Самый лучший коммунист

— … Под письмом оставили свои подписи все члены Олимпийской сборной и председатель Комитета по физической культуре и спорту, Сергей Павлович Павлов.

Отстаньте! Я же сказал «нет»!!!

— Сегодня, в 6.30 утра, в аэропорт «Домодедово» прибыл один из любимых афроамериканским населением США певцов и композиторов Джим Блэк, более известный нашим слушателям под псевдонимом «Фанки Фанк». По информации, полученной от Тайрона Брауна, менеджера и большого друга Фанки Фанка, в план поездки артиста, помимо концерта для любителей новомодного музыкального жанра «рэп», входят посещения музеев, участие в телевизионной программе «Политинформация с Сергеем Ткачевым», поход по магазинам и торжественное открытие памятного бюста Мартину Лютеру Кингу в эко-парке «Сокольники». А теперь мы напомним нашим уважаемым слушателям о жизни и судьбе этого борца за права темнокожих граждан Америки.

Ну а че нам, места и бронзы жалко? Пусть стоит «памятник негру», назло врагам и на радость нам.

Мем «свободу Анжеле Дэвис!» в этой реальности благодаря комплексу причин не появился. Первая причина — наша акция по убийству важных черных, которая вылилась в огромные внутренние проблемы стратегического противника. Последствия разгребают до сих пор — некоторые улицы «зараженных» черными городов так и лежат в руинах, потому что собственники сбежали оттуда навсегда в более «белые» места. Сама Анжела Дэвис, будучи, прости-господи, не самой умной девушкой в мире, была поймана на компромат и принуждена держаться подальше от радикалов всех мастей и избегать мутных акций. Она же формально коммунистка, и нам идиотов в «движе» не надо — и так маргинализируют изо всех сил.

Нету в Америке теперь Коммунистической партии — впала в ничтожество без Советских денег. Социалистическая партия у американцев тоже есть, но находится в плачевном состоянии — зажатые между демократами и республиканцами, они теряют мотивацию, спонсоров и грызутся между собой: часть товарищей хочет сохранить партию как независимую (относительно) силу со своими кандидатами, а другая — влиться в качестве «группы влияния» в состав демократической партии. Что первый путь дерьмо — они даже на президентскую гонку кандидата не выставили! — что второй: тут и так все понятно.

С этим никчемным, стремительно идущим ко дну судном было решено не связываться — никаких реальных бонусов от вливания в них бабла мы не получим. Зато парочка наших богатых нелегалов очень радуется свежеобразованному «Союзу за демократический социализм». Цель — на следующие выборы выставить кандидата-социалиста, который на фоне обреченного на провал Форда-младшего (проблем у Америки нынче столько, что одного срока даже при полноте самодержавной власти разгрести не хватит) будет преподноситься электорату в качестве свежего решения застарелых проблем. Год-полтора интересных инициатив, и нашего агента влияния подвергнут импичменту, но это нам будет на руку, потому что только усилит накал страстей в обществе. Это, конечно, если «выборщики» на денежные вливания и компроматы откликнутся, демократия в Америке специфическая.

— Бегство — это трусость, — припечатал меня Судоплатов-младший, забравшись в машину.

— Это не бегство, а таинственное исчезновение в стиле ниндзя — в суматохе и дыму, — отшутился я, и мы поехали в Москву.

Важный, секретный и генералистый дед поедет отдельно — мы с ним кататься рожей не вышли.

— Ночью в Монголию полечу, — похвастался папа Толя. — Хорошо, что просо посеяли — в комбикорм смолем, нарастим животноводство.

— Хлеба нет, но хоть мяса поешьте, — жалобно откликнулся я.

— Хлеб тоже есть, — улыбнулся Судоплатов.

Зерновые стратегический противник и его сателлиты Союзу продают не за валюту, а за золото, что объяснимо — мы же враги, а с врага, за неимением для него альтернативы, нужно вытряхивать как можно больше. Однако хорошая тенденция есть — золотой запас Родины без необходимости закупать зерно за драгметаллы и благодаря заслугам генерала Фадеева по наведению строгости на приисках, уверенно и быстро растет, чем Партия регулярно хвастается в телевизоре. Ну а скоро зерно будет физически у американцев не купить — вводят эмбарго в связи с дико растущими на жратву ценами. Чистый популизм — американское зерно, может, внутри США и останется, но Канада и Европа под эмбарго не подпишутся, и, если предложить больше, свое зерно продадут в другие места — в эти времена себе в колено сателлиты врага стреляют не так охотно, как в мои.

— Съездил бы ты, Сережа — смотри, все спортсмены…

— Да хрен там «спортсмены», — скривился я. — Это дед че-то мутит, причем в обход меня — напрямую не получится.

— Значит так надо, — выразил солидарность с Генеральной линией Партии хренов работник Минсельхоза.

— Да хрен там «надо», — скривился я еще сильнее. — Не отпускают фантомные боли просто, требуют европейцев окормлять. А нафига? «Пояс-путь» в этом году четверть мирового ВВП сгенерировать обещает, через пятилетку перегоним капиталистов. Че они делать в этой ситуации будут? Гнить и отваливаться от деградирующей части мира, сами к нам в руки упадут.

— Катализация? — предположил Судоплатов.

— Видимо катализация, — согласился я. — Как там «Фунтик» мой?

Сеть специализированных «мясных» магазинов, подкрепленная колбасными цехами, коптильнями, кулинариями (последние в магазин встроены, курочку «гриль» и шашлыки будут печь) и животноводческими хозяйствами по всей стране. Названа в честь героя успешно релизнувшегося и полюбившегося всей стране мультика.

— Да что твоему «Фунтику» будет? Все нормально, — отмахнулся Судоплатов.

Высадив папу Толю у Министерства сельского хозяйства, добрались до Канцелярии и прошли через рамку металлодетектора. Мои стражники «звенели», но им можно. Секретарь был найден на рабочем месте, слегка осунувшимся, но бодро стучащим по клавиатуре. На столе, рядом с принтером, лежала стопка отпечатанных листов.

— Доброе утро, — отвлек я его.

— Доброе утро! — ответил он, высунув голову из-за дисплея. — Замечательная техника, Сергей Владимирович!

— Это правда, — согласился я. — За цифровизацией и ЭВМ — будущее, и однажды каждый гражданин Союза посредством сети ЭВМ получит почти неограниченный доступ ко всем накопленным человеческим знаниям.

И к мемам.

— В «Юном технике» так же писали, — согласился Никита Антонович.

Ну так я нашептывал, вот и написали.

— Я в обед уйду и больше сегодня не вернусь, — проинформировал я его. — Артист афроамериканский в гости приехал.

— Слышал, — кивнул секретарь на радиоточку, мудро умолчав про не связанную с негром часть эфира. — Это вот для вас, — указал на папочку с другой стороны стола.

— Поработаем, — взял я папку и пошел срывать пломбу с кабинета.

Утренняя — чайные запасы пополнили и снова опечатали.

В секретарской папке ничего интересного не оказалось — стандартная текучка. Сдобрив все необходимое печатью «одобрено», сложил обратно в папку и отнес в приемную, пояснив:

— Все равно по пути. Я минут на пятнадцать отлучусь.

— Хорошо, Сергей Владимирович, — не стал обвинять меня в тунеядстве секретарь.

Оставив папочку, вышел в коридор и направился к лестнице. Проворовавшийся секретарь Лазарев обитает на третьем этаже, в правом крыле. Заглянув в приемную и не обнаружив в ней секретаря секретаря, я пожал плечами и пошел к двери кабинета.