Санька-умник 3

Стоящие вокруг начали переглядываться и смеяться.

— Ли Си Цын!

— Ли Си Цын!

Так, похоже, я ввёл ещё одну новинку в словесный оборот…

Во время японо-китайской войны, да и гражданской, которая совсем ещё недавно в Китае бушевала, все наши советские лётчики-добровольцы именовали себя Ван Ю Шин.

Сейчас, с моей лёгкой попаданческой руки, подозреваю, станут они себя именовать Ли Си Цинами.

Только все наврали вы мне зря —

Четко в шлемофоне слышал я:

'Вася, бей, а я прикрою!

Черт с тобой, я сам накрою!'

Сбил меня советский командир.

Где-то там вдали родной Техас.

Дома ждут меня отец и мать

Мой «Дуглас» взорвался быстро

В небе голубом и чистом.

Мне теперь их больше не видать.

Я замолчал. Секунда, и раздались аплодисменты.

Мужики подходили, хлопали по спине…

— Могёшь, медицина!

— Молодец, капитан!

— Спиши слова. — Чернов помахал кистью руки в воздухе, изобразил ею процесс письма.

— Есть!

А, что я ещё мог сказать?

Глава 3

Глава 3 Сидим и ждём

— Солдаты — те же дети…

Так мой старшина говорил, когда я в Советской Армии священный долг Родине отдавал.

Да, в Советской Армии. Думаете, ежели — лепидоптеролог, то и в вооруженных силах не служил? Ещё как служил! Целых два года. От звонка до звонка.

Ох, как прав был старшина! Три раза прав…

Это и к офицерам, оказывается, относится. Причем — к боевым, орденами и медалями увешанными.

— И Ван Ов. — старший лейтенант щурит глаза и руку мне протягивает.

Мля…

Вот что из-за этой песни про Ли Си Цина произошло! Лётчики как с ума посходили, в детство ударились.

Свои фамилии на корейский лад переиначивают, друг-другу так представляются и ржут при этом во всё горло. Одно слово — кони педальные…

Сегодня за утро у меня уже второй такой случай.

— Пу Ти Лин, — представился мне один из летчиков, когда я после завтрака из столовой выходил.

Кот из дома — мыши в пляс…

Нет сейчас на месте полковника Чернова, вот они и дуркуют.

Василий с самого утра в штабе, как на работу туда он в последние дни ездит.

Я его тоже сейчас с нетерпением жду. Ну, не самого его, а новости, которыми он со мной делится.

Иногда я даже не успеваю ему вопрос задать, а он уже отвечает.

— Сами справляются. Сидим на месте.

Это он так о северных корейцах.

Они — молодцы. Лупят южан, так что от них пух и перья во все стороны летят.

Ещё бы не молодцы. Перед началом военных действий их вооруженные силы намного превосходили те, что были у южан. Насколько, это я потом уже узнал. Сильно позже от настоящего времени. Сухопутных войск у северокорейцев было больше почти в два раза, десантных войск — в одну целую семь десятых раза, по количеству гаубиц они обгоняли юг в шесть раз, по боевым самолётам — в девять раз, боевых кораблей и вспомогательных судов у них было больше примерно в два раза, а также КНДР располагала двухсот сорока двумя танками и ста семьюдесятью шестью самоходными орудиями, которых к тому времени не было у Республики Корея. Южане же обладали примерно двукратным превосходством в миномётах и примерно четырёхкратным преимуществом в противотанковых орудиях различного калибра.

Всё когда-то становится писаной историей, рассекречивается и публикуется. Вот и мне, когда эта война давным-давно закончилась, довелось прочесть об соотношении сил севера и юга в открытой печати.

Наткнулся я на эту публикацию случайно, но её не пропустил — всегда интересно почитать о том, в чем сам поучаствовал.

Кэсон северяне захватили в первый же день, на четвертый день войны был взят Сеул.

Опасно столицу недалеко от границы иметь. В первую очередь — в военном отношении.

Ну, а у нас? Сейчас — Ленинград, а в моей первой жизни — он же до переименования, тоже не в глубине страны находится. Одна блокада колыбели революции чего нам стоила…

Не Финская бы компания, через границу в город на Неве можно было врагу камешками кидать.

Ли Сын Ман и Национальное собрание переехали сейчас из Сеула в Пусан. Откуда я это знаю? Конечно — от Чернова. В китайских и советских газетах про это ещё не писали.

А, вот и полковник…

Что-то он рано сегодня освободился.

— Добрый день. Что новенького? — я здороваюсь и жму полковнику руку. Сегодня я с ним ещё первый раз вижусь.

— Добрый. Северяне к Инчхону подходят.

— Скоро и его возьмут, — даю я прогноз.

— Возьмут, куда они денутся. — улыбается полковник. Рад он за северян.

Действительно, уже 4 июля войска КНДР взяли Инчхон.

— Мы чего? — задаю уже ставший традиционным вопрос.

— Сидим и ждём. Без нас всё нормально. — Василий морщится, как будто перчинка ему в рот попала.

— Ну и ладно. — киваю я полковнику.

— Не ладно, а хорошо.

Впрочем, такой ответ меня не удивляет. Думаете, кому-то воевать хочется? Вот сил нет, как желается пострелять, повзрывать? Россияне воюют, чтобы в дальнейшем больших потерь, бед и несчастий избежать. Нет нам радости от войны. Вот, ни чуточки…

Глава 4

Глава 4 Лекарство из бабочек

Из очередной поездки к вышестоящему руководству полковник Чернов приехал какой-то задумчивый и расстроенный.

На водителя по приезду даже рыкнул, что раньше за ним никогда не водилось.

— Пошли. — Василий махнул мне рукой в направлении нашего штаба. Даже не поздоровался, хоть мы с ним сегодня ещё и не виделись.

Что-то случилось?

Явно, не совсем хорошее…

— Садись. Разговор у меня с тобой будет. — полковник кивнул на стул.

Да-да — на стул. У него в штабной палатке даже они имелись. Василий — человек весьма обстоятельный в обустройстве своих условий труда и быта.

В словах Чернова проскользнули… нотки виноватости.

С чего бы это?

— Мы домой улетаем, — огорошил он меня.

— Когда?

— Скоро. Ты — остаешься.

Неожиданно…

Вот это новость! Они — улетают, а я в Китае остаюсь. За что мне такая милость?

— Освобождаем аэродром, — между тем продолжил Василий. — Остается служба обеспечения и ты.

Я было хотел вопрос задать, но полковник не дал мне ничего сказать.

— Пояснить не могу. Сам не знаю.

Может и так…

Или — совсем не так.

— Всё. Не задерживаю. — полковник начал перебирать бумаги на столе, с места на место их перекладывать.