Самый красивый кошмар (сборник)
Шрифт:
— У Юры есть свой комплект ключей? — быстро осведомилась я, удерживая девочку от того, чтобы пройти внутрь гаража.
— Конечно, — пояснила она. — У него же тут мотоцикл, он на нем время от времени ездит и поэтому ключи носит с собой.
Я кивнула, отступила на шаг, приглашая оперативников первыми войти в гараж. Поняв меня, капитан Фильченков достал карманный фонарик и с предосторожностями вошел в гараж. Мы видели, как мелькает, рыская по голым кирпичным стенам гаража, тонкий лучик карманного фонаря, высвечивая то «Волгу» старой модели, то скромно притулившийся в углу мотоцикл,
— Он зачем-то полез в погреб, — вполголоса сказала дочь Венглера. — В погребе-то ему что надо?
И я жестом попросила ее помолчать. Впрочем, мы недолго ждали ответа на вопрос девочки. Вскоре из глубины гаража, вернее даже, из-под земли, послышался голос капитана Фильченкова:
— Леха, слышишь?
— Ну? — отозвался майор Белоглазов.
— Нашел я его.
— Как он?
— Хреново, — донеслось из погреба. — Слышишь, Леха, давай вызывай опергруппу и «Скорую помощь». Да «Скорой» скажи, чтобы ехали как можно быстрее: у парня черепно-мозговая травма и большая потеря крови, тут весь погреб в кровище…
— Да он хоть живой? — нетерпеливо переспросил майор Белоглазов.
— Да вроде живой. Пока, во всяком случае, — донеслось снизу. — Ты, майор, только не стой как столб, а поскорее вызывай «Скорую», иначе парню крышка…
Майор Белоглазов, вполголоса чертыхаясь, вытаскивал из кармана свой мобильник, готовясь вызывать подкрепление и «Скорую помощь». Я чувствовала, как дочь Венглера, стоявшую рядом со мной, била нервная дрожь. Она судорожно схватила меня за руку. Признаться, мне тоже стало страшно.
По счастью, «Скорая помощь» на этот раз оправдала свое название и приехала всего через пять минут. Вскоре вслед за ней прибыла машина с оперативной группой из областного управления внутренних дел. Врачи «Скорой» поспешно спустились в погреб доставать раненого Юру. Им помогал остававшийся в погребе капитан.
Бледное лицо Юры было залито кровью, в неверном свете фар милицейского «уазика» оно казалось мертвым.
— Его сильно били, — сумрачно констатировал осматривавший парня врач «Скорой помощи». Стоявшие рядом оперативники молча кивнули. — Ранение в голову нанесено тяжелым тупым предметом… Это может быть все, что угодно…
— Ладно, поищем, — отозвался один из оперативников-управленцев.
Оказавшись на воздухе, Юра пришел в себя, открыл глаза и слабо улыбнулся, заметив меня. Видя, что он шевелит побелевшими от боли губами, я наклонилась, приблизив ухо к его губам. — Они все забрали, — внятно прошептал Юра. — Все, и сверток, и какие-то бумаги…
— А сколько их было? — спросила я.
— Трое, — прошептал Юра. — Двое громадные, настоящие амбалы, а третий нормального роста, наверное, самый главный…
— А как выглядели те трое?
— С черными чулками на головах… В камуфляжных куртках… А у главного…
Внезапно Юра застонал и замолчал, в бессилии закрыв глаза: лицо его вытянулось, рот приоткрылся.
— Так, обморок, — констатировал врач «Скорой помощи». — Надо срочно везти в больницу, а то будет
поздно.Врачи засуетились, стали делать над распростертым на носилках телом Юры какие-то манипуляции, затем поспешно засунули носилки в кузов «Скорой помощи». Мы молча со стороны наблюдали эту суету.
Вдруг я заметила, что один из оперативников ведет к нам пожилого, небрежно одетого и заспанного на вид мужчину.
— Сторож кооператива, — негромко пояснил он, указывая на мужчину.
Тот со смесью удивления и страха смотрел на толпу милиционеров и сигналящую мигалкой машину «Скорой помощи».
— Сторож? — Майор Белоглазов выразительно присвистнул. — Это что же, вы проспали у себя в сторожке наш приезд? Хорошо же вы сторожите!
— Да задремал маленько, товарищ майор, — смущенно проговорил мужчина.
До меня вдруг отчетливо донесся запах алкогольного перегара из его глотки, и стоял он как-то не совсем прямо и твердо. Ей-богу, этот сторож легко и беззаботно относился к своим обязанностям!
— В котором часу вы заступили на дежурство? — спросил майор Белоглазов.
— Да около пяти вечера, — отвечал тот, поглядывая на оперативников недоверчиво.
— В этот момент вы были еще трезвый?
Сторож помялся, ничего не ответил.
— Ты давай не отмалчивайся! — подступил к нему в свою очередь капитан Фильченков. — Говори, когда ты успел набраться! Перед дежурством или уже во время?
— Да какое перед дежурством! — вдруг обиженно вскинулся сторож. — Я трезвым на дежурство пришел! Да этот баламут, Васька Малышев, приперся ко мне с бутылкой, давай, говорит, выпьем да выпьем! Васька Малышев с крекинг-завода…
— С крекинг-завода? — переспросила я испуганно.
— Здесь они все на крекинг-заводе работают, — подсказал Валера Гурьев. — Это же заводской спальный район!
Я кивнула. С одной стороны, это было так, но с другой — столько совпадений… Меня все это настораживало.
— Скажите, во время вашего дежурства что-нибудь подозрительное происходило? — спросил у сторожа капитан Фильченков.
Тот помялся, прежде чем ответить.
— Да приезжал кто-то чужой, — сказал наконец он.
— Уверены, что чужой? — спросил капитан.
— Конечно! Я ж в окно выглянул, посмотрел. Своих я всех знаю!
— На чем он приехал?
— Да «жигуль» у него был, по-моему, — сказал сторож. — Синяя «шестерка».
— Номерной знак не заметили?
— Нет, — гаражный сторож помотал головой. — Тут темно. А я пока к окну подскочил, машина уж за угол шмыгнула, я толком разобрать ничего и не успел.
— А зачем приезжали? — спросил капитан Фильченков. — Что тут делали?
— А я знаю? — пожал плечами сторож. — Я в сторожке сидел…
— И пьянствовал, — добавил Валера Гурьев вполголоса.
— Вы в сторожке сидели? Почему? — вспылил капитан. — Почему не пошли посмотреть, кто чужой сюда приехал и зачем? Это же ваши обязанности!
— Да я хотел было посмотреть, — проговорил сторож смущенно, — да этот Васька, сволочь, разорался: «Да куда ты лезешь, да на хрена тебе это надо!»
— То есть как это, зачем надо? — вспылил в свою очередь майор Белоглазов. — Вы же сторож тут! Или нет?