Самый глупый ангел

— Эй, Роберт, — сказала она, входя.

В лавке пахло овощами в кляре. Ими торговали с черного хода — там у них стояла фритюрница. Молли пронеслась мимо прилавка к холодильнику с пивом.

— Эй, Молли, — откликнулся Роберт, поднял голову и слегка вздрогнул. — Э-э, Молли, ты как сегодня?

Блин, подумала она. Неужели забыла вычесать хвою из волос? Выглядит, наверное, как страх божий. А вслух ответила:

— Прекрасно. Мы с Тео ставили елку в церкви Святой Розы. Вы с Дженни придете на Одинокое Рождество?

— Конечно. — Голос у Роберта все равно звучал как-то напряженно. Казалось, хозяин лавки изо всех сил старается на нее не смотреть. — Э-э, Молли, у нас тут как бы политика такая. — И он постукал по табличке на прилавке: «НЕТ РУБАШКИ, НЕТ ОБУВИ — НЕТИ ОБСЛУЖИВАНИЯ».

Молли опустила голову:

— Ой, мамочки, я и забыла.

— Да все нормально.

— Оставила мокасины в машине. Сейчас сбегаю надену.

— Это будет здорово, Молли. Спасибо.

— Не вопрос.

— И э-э… я знаю, в табличке этого нет, Молли, но пока будешь ходить, может, тебе захочется надеть еще и брюки? Это как бы подразумевается.

— Не вопрос.

И Молли пронеслась мимо прилавка обратно к выходу, окончательно убедившись, что да — теперь, кажется, чуточку прохладнее, чем когда она выходила из дому. И да — вот ее джинсы и трусики, свернулись на пассажирском сиденье рядом с мокасинами.

— Я тебе говорил, — произнес закадровый голос.

Глава 6 Глядите бодрей — иначе в зад вам вставят елку

По некотором размышлении архангел Разиил пришел к выводу, что ему не нравится, если по нему ездят шведские автомобили. Если говорить о делах «на грунте», ему больше были по душе батончики «Сникерс», жареные свиные ребрышки и безик; кроме того, он извлекал удовольствие из «Человека-паука», «Дней нашей жизни» и «Звездных войн» (хотя концепция художественного фильма оставалась ангелу неподвластна: он считал, что все кино здесь — документальное). К тому же мало что сравнится с огненным дождем на головы египтян или каранием филистимлян молниями до умопомрачения (у Разиила было хорошо с погодой). Но в целом без нарядов на Землю можно обойтись — равно как и без самих людей с их машинами вообще и (теперь) «вольво»-универсалами в частности. Переломанные кости срослись очень славно, а рытвины в коже заполнились почти ровно, уже когда он подходил к старой церкви, но беря во внимание все остальное, он мог бы еще очень долго обойтись без попадания под «вольво» и при этом был бы как огурчик.

Он провел рукой по отпечатку всепогодной радиальной шины, который пересекал весь перед его черного дождевика и продолжался на ангельском лике. Облизнув губы, он ощутил вкус вулканизированной резины: пожалуй, под острым соусом будет ничего, а то и с шоколадной крошкой. (На небесах с разнообразием вкусов туговато, зато все в порядке с пресным просвирным хлебом, которым небесное воинство снабжается уже целую вечность, поэтому у Разиила выработалась привычка на фунте пробовать все, что попадется, — ну, просто ради контраста. Однажды в третьем веке до P. X. он употребил больше половины ведра верблюжьей мочи, пока его друг архангел Зоэ не выбила посуду у него из рук и не проинформировала, что это, несмотря на пикантный букет, — гадость.)

У Разиила то была уже не первая рождественская миссия. Нет, вообще-то ему поручали и самую первую, но по пути он заигрался в безик, объявился на десять лет позже и объявил самому предпубертатному Сыну, что тот «отыщет дитя, обернутое свивальниками и лежащее в яслях». Неловко вышло? Ну да. А сейчас, чуть больше двух тысяч лет спустя, он получил еще один наряд, и вот теперь-то, обнаружив дитя, он был совершенно уверен, что миссия пройдет как по маслу (во-первых, сейчас не нужно пугать никаких пастухов — еще тогда от этого нюанса ему было не по себе). Нет, с кануном Рождества миссия будет выполнена, он прихватит тарелку ребрышек и рванет домой на небеса — только его и видели.

Только сначала следует определить место для чуда.

Когда подъехал Тео, у дома Баркеров уже стояли два «крейсера» шерифа и «скорая помощь».

— Кроу, тебя где, к чертям, носило? — заорал помощник шерифа, не успел Тео выбраться из «вольво».

Помощник командовал второй сменой, его звали Джо Метц. Сложен он был как полузащитник, а конституцию свою дополнял поднятием тяжестей и марафонским пивопитием. Последние десять лет Тео сталкивался с ним столько же раз. Отношения их развивались от мягкого безразличия к явному неуважению — а так, в обшем, они у Тео складывались со всеми в конторе шерифа округа Сан-Хуниперо.

— Я заметил подозреваемого и осуществил преследование. Подозреваемый скрылся в роще примерно в миле к востоку отсюда. — Тео решил не упоминать, что видел на самом деле. В конторе шерифа кредит доверия к нему и так уже истощался.

— Почему не вызвал поддержку? У нас патрули должны тут быть на каждом углу.

— Я вызвал. Они есть.

— Я не слышал вызова.

— Я звонил с сотового. У меня рация сломана.

— Почему я об этом не знаю?

Тео воздел брови, словно говоря: Может, потому, что ты тупой кабан и шеи у тебя нет.По крайней мере, он надеялся, что по лицу это прочиталось.

Метц посмотрел на рацию у себя на поясе и отвернулся, чтобы не было видно, как он ее включил. Немедленно раздался голос диспетчера — вызывали командира смены. Метц подсоединил микрофон, прицепленный к погончику на мундире, и представился.

Тео стоял рядом и старался не улыбаться, пока диспетчер излагала ситуацию заново. Его не волновали два патруля, отправленные в лес возле церкви. Он был уверен — никого они там не найдут. Кем бы ни был парень в черном, исчезать он как-то умел, и Тео не хотелось даже думать, какими способами. Констебль вернулся к церкви и заметил, как блондин шастает в рощице. А потом снова пропал. Тео позвонил домой — удостовериться, что с Молли все в норме. Там был порядок.

— Можно с мальчишкой поговорить? — спросил Тео.

— Как только его осмотрят санитары, — ответил Метц. — Мать уже едет. Она ужинала со своим приятелем в Сан-Хуниперо. Повреждений у мальца вроде бы нет, только он в шоке и на руках синяки — там, где подозреваемый его схватил, а других травм я не заметил. Малец не понял, что ему было нужно. Все вещи на месте.

— Словесный портрет?

— Парнишка для сравнения дает только имена персонажей из видеоигр. Что можно понять по «Мун-Фу, покоренному»? Ты же его успел рассмотреть?

— Н-да, — ответил Тео, проталкивая комок в горле. — Я бы сказал, Мун-Фу — довольно точно.

— Не еби мне мозг, Кроу.

— Европеоид, длинные светлые волосы, синие глаза, чисто выбрит, рост шесть футов два дюйма, вес примерно сто восемьдесят фунтов, одет в черный дождевик до самой земли. Обувь не разглядел. У диспеча все детали. — Тео никак не мог выкинуть из головы длинные рытвины, оставшиеся на скулах блондина. Констебль уже начал считать его «роботом-призраком». Ну да — видеоигры.