Сандро, не плачь!

Покрутившись возле доски объявлений и не обнаружив там свежего расписания (и ни одного знакомого, как назло, не встретил), разочарованный Белецкий уже собрался уходить несолоно хлебавши, как вдруг его окликнул незнакомый мужской голос:

— Молодой человек! Можно вас на минуточку?..

Он обернулся, чтобы взглянуть, кому понадобился.

Светловолосый мужчина лет тридцати сидел на подоконнике и рассматривал Белецкого без стеснения, в упор, с ног до головы.

— Это вы мне? — холодно уточнил парень. Ему не понравился этот оценивающий взгляд: словно незнакомец тут же, сию секунду, выставил ему оценку по десятибальной шкале. Впрочем, судя по итоговой довольной улыбке, оценил он Белецкого весьма высоко…

— Да, вам. Вы же актёр, верно?

— Я студент.

— Ну, это одно и то же… А курс какой?

— Первый… то есть, уже второй.

— Отлично, — блондин был явно доволен и увиденным, и услышанным. — Не хотите в рекламе сняться? Вас вся страна в лицо узнавать будет.

— Как Лёню Голубкова?* — пошутил Белецкий. Собеседник от души расхохотался.

— Нет-нет, никаких акций АО МММ! Всего лишь жвачка. Новый вкус, мята с лимоном… — и он назвал довольно известную компанию.

— И что? — Белецкий пока даже не воспринимал этот разговор всерьёз. Казалось, что его просто разыгрывают. — Мне придётся красиво жевать в кадре и надувать пузыри?

— Ну, не так примитивно… У нас сценарий есть. Мы вам дадим почитать, конечно… если вы согласитесь приехать на пробы. Меня, кстати, Игорь зовут. Я театральный агент, занимаюсь подбором актёров для серии этих роликов.

Он протянул Белецкому визитку. Тому ничего не оставалось, как тоже представиться:

— Александр.

— Позвоните в понедельник с утра, чтобы записаться на пробы. Имейте в виду, мы очень неплохо платим!

— Неплохо — это сколько?

— Двести пятьдесят тысяч рублей, — невозмутимо откликнулся Игорь. По тогдашнему курсу выходила сумма, равная примерно ста долларам — больше месячной зарплаты среднестатистического российского служащего… Белецкий недоверчиво присвистнул.

— Да уж, неплохо… Это за один ролик?

— За съёмочный день. Если вас утвердят на всю серию, выйдет примерно три-четыре дня работы.

— Хорошо, — он уже практически без колебаний взял визитку и сунул в карман. — Я вам позвоню.

— Советую не затягивать, — Игорь обезоруживающе улыбнулся. — Работка непыльная, а кандидатов на роль много…

— Но вы заинтересованы именно во мне? — поддел его Белецкий. Блефовал, конечно, но как оказалось — попал точно в яблочко. Мужчина чуть смутился, но быстро справился с замешательством и выдал ещё одну обаятельную улыбку из своего арсенала:

— Да, чёрт возьми, да! Александр, у вас очень яркая внешность. На экране будете смотреться просто потрясающе. В вас влюбится всё женское население страны!..

— Я позвоню, — повторил Белецкий и, чтобы продемонстрировать, что тоже не лыком шит, послал агенту не менее обаятельную улыбку из своего личного стратегического запаса.

___________________________

*Лёня Голубков — персонаж рекламной кампании акционерного общества МММ в 1992 — 1994 гг., сыгранный актёром театра и кино Владимиром Пермяковым. С ним связана как всенародная любовь, так и — впоследствии — лютая ненависть к МММ. После выхода рекламных роликов многие фразы оттуда стали крылатыми (”Я не халявщик, я — партнёр!”, “Куплю жене сапоги!” и так далее).

Вот так он и попал на съёмки. Утвердили его моментально, пробы оказались простой формальностью. Как и ожидалось, ему предложили не один ролик, а сразу целую серию. Партнёршей Белецкого выступала юная манекенщица из Дома моды, Снежана Меркулова — красивая, как фарфоровая куколка, и такая же пустоголовая. Белецкий подозревал, что эта прелестная особа попала на съёмки и вовсе без проб, ибо являлась любовницей спонсора рекламных роликов.

