Санаторий-02. Повести и рассказы о любви
Шрифт:
Я с облегчением откинулся на спинку кресла, а Тайя последовала следом за тем, что я не выпускал ее грудь и сосок изо рта, и тоже легла на меня всем телом, продолжая делать толчки тазом на члене. Погружение органа в орган были как-то естественны и взаимно приятны.
Так мы и оказывали друг другу помощь: я отсасывал ей молоко из молочной железы губами, а она влагалищем доила член внутри себя.
Первый оргазм сотряс нас обоих одновременно или с таким незначительным секундным разрывом, что лично я не замети даже, кто начал первым. Изливаться внутрь кормящей матери практически безопасно в плане незапланированной беременности, потому я кончил без задних и тревожных мыслей. Тайя, похоже, тоже получила
– Продолжаем лечение? – с улыбкой спросила японка, не вынимая органа из органа, на что я согласился.
И она скакала на мне верхом до утра, – лежа на мне и затыкая мне рот своей молочной железой, время от времени сотрясаясь от оргазма. Я лежал под ней положив уставшие руки на подлокотники кресла, и не старающийся ей сопротивляться. Сменить позу мы фактически не могли, но нам и эта поза была приемлема.
На рассвете в соседней комнате заплакал ребенок, и Тайя принесла его и, сев опять на член верхом, стала его кормить здоровой грудь.
– А ты знаешь. Боли уже нет. Есть некоторый дискомфорт, но такое ощущение, как после обычного массажа любой части тела.
Она свободной рукой потрогала ту часть груди, где вечером были боли.
– Нет не только боли, но и уплотнения не нахожу. Ты гений! – на этом возгласе она снова ввела в себя член и стала укачивать малыша, равномерно покачиваясь на мне в ее всенощной верховой езде, что-то напевая и улыбаясь мне.
Одиночество влагалища
– Я не брошена, даже и не думайте такие глупости, – дама в вечернем платье с глубоким декольте ходила передо мной, покачивая на руках малютку. – Просто на таком удалении муж не может каждый вечер навещать нас. А я волнуюсь за ребенка. Он приезжает на выходной, конечно. Но нам с ребенком этого мало.
Волнистые темно-каштановые волосы, серьги – словно по толстому обручальному кольцу на каждом ухе, про глубокое декольте вечернего платья я уже сказал.
Поводом к беспокойству и вызову в номер было то, что ребенок уже несколько часов не мочился. Когда я развернул и раздел спящее дитя, из вороха снятого белья ударила струя почти в потолок. Еле успел увернуться.
Казалось бы, мне здесь уже больше было нечего делать, но мамочка Сара попросила подождать, пока она укачает ребенка. И теперь ходила с ним по комнате, тихо разговаривая со мной.
История обычная. В виде поздравления и подарка за рождения малыша муж подарил ей сначала кучу золотых и бриллиантовых украшений, а потом дорогущей путевкой на море для оздоровления недавней роженицы и ребенка. А мне показалось, когда я первый раз осматривал это дитя в его присутствии, что он торопился или отдохнуть от них, или к какой-то другой даме, не обремененной детским ночным криком. Теперь на несколько недель он может себе позволить спокойно спать дома под орущим телевизором или беспокойно развлекаться в любой чужой постели, – от любовниц до борделей.
А жена в окружении лично им нанятых дневных нянечек и наших штатных санаторных горничных теперь «отдыхала» в ночное время в полном одиночестве. Ну, точнее с глазу на глаз с грудным ребенком.
Особенно в этой отдыхающей мне понравилось вечернее платье с глубоким вырезом. Или это она одевалась днем для горничных и нянь. И пока еще не успела сменить наряд на вечерний домашний халатик?
Когда она, наконец-то, положила ребенка в кроватку, выпрямилась и повернулась, то аж вздрогнула, потому что я стоял прямо перед ней на расстоянии доступности даже
не вытянутой руки. Придя в себя от удивления, она сделала шаг навстречу, еще больше сокращая, между нами, расстояние до полного нашего соприкосновения.Я провел пальцем по ее коже над вырезом платья.
– Я не представилась, – сказала она, даже не пытаясь убрать мой палец от себя.
– А надо? – спросил я, гладя ее в том же месте уже открытой ладонью.
– Клара, – ответила она на мой вопрос.
– Я, – ответил ей я с улыбкой, и подхватил ее за талию, – толи объятием, толи знакомством.
– Хорошо, господин Я, – сказала она, уже и сама прижавшись ко мне всем телом. – Что же дальше у Вас в программе?
«Ну явно же не обсуждение погоды и светских новостей», – подумал я и улыбнулся.
Рука, лежащая на ее талии, наткнулась на замок-молнию и стала отодвигать бегунок, открывая всё больше и больше доступ к ее спине. Когда замочек оказался совсем открытым, Клара ловким и явно привычным движением плечами просто сбросила платье к своим и моим ногам. Переступив через лежащее на полу платье, она в кольце моих рук у нее на талии, повернулась по оси ко мне спиной. Я расстегнул на ней застежку лифчика, и он точно так же, как платье, оказался на полу. За лифчиком последовал пояс с подвязками для чулок и собственно чулками. Потом трусики, – ажурные и почти прозрачные.
«Чует мои душа и член, – особенно член, – что несколько часов она не будет так одинока сегодня ночью», – усмехнулся я про себя и снова повернул ее лицом к себе.
Где и что находится в таких номерах я знал, обследовав все помещения еще весной, до заселения сюда гостей. Да и потом уже с гостями, – точнее с гостьями, – неоднократно обследовал эти номера.
Кровать, куда я толкнул ее на спину, – точнее вверх лицом, – была огромным траходромом, привычным для этого элитного корпуса и совершенно отличавшимся от других корпусов. Не знаю сколько там размеры «вдоль и поперек», – да и по диагонали тоже не знаю, – но на таких кроватях и постелях почему-то никогда не скрипели пружины. А размеры этих кроватей измерялись мной только телами присутствующих и мелькающими в голове мыслями и предвкушениями.
Уже лежащую даму я сложил почти пополам так, что ее ступни были как раз около лица. Попросил крепко держать ноги в таком положении, я перемахнул и «встал верхом» над ней около ее ягодиц. Мне открылся вход в ее организм с той стороны, откуда мне этого больше всего хотелось, – во влагалище, в пизду, шмоньку, щель – называйте как хочется вам. Но это было точно туда, куда мне хотелось, как этот вход не назови.
Приставив головку члена к этому входу, я надавил сначала пальцами, потом всем телом и вошел. Туго и приятно. Не знаю, стоило ли ее так изгибать и складывать, чтобы было так туго входить, но в любом случае всё уже свершилось. Взяв ее за ягодицы, я стал поникать-высовывать, проникать-высовываться из нее попеременно. Позади себя услышал, как она стонет. Это только раззадорило меня, – и понесло по просторам и узостям внутри Клары. Вспомнилась старая детская скороговорка-считалочка:
Королева Клара кавалера Карла строго карала за кражу кораллов. Карл у Клары украл кораллы, Клара у Карла украла кларнет. Если бы Карл не крал у Клары кораллы, то Клара не крала б у Карла кларнет.
Расхохотавшись на воспоминание скороговорки, я кончил. И еще некоторое время держал еще в столь неудобном положении партнершу.
– Что это было? – Клара смотрела на меня широкими глазами, когда я лег рядом. – Я кончала почти всё то время, пока ты тыкал в меня членом. И хотя ноги устали, но я обкончалась как могла.