Санаторий-02. Повести и рассказы о любви

– Я читал давно в каком-то восточном трактате о такой позиции, но испробовал его с тобой впервые. Надеюсь, что выполнил старинный совет правильно.

– Правильно, правильно, – горячо уверила меня дама. – Я сейчас проведаю ребенка и вернусь.

Проведала, вернулась, продолжили кувыркаться в постели, экспериментировать…

Когда я проснулся утром, в окнах начинало сереть. Скоро придут горничные и няньки.

– Клара, Клара, я пошел. Нас скоро могут застать вместе. Лучше продолжим вечером, – стал я ее будить, но разбудить на удалось.

Собрался и ушел. Пусть отдыхает. Ей сегодня еще весь день спорить со слугами…

Няня в отсутствии хозяев

– И часто ребенок сидит только с тобой, ну т.е. без родителей? – я сидел с ребенком на руках перед грудастой молодой няней.

– Они не часто балуют собственное дитя своим присутствием. То путешествуют, то просто заняты. Мне часто непонятно, зачем вообще было его рожать, если…

– Может быть для здоровья? – перебил я ее. – В любом случае ребенок в настоящее время здоров и не надо беспокоить родителей. Если они сами этого не хотят.

Эмма – няня полугодовалого малыша – приняла от меня спящего ребенка и стала укладывать его в детскую кроватку. Еще когда она готовила кроватку, – застилала, перестилала, что-то меняла и перекладывала. – мне показалось, что она сознательно застывает в позе «ягодицы к потолку» или сильно виляет этими ягодицами в мою сторону. Вот и теперь она в той же позе над ребенком что-то возится и возится над ребенком.

Я подошел к кроватке и из-за спины Эммы стал наблюдать за малышом. А она сделала вид, что слегка оступилась и прижалась ко мне задом. Я придержал «от падения» девушку и остался в соприкосновении с ней. Та замерла в полусогнутом положении, а потом еще нагнулась и стала собирать с пола какие-то детали детской одежды. Получилась буква «Г» с сильно согнутой вниз поперечной перекладиной, – почти буква «Я». При поглаживании по ягодицам она вообще замерла и словно статуя застыла в этой позе.

Приподнятое и без того короткое платье оголило ягодицы, и я с удовольствием спустил ее трусики до колен. А дальше она сама их сняла и кинула куда-то в сторону.

Мне ничего не оставалось, к просунуться членом к ее щелке и войти внутрь. С глубоким вздохом облегчения Эмма приняла член в себя. Она продолжала что-то перекладывать на полу около кроватки ребенка, а сама при этом немного виляла задом, словно направляя член в нужном направлении или проводя его сквозь лабиринт ее сладок слизистой влагалища. Ну я ее и трахал.

А трахать было что! Держа женское тело за таз, я насаживал и насаживал это создание божье на член, а она тихонько постанывала, – ритмично и нежно. Ритмично и нежно я то входил, то почти выходил из нее, время от времени словно чуть-чуть меняя направление то вхождения и вхождения. Каштановые волосы трепыхались по полу перед кроваткой, внешне напоминая мне большое пушистое орудие для уборки помещения.

Я стал с каждым толчком постепенно смещать ее в сторону большой кровати около детской кроватки.

– В меня сегодня нельзя, – тихо подсказала она. – Просто положи меня спиной на кровать, я помогу тебе кончить.

Прежде чем положить ее на кровать, я помог ей раздеться до гола и полюбовался, как при моих толчках колеблются на весу ее груди. Это придало мне еще больше возбуждения в члене, и потому мне пришлось просто толкнуть ее на постель. А на постели она сама перевернулась на спину.

– Садись на меня, – сказала и притянула меня сесть на ее живот и грудную клетку.

Потом руками пристроила распавшиеся в разные стороны молочные железы так, что они обхватили член.

– Ну же! Продолжай! – воскликнула Эмма и улыбнулась мне.

Мне не часто попадались любительницы секса между грудей, и потому я сразу с энтузиазмом начал фрикции с зажатым таким образом членом. Мягкая поверхность больших грудей, смазка из влагалища, улыбающаяся женщина и «плавающие» от наслаждения ее глаза, раскрытый ротик и тяжелое дыхание…

Я стал быстро приближаться к оргазму. Отбросил ее руки от ее же грудей, приподнялся еще выше к ее голове и всадил «по самые помидоры» член ей в рот на ее вдохе. Эмма вздрогнула, но не отвернулась, и вынуждено затаила дыхание. А сперма лилась и лилась ей куда-то глубоко-глубоко.

Как только я «вылился» в нее полностью, то сразу выдернул из нее член, дав тем самым сделать глубокий вдох.

– Очумел? – отдышавшись спросила она.

– А тебе не понравилось?

– Понравилось. Но надо же предупреждать. Хорошо, что не захлебнулась твоим потоком.

«Хорошо всё, что хорошо кончается. И хорошо кончает», – подумал я и откинулся рядом с Эммой на постель.

– Завтра придешь проверить состояние ребенка? – Эмма явно хотела большего.

– Не знаю. Часто. Возможно, не смогу, – работаю как-никак. Сама понимаешь. Когда можно будет в тебя кончать? Тебя на долго отправили в санаторий твои хозяева?

– Успеем до безопасного срока. Приходи… – и назвала дату следующего нашего сношения. – Но, если устроит в рот, как сегодня, приходи в любой вечер.

Кормилица

– Так Вы не мать ребенка? – спросил я женщину, которая стояла рядом и наблюдала за моими действиями.

– Нет. Я кормилица, – ответила женщина, не юная и не старая.

«Значит», – подумал я, – «Она имеет или имела своего ребенка, но свое материнское молоко отдает – скорее всего продает – для другого ребенка».

Я закончил осматривать дитя и передал это чудо в руки кормилицы. Она приняла его и, распахнув одежду, приложила его к груди. Тот зачмокал явно с большим удовольствием.

– А где родители? Далеко?

– Они недавно на море пошли, отдыхают. Будут только к обеду. А я и кормилица, и няня, и приживалка. После того, как умерла дочка, мне предложили такой заработок, и я согласилась. Всё лучше, чем сидеть одной в квартире и думать-думать-думать об умершем собственном ребенке.

– Одна? А муж? Ой, прости…

– Ничего, я уже перегорела на это. Меня бросил парень, когда я забеременела. А я решила оставить ребенка. Кто же знал, что так получится. А теперь у меня как бы и есть за кем ухаживать. Вот только мужской ласки с момента расставания с парнем не было, – тоскливо сказала она.