Снимали не в павильоне, а в естественных пейзажах и интерьерах: на улицах Москвы, в парках, кафе… Сюжеты не отличались каким-то глубоким смыслом и оригинальностью. В первом ролике молодые люди знакомились на Чистых прудах, и Белецкий угощал девушку жевательной резинкой; во втором они катались на аттракционах, продолжая всё так же дружно жевать; в третьем перекусывали в кафе (и, разумеется, для свежести дыхания после еды непременно закидывали себе в рот очередную мятно-лимонную пластинку жвачки); наконец, в четвёртом был показан их первый поцелуй.

Прежде Белецкому не доводилось целоваться с девушкой исключительно “по работе”, без каких-либо чувств. Он привык делать это хотя бы с минимальной симпатией к партнёрше. Однако оказалось, что ничего сложного в поцелуях на камеру нет — как говорится, пять минут позора, и ты звезда. Снежане, к слову, очень понравилось с ним целоваться, и тайком от своего “папика” она даже незаметно подсунула ему записочку с номером телефона. Разумеется, он не стал ей звонить. В его жизни и так было достаточно мексиканских страстей.

Много лет спустя он случайно наткнулся на интервью Снежаны какому-то низкопробному бульварногму изданию, где она смаковала подробности их совместной работы и намекала на то, что, помимо поцелуя, их связывало нечто большее. Белецкого это только позабавило. Смешно, но чаще всего именно проходные, ничего не значащие в его жизни женщины воображали, что играют в его судьбе какую-то важную роль… Те же, кто был ему по-настоящему дорог, отличались особой деликатностью и никогда не трясли в жёлтой прессе грязным бельём…

Никаких диалогов заучивать и произносить от актёров не требовалось: смонтированные ролики должны были демонстрироваться под бодренькую закадровую песню-слоган, что-то глупо-незамысловатое в духе “нежность дыхания, свежесть дыхания пусть вам поможет на первом свидании”. В общем, работка действительно оказалась непыльной, а в конце съёмок Белецкому вручили аккуратно запечатанный конверт с баснословной, невероятной по тем временам для обычного студента суммой в четыреста долларов.

А потом он проснулся знаменитым…

Точнее, это случилось не сразу.

Между окончанием съёмок и выходом первого ролика на телевизионный экран прошло несколько недель. Лето закончилось, в Щуке вовсю шли занятия. И вот тут-то молодого человека буквально огрело славой. Популярность обрушилась на него лавиной…

— Ой, это же тот самый парень из рекламы жвачки! — неслось ему навстречу и вслед, со всех сторон: в общественном транспорте, на улице, в магазине. Многие подходили и робко спрашивали разрешения его потрогать или взять автограф. Кто-то, завидев Белецкого, принимался громко напевать мелодию из рекламы — ту самую, про свежесть дыхания и первое свидание. Девушки забрасывали его своими телефонными номерами и просили угостить жевательной резинкой.

Его это смущало и удивляло до крайности. Он не мог до конца осознать и принять, что всё происходящее — серьёзно, что никто над ним не издевается и не подшучивает. Он — звезда? Да вы смеётесь, что ли? Даже неловко было, что за такую халтуру люди превозносили его до небес. Да, у него была выразительная внешность, обаяние, телегеничность… и всё-таки вот это фанатичное обожание — за какую-то дурацкую рекламу?!

Дома невозможно было находиться — телефон разрывался от звонков. Его безостановочно разыскивали агенты, чтобы пригласить для участия всё в новых и новых съёмках. Очевидно, Игорь оставил его номер в какой-то внутренней базе. Однако Белецкий твёрдо решил, что рекламы в его жизни больше не будет. Он мечтал о серьёзных, больших ролях в настоящем кино… В кино, впрочем, его тоже приглашали. Но в основном на роли каких-то придурков, да ещё и с непременными постельными сценами, которые стали очень популярны в девяностых — и поэтому он вежливо, но твёрдо отклонял подобные предложения.