Санитарный день

— Ит, пожалуйста… называй её по имени, а? — попросила Дана. — Ну невозможно же… извини, но я не могу…

— Хорошо, — сдался Ит. — Эта самая Мария, судя по всему, занята сейчас очень интересным делом. По одному визиту судить сложно, но, похоже, она вербует людей. Виноградов был в свое время известен, более чем, потом вроде бы вышел в тираж из-за пьянки, но вытащить его на свет божий снова, отряхнув с него пыль, отмыв, и слегка наведя лоск, можно довольно легко. Его помнят. Возможно, даже любят старые поклонники.

— Ты хочешь сказать… — Скрипач нахмурился.

— Я хочу сказать, что через сравнительно небольшое время мы запросто сможем увидеть Виноградова в обойме. Понять бы ещё, в какой, — Ит задумался. — Думаю, Мария — это представитель Метатрона.

— Согласен, — тут же кивнул Скрипач. — Она уж точно не Эрсай. Потому что эти не будут контактировать, с кем попало. Мужик, изображающий из себя шамана, кстати, на Эрсай, как мне кажется, потянул был.

— С юмором у них всё в порядке, — согласился Ит. — Есть такое дело. Его будем смотреть следующим, но отследить будет сложнее.

— Почему? — с интересом спросила Дана.

— Он живет за городом, и камер там нет. По странному совпадению он не любит камеры, — Ит усмехнулся. — Интересно, правда? Живет, кстати, весьма неплохо, у него более чем приличный коттедж, в котором он еще и приемы какие-то проводит. Лечит страждущих…

— Ударами бубна по лбу, — подсказал Скрипач. — Вполне возможно, что неплохо помогает.

— Тебе лишь бы ерничать, — сердито сказал Ит. — Так, ладно, подводим итоги на сегодня. Кро… Мария у нас попадает в две категории — группа Веты, и группа Метатрон. Для того чтобы понять, чем она на самом деле занята, нам потребуется несколько дней. Очень нудных и скучных дней, как некоторые, — он глянул на Дану, — уже могли догадаться. Я голосую за Метратона, потому что ошибки в документах более чем интересно выглядят.

— Думаешь, подменыш? — нахмурился Скрипач.

— Допускаю, что да, её подменили, — кивнул Ит. — И подменыш, занятый кучей другой работы, про документы просто забыл. Или брал на воздействие кого-то, и транслировал готовую легенду, заставляя вписывать в бумаги старый адрес. Неважно, главное, что у нас есть маркер. Вторым пунктом смотрим шаманствуюшего мужчину в перьях и бусах, но тут придется подумать, как это сделать… рыжий, прекрати чесать ногу, надоело уже, — сказал Ит рассерженно. — Как только я что-то начинаю объяснять, ты чешешься. Сколько можно?

— Меня сожрали комары, — раздраженно ответил Скрипач. — Что, уже и ногу почесать нельзя, что ли?

— Ты чешешь одно и то же место, — Ит вдруг посерьезнел. — Погоди. А ну-ка покажи этот самый укус, — приказал он.

— Думаешь, на даче меня покусал представитель Метатрона? — усмехнулся Скрипач.

— Я ничего не думаю. Покажи, где тебя укусили, — снова сказал Ит. Дана, ощутив, что он встревожен, нахмурилась.

— Ну, на, смотри, — Скрипач приподнял край штанины. — Там было мокро, я закатал джинсы, и меня какая-то летучая тварь цапнула за голень. Вот сюда. Ит, что ты хочешь…

Ит, присев на корточки, смотрел сейчас на небольшое, с мелкую монетку, розовое пятно, которое показал Скрипач, смотрел — и чувствовал, что в висках у него застучали крошечные молоточки.

— Ит, хватит играть в молчанку. Это просто укус, — сказал Скрипач с раздражением в голосе.

— Нет, это не укус, — Ит встал. — Это не укус, рыжий. Это ихтиоз. Снимай штаны и рубашку, надо посмотреть. Дана, дай мне телефон, и выйди на пару минут на кухню.

— Но это же, кажется, какая-то генетическая болезнь, — с недоумением сказала Дана. — Разве она может…

— У людей — да, наследственное заболевание, всё верно, — кивнул Ит. — Вот только маленькая поправка. Мы не люди. Не совсем люди. У нас это слово означает кое-что другое. Дана, выйди.

