Санклиты 2 и 3. Охотница. Ангел Губитель

Глава 1 Шерхан

Накануне похорон матери Данила почти не спал. Я лежала с ним рядом, то проваливаясь в чуткий, поверхностный сон, то просыпаясь, и больше измучилась, чем отдохнула. Стук в дверь заставил нас обоих вздрогнуть. Я открыла и увидела Наринэ.

– Ты все еще здесь? – прошипела она. – Прилипла к нему, что ли?!

– Не время для таких разговоров, тебе не кажется?

– Правильно все зовут тебя подстилкой!

– Заткнись! – рявкнул Данила, подойдя сзади. – Немедленно извинись перед Саяной!

– Давайте не будем ругаться. – Я попробовала успокоить их.

Но куда там! Наринэ с перекошенным от злости лицом стиснула кулаки. И как мне пришло в голову назвать ее Бэмби? Это не няшный олененок, а бешеный тираннозавр! В запавших же глазах Хана полыхал огонь не хуже, чем у Драгана.

– Успокойтесь оба! – рявкнула я. – Уважайте память Юлии, в конце концов!

– Да пошла ты! – прошипела секретарша.

– Сама иди. – Мне не пришло в голову ничего лучше, чем захлопнуть дверь у нее перед носом.

– Саяна! – Данила попытался вновь ее открыть.

– Угомонись.

– Она должна извиниться перед тобой. – Упрямо прошептал он.

– Не думай о ней, Данила, не сегодня. Давай уже собираться.

Юлия хотела быть похороненной на Кладбище Охотников. Пытаясь не вспоминать о том, что здесь могилы моих родителей, я прошла вслед за траурной процессией через большие мрачные ворота. Данила с бледным лицом и пустыми глазами шел рядом. Накрапывал мелкий дождик.

Длинные ряды старых покосившихся памятников с зеленым налетом внезапно расступились, и нутро свежей могилы глянуло в наши лица. Хан вздрогнул и сжал мою ладонь. Мне хотелось бы чем-то утешить его, но в такие моменты любые слова – лживые банальности. Я просто сжала его руку в ответ, и Охотник посмотрел на меня с благодарностью.

Когда все закончилось, мы молча вернулись к машине. Что-то побудило меня оглянуться. Вдалеке была видна фигура в черном. Проследив за моим взглядом, Данила стиснул ладонь еще крепче, и я задумалась о том, что будет дальше. Несколько дней он вообще не отпускал меня от себя, даже ночью. Но это не может продолжаться вечно.

Ближе к вечеру я увела его, обессиленного, в комнату.

– Тебе нужно поспать.

– Знаю. – Сняв пиджак, он сел на кровать. – Но вряд ли усну.

– Может, укол? – я погладила его по волосам.

– Не надо. – Охотник притянул меня к себе и, заглянув в глаза, тихо спросил, – ты останешься со мной сегодня?

– Конечно.

Мы легли. Шершавые пальцы осторожно прикоснулись к моему лицу. В глазах мужчины стояли слезы. Он потянулся ко мне, и я не смогла его оттолкнуть. Нежный поцелуй не принес никаких ощущений, кроме чувства, что все это грозит зайти слишком далеко и неловкости.

Данила расстегнул мою рубашку. Ладони легли под спину, заставив меня прогнуться. Нежно поцеловав мои соски, он со стоном втянул один из них ртом и начал посасывать. Ладони спустились ниже, накрыв ягодицы. Губы уже целовали живот.

Когда ладонь коснулась молнии на моих брюках, я вздрогнула. Данила посмотрел на меня. Туман в его глазах развеялся.

– Прости. – Прошептал он. – Я скотина. Ты не хочешь этого, просто жалеешь меня. Прости.

– И ты меня прости. – Я быстро застегнула все пуговки и села на кровати.

– Не уходи, пожалуйста, я не буду больше такой свиньей, клянусь! – Охотник положил ладонь мне на плечо. – Просто побудь со мной, умоляю.

– Данила, все хорошо. – Я вновь легла рядом.

Слезы в его опухших глазах больно резанули по сердцу.

– Можно… обнять тебя, Саяна?

– Конечно.

Он со стоном прижал меня к себе и уткнулся носом в шею.

– Сошел бы с ума, если бы тебя рядом не было! Спасибо, Саяна. Представляю, какие слухи ходят о нас среди стажеров. Прости меня за это. Поверь, никто не посмеет и слова тебе сказать на эту тему, я позабочусь!

– Не нужно. Мне все равно, пусть говорят, что хотят.

– Нет, важно. Саяна, я твой должник. То, что ты сделала для меня – никогда об этом не забуду! Спасибо тебе! За все, девочка моя!

– Пожалуйста. – Тихо отозвалась я, поглаживая его по волосам. – Может, все-таки попробуешь поспать?

– Ты права. – Он снял рубашку с брюками и снова лег рядом.

Моя рука прикоснулась к груди, покрытой извилистыми шрамами.

– Некрасиво, да? – на его лице появилась кривая ухмылка.

– Нет. Наоборот, они завораживают, – я осторожно, словно легкое прикосновение пальцев могло причинить ему боль, погладила их. – Это свидетельства того, что тебе пришлось пережить.

– Телесная боль меня не пугает. – Он печально улыбнулся.

– Да, шрамы на душе страшнее всего.

Последним, что успела сделать Юлия перед смертью, оказался автомат с презервативами, установленный в холле недалеко от медкабинета. Я даже не успела сказать ей спасибо. И такой воз-можности уже никогда не будет. Потому что вчера мы похоронили ее. А мне до сих пор чудится дробный перестук каблуков в коридорах…

Сдержав слезы, я погладила большой стальной ящик и пошла в комнату Данилы. Мужчина сидел на кровати, оперевшись локтями в колени и бездумно смотрел в пол.

– Как ты? – я села рядом, погладив его спину.

– Саяна. – Он обнял меня.

– Давай выйдем, подышим воздухом.

– Как перестать думать о ней? – невпопад ответил Охотник. – Пластинку заело. Что она чувствовала в последние секунды? Мучилась? Горела заживо? Понимала, что это конец?

– Данила, она умерла мгновенно. Наши техники сказали, что сработало взрывное устройство.

– Саяна, я тебя люблю.

– Не надо сейчас…

– Нет! – мужчина заглянул в мои глаза. Его взгляд был совершенно безумным. – Никогда ей этого не говорил. Ни разу. Телячьи нежности – не о нашей семье. Ты должна знать!

– Хорошо. – Сердце сжалось.

Все эти дни он не отпускал меня от себя, я жила в его комнате и теперь растерялась окончательно, не представляя, что делать. Да и подходящих вариантов, в принципе, не имелось.

– Звонил отец. – Охотник привычно для последнего времени перескочил с одной темы на другую. – Даже не извинился, что не приехал на похороны. Просто сообщил, что займет ее место. Завтра прилетит.

– Может, нужно его встретить?

– Поверь, не нужно.

– Почему?