Саньяси
Шрифт:
– Не твоё собачье дело. – Грубо отозвался толстяк.
– Слушай, Витёк, мы с тобой давно знакомы. Так вот, мой тебе совет, на будущее, если, конечно, у тебя оно будет, никогда не ври мне и моим друзьям.
– Да пошёл ты…
– Я тебя предупредил. – Пожал плечами я. – Ты не просто играешь с огнём, ты ходишь по лезвию ножа. Мне доподлинно известен весь твой распорядок дня. Я на все сто уверен, что в данную минуту ты должен был быть в совсем другом месте, однако, сидишь дома, и делаешь вид, будто отдыхаешь. Ты ждал меня.
– Велика птица!
– Видимо, велика. Но всё же
– Катись ты со своими советами!.. – Зло сказал толстяк, оборачиваясь и брызгая слюной.
– Аккуратнее на поворотах. – Предупредил я, но он уже совладал с собой.
У калитки толстяк немного постоял, прислушиваясь, потом открыл, но высовываться не стал.
– Пока. – С грохотом, нарушившим тишину проулка, захлопывая железную дверь за моей спиной промычал он.
– Чао, толстячок! Даст бог, свидимся!
Он что-то ответил, но разобрать, что именно из-за забора не представлялось возможным. По тону можно было с большой уверенностью предположить, что просто послал, как можно дальше.
В машине я не стал ничего говорить. Сразу дал задний ход и выбрался на простор. Но не помчался, как вероятнее всего, предполагал Витёк, в Липкановку к обменному столбу, а свернул в центр города, что было совсем не безопасно. У банкомата остановился, вышел из машины и достал только что вручённую мне карту. Удивительно, но толстячок не соврал. Карта действительно работала. Только вот беда, было на ней всего ничего, штука зелени. После некоторых махинаций, мне удалось-таки снять всё до последнего цента. Вернувшись к девушке, я протянул ей деньги.
– Держи. Береги их. Пусть у тебя будут, на всякий пожарный.
– Какой такой ещё пожарный? – Немного растерялась она.
– Да так. Мало ли чего со мной может случится… Я же не твой не состоявшийся жених, а потому мне не безразлична твоя судьба. Мне всё же хочется, чтобы ты удрала от этих подонков.
– Но я не собираюсь делать это в одиночку. – Возразила девушка.
– Я-то тут причём?
– Ну как, Вы же из-за меня пострадали.
– Мы опять на "Вы"? – Спросил я, выезжая на боковую улочку.
– Ну, ты.
– Не думаешь же, ты, что я с тобой всю жизнь теперь буду прятаться?
– Не поняла? – Явно испугалась девушка.
– помогу тебе скрыться, устроиться на новом месте. И гуляй. Какое мне до тебя дело?
– А моё мнение тебя не интересует?
– В смысле? – переспросил я, не очень понимая, куда она клонит.
– Ты за меня всё решил, а меня спросил?
– А, вон ты о чём. Конечно, ещё спрошу. Пока что мы сидим в такой дыре!.. Даже и не знаю, стоило ли рисковать сюда лезть.
– Что-то серьёзное? – Спросила она.
– Да уж, серьёзнее не бывает. На кону жизнь. Хорошо ещё, что никто про тебя ничего не знает.
– почему?
– Что почему? – Не понял я.
– Почему хорошо, что про меня не знают? – Уточнила Юля.
– Потому, что тогда гонялись бы за двоими. А двоих отловить гораздо проще, чем одного.
– А.
понятно. А на кону твоя жизнь, конечно. – Уточнила она.– А чья же ещё?! – горько усмехнулся я.
– Значит и ты такой же бандит, как и тот, из ресторана.
– Нет. Я не бандит. Я простой, обыкновенный компьютерщик. Просто иногда приходится иметь дело с уголовными элементами. Они нас, компьютерщиков, не трогают, как и менты. До поры до времени, конечно.
– Начались разборки? – Спросила она.
– Нет. Меня сдали. Не знаю ещё за что, но сдали с потрохами. Как тебя. А, может быть, именно из-за тебя и сдали.
– Свои сдали?
– Нет. Наши своих не сдают. Если надо разберутся между собой. Но своего никогда не отдадут.
– Значит, уголовнички?
– Они самые.
– и что будешь делать?
– Для начала надо наших предупредить.
– О том, что кто-то сдал?
– И об этом тоже. Насколько я понял из полученной мной информации, твоё бывшее учебное заведение – это такая фиговина, о которой никто не должен знать. Тут тебе не просто так. Тут политика замешана. А ты и твои подруги, что в конкурсе участвовали и на третьем туре застряли, тот самый товар, который и нужен был. Нет, те, что прошли дальше, никому не нужны. Они будут на виду. А вот вы! Вы отборный товар, потому вам и не положено было проходить на второй и первый тур. На полученные от продажи деньги господа предвыборную кампанию проводят, делишки всякие проворачивают, на Канары ездят… Понятно?
– Зачем? – Всхлипнула девушка.
– Что зачем? – Опять не понял я.
– Зачем всё это? Зачем эта грязь? Неужели нельзя жить по-настоящему? Без этой грязи!
– А деньги, по-твоему, это грязь или нет?
– Наверное, грязь. – Нехотя согласилась она.
– Тогда зачем ты за ними погналась?
– Потому что дура была.
– А сейчас поумнела? – Усмехнулся я.
– Думаю, что да.
– Правильно думаешь. Только вот поумнеть и стать умной не одно и то же.
– Так зачем нас отбирали?
– Чтобы продать в рабство. Самое обыкновенное рабство.
– Но?! Но как же демократия?! Права человека?!
– А кто у тебя отбирал эти права? Иди, жалуйся! Если дойдёшь до суда. Даже если дойдёшь, это совсем не значит, что тебе поверят. Если ещё дойдёшь до этого самого суда!..
– А как же другие живут?! Или всё обман?!
– А ты как думаешь?
– Сволочи. Какие вы мужики все сволочи. – Расплакалась Юля.
– Ну вот, и я уже в сволочах оказался. Ладно тебе нюни пускать. Думать надо, как выкручиваться.
– Куда нас должны были продать?
– Откуда я знаю. Если вы были товаром сынка президента, то, скорее всего, в Чехию, или Словакию. Может быть в Турцию. Но вряд ли. Скорее всего, куда-то в Европу. Может в Германию, или Италию, там наших девушек обожают.
– Боже. Я так верила всему!.. Наивная дурочка.
– Да хватит тебе убиваться. Радуйся, что удрала. Твоим подругам повезло меньше.
– То есть как? – Не на шутку испугалась девушка.
– Скорее всего, их всех уже отправили в мир иной. А может и нет. Может сбагрили по дешёвке в арабские эмираты. Что ж товару зря в земле гнить?!