Санктум

Его светлые волнистые волосы сзади были завязаны в хвост. Поза была расслабленной и даже немного пренебрежительной, словно это я ввалилась в его комнату, а не он ко мне. Его кожа была неестественно бледной, а глаза невероятно темными и со странным красноватым блеском. Если бы не страх, то он показался бы мне красивым, точно ангел. Если бы не страх, я бы сразу же нашла объяснение тому, почему его лицо кажется мне знакомым.

– Привет, я Джеймс, - сказал он удивительно музыкальным голосом, как ни в чем не бывало. – Ты еще лучше, чем я себе представлял, когда шел по твоему следу.

Дико заорав, я захлопнула дверь и бросилась вниз.

– ПАПА! – задыхаясь, я выскочила в кухню, в безмолвной панике показывая рукой наверх. Взгляд у меня, наверное, был абсолютно диким, потому что Чарли мгновенно переменился в лице и бросился к кобуре, выхватывая пистолет.

– Мужчина, - шептала я ему, наблюдая, как он крадется наверх. – Незнакомый. Оружия, вроде, нет.

Я замерла, пока папа медленно приближался… а затем мы оба услышали звук разбитого стекла. Папа бросился наверх, я – за ним.

Я застала Чарли глядящим из окна вниз. Рама болталась на одном гвозде, осколки стекла торчали, но крови на них не было. Чарли бросился вниз по ступенькам, а я выглянула, чтобы посмотреть, что заставило его лицо перекоситься.

Внизу валялись обрывки одежды и, кажется, клок светлых волнистых волос. Я услышала рычание из леса и вздрогнула, сразу же вспомнив тех бродячих собак, случайным образом спасших меня от насильников.

– Там собаки! – крикнула я отцу, указывая в лес, когда он выбежал на лужайку перед моим окном с револьвером наперевес.

Затем Чарли вызвал патруль, и мы сидели в ожидании на первом этаже. Чарли отпаивал меня горячим чаем и уверял, что с этих пор поставит на мое окно решетки. Он ругался, что я не заперла раму на щеколду, но кому бы пришло в голову лезть на второй этаж?

Когда приехали полицейские, мы все направились на задний двор. Могу поклясться, что у папы было такое же обескураженное выражение лица, как у меня: ни клочков одежды, ни пучка волос не было здесь. Будто все прибрали. Или нам померещилось… Чарли мог только пожать плечами. Мы оба были крайне удивлены.

А затем мы увидели невдалеке над лесом сиреневатый дым.

– Не иначе как твои друзья шалят, - рассердился Чарли, намекая на наши развлечения в резервации: мы частенько придумывали шутки, чтобы друг друга напугать. Этакий непредвиденный хэллоуин.

– В моей комнате был не индеец, - нахмурилась я, припоминая незнакомца и снова ловя себя на мысли, что он мне кого-то напоминает.

– Ну, может, подговорили кого из другой школы, - заметил Чарли недовольно. – Я же говорил тебе, Белла, такие игры до добра не доведут! – и он указал в сторону разбитого окна.

Но я-то знала, что индейцы тут не причем! Слишком уж странно для резервации выглядел незнакомец – Джейк никогда не стал бы так натурально пугать меня. Все, что было между нами – мелкие шалости. А уж прибрать за собой место преступления, унеся даже клочок волос… кто бы мог сделать такое?

В тот день у меня впервые возникло ощущение, что мой ангел может оказаться реальным… а не придуманным.

Но я быстро отогнала эту мысль, как несостоятельную и лишенную реализма. Кто бы это ни был, он не мог быть моим ангелом: ангелы не разбивают окон и не прибирают место, на котором – мне пришлось признать это – ранят человека, выдирая у него клочки волос.

Когда полицейские укатили, не обнаружив абсолютно никаких отпечатков и следов, и мне пришлось заночевать на диване внизу, я задумалась о происшедшем. И тогда я вспомнила, где уже видела подобное лицо.