— Это серьезно? — с тревогой спросила Дана.

— Да, — кивнул Ит. — Более чем.

Глава 14 Завеса начинает исчезать

— То есть на самом деле это не болезнь, так? — спросила Дана.

— Нет. Это намного хуже. Потому что большую часть болезней можно вылечить, или вывести в длительную ремиссию, — ответил Ит. — Здесь… это кое-что иное. Сейчас попытаюсь объяснить правильно, но не уверен, что у меня получится.

Они сидели за кухонным столом — Ит и Скрипач напротив друг друга, Дана — в торцевой части, ближе к двери. Скрипач курил уже, кажется, четвертую сигарету подряд, и останавливаться не собирался. От его обычной веселости не осталось и следа, глаза лихорадочно блестели, а ещё — Ит это заметил почти сразу — Скрипач время от времени смотрел на вешалку, что рядом с раковиной. Там висело полотенце, обычное кухонное полотенце, а Ит слишком хорошо помнил, что было со Скрипачом на Терре-ноль после гибели Кира, и сколько полотенец в результате превратились в лохмотья. Потому что Скрипач их рвал. Брал, и разрывал на кусочки, машинально. Да, такая форма невроза. Боже, сколько же лет назад это было… Было, и прекратилось только после того, как он, Ит, раздобыл для Скрипача пропаянную цепочку, которую можно было дергать, пытаясь разорвать, хоть сколько, пайка держалась крепко.

— Лучше, наверное, начать издали, — Ит сел поудобнее, и тоже вытащил из пачки сигарету. — Дана, скажи, ты видела животных в зоопарке?

— Да, разумеется, — кивнула та. — Кто же их не видел.

— Каждому животному требуются свои, особенные условия содержания. И это не только температурный режим, не только определенная влажность, не только степень освещения или наличие укрытий, не только размер клетки. Существуют виды, особи которых без контакта с себе подобными очень быстро хиреют и чахнут, даже если все вышеперечисленные условия для них созданы. К высшим животным это, разумеется, тоже относится. Hominidae, разумеется, высшая, то есть человек, тоже является существом социализированным, групповым, недаром одним из самых страшных наказаний для преступников является содержание в камере-одиночке. И не надо думать, что контакт с представителями своей группы сводится только к коммуникации, нет. Мы считываем, находясь в среде себе подобных, множество маркеров, которые, на первый взгляд, могут быть вроде бы незначимыми и незаметными. Звуки. Запахи. Реакции. Визуальные ряды. Всё это имеет значение, и всё это является одним из условий выживания особи. Так вот, к рауф это тоже относится.

Дана нахмурилась — она уже начала что-то понимать, но, кажется, ещё не совсем — сейчас она пыталась примерить на себя то, что сказал Ит.

— Слушай, но ведь существуют же интроверты, которые контактов стараются избегать, и лучше всего им в одиночестве, — возразила она.

— Это им только кажется, — Ит вздохнул. — На самом деле они точно такие же участники жизни группы, просто общаются немного меньше. Отправь такого интроверта на тот самый пресловутый необитаемый остров, и он будет счастлив месяц, ну два, а потом… потом ему станет очень нехорошо. Может и с ума сойти, причем от того самого одиночества, к которому так стремился.

— Ясно, — кивнул Дана. — Но ты ведь не совсем об этом говорил?

— Верно, — согласился Ит. — Не совсем. Так вот, всё мною уже сказанное точно так же относится и к рауф тоже. И даже, пожалуй, в большей степени, потому что у любой под-расы рауф эволюционный путь всегда примерно в полтора раза длиннее тех путей, которые проходят люди. Каждый раз при возникновении подобной модели природе приходится основательно потрудиться. Потому что одноактная передача генетического материала устроена проще, чем двухактная. Однако при этом в данной модели есть свои, и весьма существенные плюсы, например — в разы меньше наследственных заболеваний, за счет больших размеров групп, и, следственно, минимальное количество близкородственных скрещиваний, высокий иммунитет, высокая выживаемость стареющих представителей вида, а это передача опыта и знаний в течение более длительного времени. В развитых цивилизациях — огромное количество перекрестных социальных связей, за счет семей большого размера, объединяющие монотеистические религии, меньшее количество войн, хотя без них не обходится, конечно…