать, но тебе врать бестолку, – горько усмехнулась Юля.

– Послушай, – Настя помедлила. – Тут полная задница. Роберт в бешенстве. Требует сбора всего Совета. Ничего слушать не хочет. Так что извини, откиснуть сегодня не получится.

Это известие даже обрадовало Юлю. Сидеть в четырех стенах одной больше не было сил.

– Так что одевайся и выезжай. Да, по дороге заскочи к Степану. Ему никто дозвониться не может.

– Может набухался и спит как Стас утром, – предположила Юля.

– На Степана непохоже. В общем заедь. И попытайся побыстрей. Жду тебя.

На заднем плане послышался громоподобный рык Роберта.

– Целую, – шепнула Настя и отключилась.

Юля допила вино, умылась, привела себя в более-менее опрятный вид. Натянула джинсы, белый свитшот и, сунув ноги в кроссовки, выскочила из квартиры.

Степан как и большинство членов Совета жил в обычном многоквартирном доме. Двухкомнатная квартира на втором этаже с дверью, обитой дешевым коричневым дермантином и резиновым ковриком с пупырышками и надписью «welcome» перед ней.

Юля нажала кнопку звонка. Никто не ответил. Еще раз. Снова тишина. Девушка попробовала толкнуть дверь. Та с легким скрипом открылась. Юля осторожно вошла внутрь, жалея об оставленном в машине пистолете. Но и возвращаться за ним Юля причин не видела. Наверное, болван просто забыл закрыться и дрыхнет теперь пьяный. У нее напиться не получилось, хоть у кого-то вышло. И пусть Настя говорит, что Степан это не Стас, но такое время от времени случается и с патологическими трезвенниками. Особенно если переоценить собственные силы. Юля внезапно вспомнила как первый раз напилась Зоя и она буквально на плечах тащила ее с дискотеки. Сколько лет назад это было? Юля потрясла головой. Нет, только не сейчас.

В первой комнате никого не было. Диван застелен покрывалом и даже не примят, телевизор выключен. Юля переместилась во вторую комнату, служившую спальней. Большой шкаф и кровать составляли всю обстановку. В дальнем углу была навалена куча тряпья. Юля подошла к ней и с удивлением обнаружила, что все вещи продеты в вешалки. Как-будто кто-то наспех сгреб их из шкафа и бросил сюда. Юля осторожно прошествовала к шкафу и сдвинула в бок створку-купе. Степан лежал в позе эмбриона, с подогнутыми к груди коленями. Взгляд мертвых глаз был устремлен вверх.

– Этого не может быть, – пробормотала Юля, делая шаг назад и опускаясь на край кровати.

– Может, – раздался глухой голос и Юля вздрогнула.

В проеме двери стоял человек, облаченный в черную рясу. Лицо было скрыто под балаклавой такого же цвета. Из под длинного рукава правой руки торчало дуло пистолета. Юля вскочила, но резкий удар в грудь отбросил ее на кровать. Девушка приподняла голову и увидела расплывающееся на белой кофте красное пятно. Это было так красиво и так… больно. Очень, очень, очень больно! И это была физическая боль. Та, о которой Юля стала забывать. Грудь горела огнем. Рана и не думала затягиваться. Комната подернулась пеленой. Сквозь туман Юля увидела как над ней выросла фигура в черном. Словно посланник высших сил, пришедший наказать ее за грехи. Юля понимала что умрет. Но страха не было. На лице девушки появилась еле заметная улыбка.

– Зоя, я иду к тебе, – чуть слышно прохрипела она.

Фигура подняла руку с пистолетом.

– Больно, – Юля закашлялась и сгустки крови вылетели изо рта, а на щеках появились дорожки слез. – Больно.

– Что должно умереть – умрет, – донеслось из-под балаклавы и новый выстрел оборвал боль.

Глава 38. Ранее. Стас

– Ты красивый!

– Я знаю. Иначе я не оказался бы в твоей постели.

– Думаешь только поэтому?

– Ну, еще я очень умен, незаменим в своей профессии, чудесен в постели и, о, еще я очень-очень-очень скромен.