Самый красивый кошмар (сборник)

— А что, работает только один из трех реакторов? — поинтересовалась я у Щеглова.

— Нефти для переработки мало, — отозвался он, — поэтому два реактора пока простаивают. Слышали, Валерия Дмитриевна убежала, потому что новая партия нефти прибыла? Я заказывал восемь цистерн, вот, если они все прибыли, значит, скоро еще один реактор включим, чтобы поскорее железнодорожные цистерны освободить.

Я огляделась вокруг. Внутри аппаратной находилась панель управления реактором, на которой мигали разноцветными огнями лампочки, дрожали стрелки приборов. Какие-то малые и большие рычажки находились на пульте, обилие которых приводило меня в ужас: неужели же во всем этом можно разобраться, запомнить, когда и что нажимать и поворачивать? Но самым большим и внушительным в кабине управления реактором, как я про себя окрестила это помещение, были два вентиля средних размеров, какие можно видеть на трубах магистрального водопровода. Они помещались с разных сторон от пульта, один из них был выкрашен нежно-голубой, другой — ярко-красной краской, что едва ли было случайно. На противоположной от окна стене аппаратной я заметила большое полотнище белого ватмана. «Сначала — СИНЕЕ, потом — КРАСНОЕ», — аршинными буквами было написано на нем, причем слова «синее» и «красное» были нарисованы более крупно гуашью соответствующего цвета.

Хозяйка всего этого, та, что мы видели в окне, женщина средних лет в бесформенном, безобразном комбинезоне и оранжевой каске, снова на мгновение оглянулась и улыбнулась нам, когда мы вошли, но тут же отвернулась и опять стала смотреть на приборы. Вид у нее был сосредоточенный, но спокойный, работа казалась привычной.

— Ну, ты, Сергей Викторович, — сказал Щеглов, ткнув локтем в бок начальника пятого цеха, — давай раскрой свое хайло, представь работницу корреспондентке с телевидения!

— Шутова Наталья Сергеевна, — послушно заговорил тот, — аппаратчица пятого разряда, работает на заводе с 1981 года…

— Блин, ты еще все ее наградные и премии перечисли! — Щеглов снова ткнул в бок начальника пятого цеха. — До седых волос дожил, а не научился с женщиной разговаривать!

— Да ну тебя на хрен! — вдруг вспылил Сергей Викторович. — Вот сам с ней и разговаривай, если ты такой умный. Только не слишком долго, сейчас новая заправка реактора начнется, Наташе не до вас, обормотов, будет.

И рассерженный начальник пятого цеха вышел из аппаратной. К моему удивлению, Щеглов, кивнув мне на прощание, последовал за ним. Оставшись одна рядом с погруженной в наблюдение за приборами аппаратчицей, я немного растерялась: ловко они все меня бросили! А кто мне расскажет обо всем, что здесь происходит? Как мне вообще поговорить с этой аппаратчицей, когда она даже глаз оторвать от приборов не может?

В этот момент аппаратчица снова на мгновение обернулась и приветливо улыбнулась мне.

— А вас Ирина Лебедева зовут, да? — спросила она неожиданно певучим, мелодичным голосом. — Сразу вас узнала. Столько раз по телевизору видела — я вашу программу часто смотрю…

Я вздохнула несколько облегченно: кажется, все-таки контакт налаживается.

— Послушайте, я ведь вам мешаю, да? — проговорила я. — У вас, я так поняла, сейчас какой-то ответственный момент…

— Ну, не сейчас, а скоро, — сказала она, снова на мгновение оборачиваясь. — Сейчас технологический процесс закончился, и идет выгрузка реактора. Керосин уже ушел по трубам. Теперь отводятся тяжелые углеводороды…

От сочетания этих слов «тяжелые углеводороды» я опять почувствовала, как у меня начинается головная боль.

— А ваша работа очень ответственная, правда? — спросила я, чувствуя, что вопрос звучит глупо.

— Да ну, я бы так не сказала, реактор сам все делает, — проговорила аппаратчица, не отрываясь, однако, от приборов. — Самый ответственный момент, — продолжала она, — наступает во время подачи воды и создания вакуума. Тут главное — не перепутать, сначала подать воду, а потом включить вакуумные насосы. Если сделать наоборот, произойдет взрыв. Вон, смотрите, — добавила она беспечно, кивая на разноцветные вентили.

Я еще раз оглядела внушительные краны, потом плакат на стене и почувствовала, что в голове моей что-то проясняется.

— Синий кран подает воду? — спросила я. — А красный включает насосы, так?

— Ну, почти, — с доброй усмешкой подтвердила аппаратчица. — Насосы включает вот этот рычаг, — она показала рукой. — Но в момент их включения вакуумные трубы должны быть открыты, и в реакторе, кроме нефти, должна быть вода. Если ее там не будет, произойдет взрыв…

Мне снова стало чуточку не по себе от этого, самым обыденным тоном сказанного уточнения.

— По-моему, нетрудно запомнить, — заметила я.

— В принципе, да, — согласилась аппаратчица. — Тем более, смотрите: вон плакат, краны разного цвета, разной формы… Они, кстати сказать, и открываются в разные стороны. Но до сих пор время от времени допускаются ошибки, путаница, подают вакуум к одной чистой нефти, и происходит взрыв…

— И у вас у самой бывало такое? — спросила я.

— Нет, слава богу! — весело воскликнула аппаратчица. — Тех, кто допустит взрыв, как минимум с работы увольняют, а то и под суд отдадут. Если, конечно, им удается в живых остаться! — добавила она с лукавой улыбкой.

— Ну, как тут у вас дела? — спросил Щеглов, вдруг появившись в дверном проеме. — Беседуем? Отлично, беседуйте на здоровье! — Он усмехнулся. — Слушайте, сейчас правда будет новая загрузка реактора, — сказал он чуть более серьезным тоном, — по инструкции, посторонним присутствовать в этот момент в цехе запрещено…

— Да ладно, Денис, пусть журналистка посмотрит! — возразила аппаратчица неожиданно фамильярным тоном. — Что ей сделается-то…

— Ничего, да? — Щеглов довольно ухмыльнулся. — Ну, смотри, Наташка, под твою ответственность…

Он хотел уже выйти из аппаратной, как вдруг на пороге ее появился Сергей Викторович, начальник пятого цеха.

— Так, вы что? Ну-ка, марш отсюда! — заговорил он сердитым тоном. — Сейчас ответственное начало технологического цикла, вы не имеете права здесь находиться!

— Ладно, ладно, Сергей… Викторович! — воскликнул Щеглов, бесцеремонно выталкивая начальника цеха из аппаратной. — Пусть посмотрит, ничего не случится.

— Да ну тебя на хрен! — снова вспылил тот. — Ты что, нас всех под суд хочешь отдать? Пусти, обормот проклятый!

Но Щеглов, схватив сопротивляющегося начальника цеха в охапку, уже тащил его прочь из аппаратной.

Я оглянулась на аппаратчицу, казалось, она не замечала произошедшей сцены. На ее пульте мигало теперь зеленое табло: «Реактор к новой загрузке готов». Шутова переключила какой-то рычаг, и тут же зеленое табло погасло. Зажглось желтое с надписью: «Идет загрузка нефти». Стрелка одного из приборов быстро и плавно отклонялась, показывая растущее количество нефти в реакторе, аппаратчица не сводила глаз с нее, сжимая в руке еще один какой-то рычаг. Внезапно, когда стрелка прибора достигла красной черты, аппаратчица быстро переключила рычаг, и желтое табло погасло.