Санкт-Петербург – история в преданиях и легендах

Февральская революция была с восторгом принята петербургской общественностью. Многие восприняли ее как «чудесное освобождение», поскольку календарно она удивительным образом совпала с ветхозаветным еврейским праздником Пурим, или «чудесное спасение», как трактовался он в Библии. Искали и находили знаковую символику не только в далеком прошлом, но и в дне настоящем. В Петрограде рассказывали байку о том, что даже слепым от природы людям революция обещала новую жизнь. Незрячие мужчины, как утверждали они сами, смогли наконец «объединиться со слепыми дамами». До того они обитали в разных городских приютах, их намеренно отделяли друг от друга, «дабы не плодить увечных».

Революцию приветствовало и духовенство, по инерции воспринимая новую власть как продолжение старой. Рассказывали, как в одном из храмов во время божественной службы диакон привычно произнес «Господи! Силою твоею возвеселится царь!» Затем спохватился, вспомнил, что царь отрекся от престола, на мгновение смутился, но тут же поправился: «Господи! Силою твоею возвеселится Временное правительство!» Говорят, летом 1917 года эта легендарная история была очень популярна в среде петроградского духовенства.

Этому восторженному оптимизму первых месяцев революции не смог противостоять мрачный пессимизм петербургских мистиков, обрушивших на Петроград волну зловещих предсказаний и слухов. Одним из самых мрачных мистиков той поры считался Сергей Александрович Нилус, который, по утверждению многих, был охвачен «дьяволоманией, и ему все мерещился сатана и его слуги». Даже в фабричной марке фабрики «Треугольник» – два скрещенных красных треугольника, помещенные на внутреннюю сторону резиновых галош – Нилус видел признак того, что дьявол уже явился на землю и местом своего пребывания избрал Петроград.

В то время обыватели были обеспокоены тем, что на наружных дверях многих домов появились «загадочные кресты в сочетании с другими непонятными знаками». Уже известный нам мистик Сар-Даноил дал этим знакам мистическое толкование. Заговорили о неминуемой гибели всех, чьи квартиры были помечены этими знаками. При ближайшем расследовании оказалось, что так китайцы, которых было в то время много в Петрограде, помечают свои квартиры. В их иероглифах «десять» имеет вид удлиненного креста, а «единица» напоминает восклицательный знак. Но паника была посеяна. Заговорили о конце света. Революция постепенно переходила в свое новое качество. Приближался красный октябрь.

Тревожные признаки приближения кровавого бунта встречались на каждом шагу. Настораживали, а точнее сказать пугали, необъяснимые мистические пересечения судеб людей, оказавших наибольшее влияние на ход петербургского периода русской истории XX века. Судите сами. Дмитрий Каракозов, один из участников беспрецедентной охоты на императора Александра II, учился математике у никому не известного в то время учителя Ильи Николаевича Ульянова. За несколько дней до выстрела Каракозова в Летнем саду у Ильи Николаевича родился сын Александр. Через 21 год смертного приговора Александру Ульянову добился прокурор Неклюдов, который также учился у Ильи Николаевича. На этом ирония судьбы не закончилась. Отец Александра Федоровича Керенского, оказывается, был директором гимназии, где учился Володя Ульянов – будущий Ленин. Есть от чего задуматься.

Вспоминали и более ранние предсказания. Толковали и перетолковывали стихи Мишеля Нострадамуса: «Рабы станут петь песни, гимны и требовать,/Чтобы выпустить из тюрем заключенных туда Принцами и Господами./В будущем безголовыми идиотами/Их будут считать в божественных проповедях». Вспоминали пророчество греческого монаха преподобного Нила, жившего на Афоне во времена Ивана Грозного. Отец Нил указывал на «роковое значение 1917 года, на смущение, которое произойдет тогда». А в октябре по городу разнеслись слухи, что Керенский навсегда покинул Петроград, или попросту удрал из обреченного города.

Позже, уже при советской власти появилась официальная легенда о том, как председатель Временного правительства Александр Федорович Керенский, в которого так верила петроградская интеллигенция, в ночь перед штурмом Зимнего бежал из Петрограда, переодевшись в женское платье. На самом деле, как впоследствии напишет об этом сам Керенский, он «решил прорваться через все большевистские заставы и лично встретить подходившие, как казалось, войска». И далее: «Вся привычная внешность моих ежедневных выездов была соблюдена до мелочей. Сел я, как всегда, на свое место – на правой стороне заднего сиденья в своем полувоенном костюме, к которому так привыкло население и войска». Тем не менее легенда оказалась живучей. Скорее всего, причиной ее возникновения стали два обстоятельства, в народном сознании слившиеся в одно. Во-первых, в охране Зимнего дворца был женский батальон и, во-вторых, из Гатчины Керенский действительно вынужден был бежать, переодевшись в матросскую форму.

Подобная логика фольклору не была свойственна, и он объяснял все гораздо проще и доходчивее. Когда солдаты и матросы ворвались в Зимний дворец, они бросились на поиски Председателя Временного правительства. В то время в некоторых залах и коридорах Зимнего дворца размещался военный госпиталь. В одном из помещений солдаты наткнулись на раненых со сплошь забинтованными головами. Почувствовав в этом что-то подозрительное, они стали остервенело срывать бинты с ничего не понимавших беспомощных больных. Тогда кто-то догадался, кого ищут солдаты, и закричал: «Да он еще вчера переоделся медсестрой и сбежал». Так вроде бы и родилась легенда.

По другой фольклорной версии, Керенский покинул Зимний дворец, воспользовавшись одним из подземных ходов, который вел в дом военного ведомства на Адмиралтейском проспекте. Там его ожидал управляющий делами Временного правительства В. Д. Набоков. Оттуда будто бы Керенский и уехал в Гатчину, надеясь привести войска для усмирения народа. Согласно современным легендам, в бывшем доме Набокова где-то хранятся драгоценности, в свое время «украденные дворником Устином» у своего хозяина и тогда же спрятанные им. Безуспешные попытки найти этот клад предпринимаются будто бы до сих пор.

Еще одним таинственным подземным ходом якобы предложил воспользоваться членам Временного правительства некий пожилой чиновник дворцового ведомства. Эта странная легенда родилась, скорее всего, в узких кругах юристов и законников. Легенда утверждает, что заседавшим во дворце членам правительства вначале показалось заманчивым воспользоваться этим неожиданным предложением. Но в тот напряженный момент кто-то напомнил коллегам, что в случае бегства законного правительства революция будет считаться юридически правомерной. Только арест всего состава Кабинета, да еще во время его рабочего заседания, сделает ее в глазах всего мира незаконной. С этим согласились даже самые робкие из членов правительства. Через несколько минут все они были арестованы. Так началась новая, большевистская эпоха в истории России.

Накануне, как об этом написал Джон Рид в своей знаменитой книге «Десять дней, которые потрясли мир», Ленин произнес свою легендарную фразу: «Вчера было рано, завтра будет поздно». Впоследствии оказалось, что это и в самом деле была всего лишь легенда. Ленин ничего подобного не говорил, а, наоборот, настаивал будто бы на том, что восстание должно совершиться 24 октября, а британский романтик Джон Рид либо подхватил этот революционный афоризм с чьих-то уст, либо придумал сам для занимательности.