Самый лучший пионер
Шрифт:
— Давайте у рынка встретимся лучше, маме фруктов купим — сезон кончился, но у меня там есть замечательный знакомый азербайджанской национальности.
— Хорошо! Не прощаемся! — махнул он рукой и пошел к метро.
Я же отправился переодеться и двинулся к конспиративной фарцовочной квартире, предвкушая потешный разговор с Саякой, в котором я убеждаю ее принять в подарок такую смущающую вещь, как прокладки.
— А потом в Брест съездили, но там ничего толком и не осталось — немножко руин и памятник. Но это ничего, я все равно в библиотеке все что было нужно
— Ничего себе! — ожидаемо отреагировала мама.
— А еще мы с дядь Толей сберкнижку проверяли — я оттуда четыреста рублей на подарки девочкам взял — помнишь я тебе рассказывал?
— Помню! — фыркнула мама, покосившись на отчаянно краснеющую Таню, которая подарки получила по моему возвращению из клуба, а вместе с ними — мастер-класс от тети Нади по использованию импортных прокладок.
— Там еще двенадцать с хвостиком тыщ осталось, — добавил я, и родительница захлебнулась «крафтовым» (самодельным, с рынка) гранатовым соком, который решила попить именно в этот момент.
— Как?! — переведя дух, вымолвила она, за подтверждением посмотрев на дядю Толю.
— Так и есть! — кивнул он, поерзав на стуле — ну комплексует мужик, и я его прекрасно понимаю.
— Эти и декабрьские деньги мы оставим в качестве безумно огромной кубышки «на всякий случай», — подмигнув маме, дал понять, что о кооперативе папе говорить все еще не нужно. — А дальше я бы хотел тебя попросить написать заявление на автоматический добровольный перевод 90% моих доходов в детдома нашей Родины. В Фонд Мира не хочу — негров, конечно, очень жалко, но я лучше буду своим помогать. А нам все равно столько денег не нужно — там уже четырехзначные суммы, что мы с ними будем делать? Шубы складировать?
Судя по мечтательным мордашкам мамы и Тани, от шубок они бы не отказались. Запомнил — на них не то что 10%, на них и меньше хватит, нифига себе у меня там циферки пойдут с Нового года.
— Это твои деньги, решай сам, — кивнула справедливая мама.
— А еще у нас Таня живет пока тебя нет, чтобы мне не скучно было!
Понимающая мама улыбнулась девушке:
— Спасибо, что присматриваешь за моим раздолбаем!
Это нормально, на такое мы не обижаемся.
— Так что никаких выписок раньше времени! — перешел я к не совсем ожидаемым выводам. — У нас все хорошо, сыты, одеты, вещи стираем, дома убираемся. Словом — лежи здесь как можно дольше и продуктивнее! Когда еще в ЦКБ повезет попасть?
— Совсем по мне не скучаешь! — надулась мама.
— А вот и нет! — совершенно честно опроверг я обвинение, прижался к родительнице поплотнее и поцеловал в щеку. — Но вдруг еще кто-нибудь придет нам нервы портить? А тут хорошо, спокойно, лежи, кушай вкуснятину и телек смотри! Вот, задание тебе — считай, сколько раз за время твоего лечения по телевизору мои песни прокрутят!
Мама хихикнула, поощрила меня за успехи поцелуем в щечку, и Судоплатов-младший
решил подключиться к обработке:— В самом деле, Наташ, ты на всякий случай подольше полежи. Не переживай, Сережка у тебя уже совсем самостоятельный, а у меня половина недели свободна, так что помогу, чем смогу.
— Ты будущего мужа-то слушай! — громким шепотом (это чтобы все слышали), округлив глаза, приказал я маме. — Будешь слушать, и реальность вознаградит тебя за это свадебным банкетом в ресторане «Прага» и путевкой в свадебный круиз по Средиземному морю!
Дядя Толя посмотрел на меня безнадежно-грустным взглядом. Да хватит комплексовать!
А вот глазки мамы, наоборот — подернулись мечтательной пеленой.
— Но путевка не сразу, а когда будущий родственник немножко подрастет, и можно будет на время оставить его без чуткой материнской заботы, — добавил я ложку дегтя.
— Да ну тебя, фантазер! — чмокнув в макушку, мама тихонько подтолкнула меня в спину. — Поздно уже, а у вас, поди, уроки не сделаны.
— У меня сделаны! — похвасталась Таня, которая в клуб не ходит, поэтому успела еще днем.
— Списывать не давай! — строго наказала ей мама.
— Не дам!
— Ладно тогда, мы еще завтра забежим, — поднявшись на ноги и взяв Таню за ручку, попрощался я. — До завтра!
— До завтра! — кивнула мама.
— До завтра! — протянул руку правильно понявший намек родительницы, а потому остающийся подольше дядя Толя.
Пройдя больничными коридорами, забрали верхнюю одежду в гардеробе, и вышли в прохладные ноябрьские сумерки.
— Целоваться будут, наверное! — посмотрев на мамино окошко, предположила подружка.
— Наверное! — не стал я спорить.
— А почему мы с тобой не целуемся? — выкатила она мне удивительную претензию и подкрепила ее примером. — Оля с Артемом вот все время целуются!
— Мы с тобой еще маленькие. Пока — просто дружим! — отмазался я.
Продолжился спор и в метро:
— А с Катей целоваться, значит, не маленький?
И ведь нечем крыть!
— Хорошо, придем домой и будем целоваться, — «смирился» я.
— А вот фиг тебе! — с довольной-предовольной мордахой показала мне Таня язык.
Срезала, да? Милаха!
Входя во двор, увидели Таниного отца — он сидел на лавке с бутылкой портвейна, и, при нашем появлении, сделав «закрепляющий» глоток, поднялся и, пошатываясь, двинулся на нас со злобным полурычанием:
— К хахалю переехала, сучка мелкая? В подоле принести собралась? Комнату отобрать у меня с мамашей хотите?
Ясно, у алкаша психоз.
Испуганно пискнув, Таня спряталась за мою спину, а я попятился к нашему подъезду.
— Нашла себе, значит, писателишку малолетнего! У него яйца-то хоть уже волосатые? — и он мерзко заржал.
— Беги домой, быстро! — запихнул я Таню в подъезд.
Стопроцентно не побежит, а останется в подъезде наблюдать в окно. Значит, алкаша бить мы не будем — «папка» все-таки, и девочка расстроится.
— Волосы у меня уже выросли, спасибо, что спросили! — жизнерадостно поблагодарил я его, пытаясь сбить с агрессивного настроя.
— Да по*уй мне твои волосы! — неприязненно морщась на меня, алкаш остановился и продемонстрировал грязный, ободранный кулак. — Видел?
— Видел! — подтвердил я.