Санкция на жизнь

— Заткнись, сибирское говно, и слушай меня очень внимательно. Живо разворачивай резервную трубу. Координаты передаю на ваш терминал.

Обескураженный Костя быстро глянул на экран и машинально вбил полученные цифры в окошке программы, управляющей механикой телескопа. Через несколько секунд пришло подтверждение, что координаты приняты. Труба развернулась.

— Кассиопея? Что им там надо? — еле слышно пробормотал Диаз.

— Широкодиапазонное сканирование и поиск соответствия спектрально-волновой картинки по всей местной базе данных! — гаркнул Вудсток. — Живо, лоботрясы! За что вам только бабки платят, тунеядцы, если вы не можете техсредствами целой орбитальной станции обнаружить то, что два сопляка из российской глубинки засекают в сраный любительский окуляр!

— Да нам ресурсы подрезали… — заикнулся было Костя, но тут же замолк, услышав, как яростно засопел шеф в интерком. — Рик, ты сканишь?

— Сканю. Инфа обрабатывается. Не удивительно, что мы не выявили ничего подозрительного в этом направлении. Там же радиант Кассеопеид. А сейчас их активность приближается к максимуму…

— Я тебе дам радиант Кассеопеид! — взревел Вудсток. — Я тебе кохонес на уши натяну, ацтек недобитый!

Лицо Диаза вытянулось. Костя не сдержал смешка.

— Есть, — проговорил Рик наконец. — Начинаю идентификацию спектрально-волновой гистограммы.

Компьютер погнал полученную с датчиков телескопа информацию через миллионы возможных соответствий. Операция обсчета заняла несколько долгих секунд.

— Ну? — нетерпеливо прорычал Вудсток в интерком.

На мониторе высветился результат.

Костя и Рик вытаращились на числовые столбцы и цветные переплетения графиков.

— Пересчитай, — выдавил Костя.

Диаз повторно запустил программу. Результат оказался тот же.

— Получили, болваны? — вскричал Вудсток.

— Вот те на… — пробубнил Рик в усы. — Это что же получается? Там еще одна Точка, что ль?

— Живо трансферьте данные на центральный, идиоты! — приказал Вудсток. — Пацаны-любители общелкали! Позор!

* * *

Три боевых корвета класса «Стервятник» в сопровождении эскадрильи истребителей и неказистого с виду корабля обнаружения «Визор-17» патрулировали прилегающее к Точке пространство в радиусе нескольких световых секунд. Они являлись лишь малой частью огромных сил барража, согнанных за последние дни в окрестности Марса. Почти весь объединенный флот Земли был здесь. Авианосцы, тяжелые крейсера и линкоры, застоявшиеся на орбитальных верфях инженерные суда и шаттлы дипломатических корпусов России, Китая, США, Франции и Японии. Туристические маршруты, проходящие через Марс, были закрыты полностью, грузовые перевозки направлялись диспетчерами и операторами боевых станций через перевалочную базу на Деймосе.

По Солнечной, желало того командование или нет, начали расползаться слухи о возможном ограничении допуска гражданских судов на основные марсианские орбиты и наложении карантинного режима на прилегающие территории.

Крупнейшие туристические и карго-агентства немедленно подняли шумиху и принялись посылать гневные письма в пресс-службы американской и российской СКВП, в ответ на которые приходили грамотно составленные успокоительные релизы без какого-либо объяснения причин предпринимаемых мер.

Ситуация обострялась с каждым днем…

Егор Лабур – старший офицер боевого патрульного расчета – находился на борту одного из «Стервятников». Он расхаживал по рубке, заложив руки за спину и сердито глядя на плотно пригнанные сегменты ламината на полу.

Не успели корабли под его командованием эскортировать к Земле какого-то мутного пилота на грузовом «пеликане», как их снова перебросили к Марсу. А мотаться на предельных ускорениях от планеты к планете – занятие не из приятных даже с учетом исправных компенсаторов.

Да и сверхурочные были – не фонтан.

— Товарищ капитан второго ранга, — обратился к Лабуру вошедший офицер связи. — «Визор-17» вызывает.

— Чего им?

— Не доложили. Капитан-лейтенант Неров хочет лично с вами говорить.

— Переключи на мою каюту.

— Есть.

Лабур быстрым шагом направился в жилые отсеки.

В последнее время кавторанг чувствовал себя погано: не давала покоя язва, мучила бессонница, все чаще накатывало необъяснимое раздражение и злость на всех и вся. Внутри зрело мерзкое предчувствие близкой беды, и тревожные мысли без спроса лезли в голову.

Его уверенность в себе вдруг пошатнулась после неприятного разговора с командующим шестой эскадрой СКВП контр-адмиралом Рухом, имевшего место накануне. Контр-адмирал ни с того ни сего спустил на Лабура собак и отчитал его за опоздание к месту сбора, не стесняясь резких выражений. Выслушав резонные оправдания подчиненного, Рух только еще больше разошелся и чуть было не отстранил кавторанга от командования расчетом.

Лабур чувствовал: наверху что-то назревает, — но даже по своим альтернативным информационным каналам не мог выяснить – что именно. Ясно было одно: штаб СКВП зажужжал, словно потревоженный улей, и связано это было не только с необычным пилотом, которого пришлось конвоировать, но и с этой проклятой Точкой. Неизвестно было, откуда она взялась и что из себя представляла. Но Лабур позвоночником чувствовал: штабные крысы не на шутку испугались. А прямой приказ Министерства обороны, завизированный главой СКВП, о введении особого режима несения службы на всех боевых кораблях мог означать только одно: назревал вооруженный конфликт.

Старшим офицерам оставалось лишь гадать – кто вероятный противник? Марсианские сепаратисты? Обнаглевшие корсары? Ведь все оперативные данные относительно Точки держались в строжайшем секрете. И командирам расчетов пришлось влезть в шкуры сильных, но слепых ротвейлеров, которые чуют, что враг где-то рядом, а разглядеть его лица не могут…

Открыв дверь к себе в каюту, Лабур снял китель, швырнул его на койку и закурил. Экран внешнего коммуникатора настойчиво мерцал сигналом вызова с «Визора-17».

— Связь, — громко сказал кавторанг.

— Привет, Егор. Отвлек?

Командир «Визора-17» Петр Неров был давнишним приятелем Лабура и, несмотря на разницу в званиях, возрасте и служебном положении, позволял себе обращаться к нему не по уставу. Егору не очень это нравилось в силу врожденного честолюбия и заносчивости, но он терпел, потому что именно Неров был нужен ему на должности кэпа «Визора» для обеспечения прикрытия в делах с контрабандой оружия, время от времени приносивших левый доход.

— Что у тебя, Петр? — сухо поинтересовался Лабур.

— Линия чистая?

— Будь уверен. УСБ тебя не услышит.

— Я все же беспокоюсь, пойми правильно. Сам видишь – наверху творится какая-то неразбериха…

— Говори, у меня времени в обрез, — соврал Лабур, делая глубокую затяжку и выпуская дым через ноздри.

— Егор… — Неров замялся на секунду, почесав гладко выбритый подбородок. — Егор, что тебе известно про Точку?

— То же, что и тебе.

— Перестань юлить. Командование обязано держать в курсе всех старших…