В мой первый школьный день в Форксе на меня уже смотрели так, как незнакомец в моей комнате – таким пронизывающим взглядом черных глаз. Это был мальчик, которого я видела всего один раз. Сейчас я уже не могла припомнить, как его зовут, потому что с тех пор прошло почти полтора года. Но тогда, я помню, что была поражена тем, как быстро и люто он возненавидел меня… непонятно за что. Это была биология… кажется. И этот мальчик посещал школу вместе с братьями и сестрами… но я не помнила точно. Вроде впервые я увидела их в школьной столовой, и тогда парень мне даже понравился. Он был очень красивым – впрочем, вся его семья была так идеальна, словно они все только что сошли со страницы модного журнала. Кажется, Джессика что-то рассказывала мне о них… но сейчас я уже забыла все подробности. На следующий день они все уехали, оставив после себя горькое послевкусие – я так и не поняла, за что тот мальчик невзлюбил меня. Он пялился на меня целый урок, пугая черными глазами, а затем опрометью бросился вон из класса, так и оставив меня в недоумении.

Но прошло время, та семья больше не появлялась, и совершенно случайно я узнала, что они все переехали в другой город, покинув Форкс. Я так и не смогла узнать, чем не угодила странному красавчику с черными глазами, хотя это мучило меня довольно продолжительное время. Мне даже снились сны, в которых парень приходил ко мне, то пугая еще сильнее своей неразгаданной тайной, то, наоборот, глядя на меня с улыбкой и интересом, словно ожившая мечта. Постепенно образ в моем сознании потускнел и заменился более приятным: глаза уже были не черными, а тепло-золотистыми, на губах красавчика появлялась улыбка… Признаюсь, я часто мечтала о нем, как о том самом Ангеле, который вытаскивает меня из передгряг. В конце концов, этот образ прочно укрепился в голове, хотя со временем приобретал все новые и новые черты, обрастая образами любимых персонажей книг и кино. Изгиб губ, как у Орландо Блума из последнего просмотренного мной фильма… Волосы, как у Хитклифа из моей любимой книги… Память несовершенна, и постепенно я уже и забыла, с чего все началось. Жизнь шла своим чередом…

Когда я закончила школу, мы с Майком расстались. Я переехала в Сиэтл учиться в местный колледж, мне хотелось остаться жить недалеко от отца. Майк же поехал учиться в более престижное заведение в центре страны. Мы созванивались и обязательно встречались летом, но от прежних отношений не осталось ничего, кроме туризма.

В колледже удача мне сопутствовала, как и прежде. Я продолжала активно заниматься спортом, теперь записавшись на курсы настоящего альпинизма. Мы выезжали огромной компанией за пределы города, где увлеченно предавались скалолазанию. Я перепробовала все! Осенью и весной я покоряла местные холмы. Зимой сноуборд. Летом серфинг. Не скажу, что получалось все отлично и легко, но я развивалась. И я была смелой, не боялась трудностей и риска. Я даже получала от страха удовольствие. Адреналин стал моим наркотиком.

Конечно, были и переломы, и больницы… но это не останавливало меня. Мне требовалось все больше и больше. Мне было скучно оставаться простой студенткой. Я хотела покорять природу.

В колледже за мной тоже ухаживали мальчики. Один нравился мне больше других. Он был высокий и стройный, у него были светло-каштановые волосы с задорной непослушной челкой, свисающей почти до носа, и он всегда делал такое привлекательное движение головой, отбрасывая волосы со лба. И у него были карие глаза. Почти как образ из моего сна, хотя и не настолько красив…

Его звали Стэнли, и половина девочек в колледже сохла по нему. Не могу сказать, что я была в их числе, но он определенно мне нравился.

Он был на два курса старше и обратил на меня внимание только на вечеринке, посвященной окончанию учебного года. На мне были надеты джинсы и любимая синяя блузка в тот день. Конечно, вы скажете, почему не платье, Белла? Ведь это вечер танцев! Но я не любила танцевать. И мне было комфортно выглядеть так. Я пришла на вечер только ради двух своих подруг – соседок, с которыми жила в общежитии, - чтобы поддержать их.