Сапфировое пламя

У нее был такой вид, словно она готовилась пройти босиком по раскаленным углям. Ох, мама.

— Это не было ошибкой, — возразила я. — Просто мы с ним не сработались. На бумаге он выглядел презентабельно и квалифицированно. Он просто…

— Он просто заботится о том, чтобы понравиться другим больше, чем о своей работе, — закончила мама. — Я с этим разберусь.

Берн оторвался от ноутбука.

— Я кое-что нашел.

Я нашла Руну в гостевой спальне. Она сидела на кровати рядом с Рагнаром, что свернулся калачиком под одеялом. Сон смягчил его черты, и сейчас он казался совсем ребенком.

— Привет, — тихо сказала я.

— Привет. Он все еще спит. Это нормально? — спросила Руна.

— Да, это нормально.

— Ты делала подобное раньше?

— Да.

В прошлом году у одного парня из службы безопасности Рогана проснулся нездоровый интерес к Арабелле, и он решил проникнуть в наш дом посреди ночи. Я уснула в медиа-комнате, и он переполошил меня, перепутав с Арабеллой. Он проспал два дня, а проснувшись, целую неделю был безэмоциональным зомби. Роган уволил его и настоятельно порекомендовал уехать в другой штат. Как мы слышали, парень перебрался на Аляску.

— Что, если он не проснется завтра?

— Мы поставим ему капельницу и подождем еще. Его дыхание нормальное, сердцебиение стабильное, и если мы хорошенько постараемся, то сможем разбудить его на несколько секунд. Он просто нуждается в отдыхе, Руна.

Она посмотрела на брата, протянула руку и стянула край одеяла, открывая его ступни.

— Он всегда сбивал одеяло, чтобы выставить ноги. Когда он был маленьким, это причиняло ему массу беспокойства. Он хотел спать с открытыми ногами, но боялся, что монстр из-под кровати схватит его ночью за пятку… — Ее голос сорвался.

Мне так хотелось как-нибудь ее утешить.

— Он проснётся.

Руна посмотрела на меня и протянула руку.

— Руна Эттерсон, Превосходная венената.

Именно так она представилась на свадьбе Невады. Зачем она снова представляется?

— Мы уже знакомы.

— Нет. Я знакома с Каталиной Бейлор. Она застенчивая и старается быть незаметной. Она стесняется, если кто-то задержит на ней взгляд на секунду дольше. Я наблюдала за ней на свадьбе ее сестры, и почти все время казалось, будто она ожидает возможности оттуда сбежать.

— Так и было.

— Я видела, как ты одними словами выпотрошила Конвея пару часов назад. У тебя было такое выражение лица, словно ты Снежная королева, а он вторгся в твои владения. А затем ты разрезала реанимированный труп моей сестры на четыре части.

— Конвей повел себя с тобой по-хамски, а реанимированные тела требовалось обезвредить. Чем меньше кусочки, тем меньше угроза.

Она покачала головой.

— Я не это имела в виду, и ты это знаешь. Что, черт побери, с тобой случилось?

Я подошла, села на другой край кровати и поставила на покрывало маленькую коробку.

— Когда мы познакомились на свадьбе Невады, я была в ужасе. Это был первый раз, когда я была ответственна за что-то столь важное. Ты родилась Превосходной в Доме Превосходных. Я родилась обычным человеком, в обычной семье, только с этой ужасной магией, которую мне приходилось скрывать, чтобы не навредить другим людям. От меня требовалось просто ходить в школу, получать хорошие оценки и скрывать свою магию. Никто не ожидал от меня ответственности за что-то другое. У меня была возможность отойти в сторонку и сказать: «Это слишком сложно. Я не могу это сделать». И я так и поступала.

— И что изменилось?

Я вздохнула.

— Мы стали Домом. Я стала сертифицированной Превосходной. У меня случился нервный срыв.

Руна моргнула.

— Почему?

— Потому что слишком много всего навалилось одновременно. Я нуждалась в правилах. Пока я следовала правилам, никто не мог пострадать, и все оставляли меня в покое. Внезапно, все мои правила стали бесполезны, а пребывание в тени окончилось. Я была напугана. Затем меня нашла мама Рогана и предложила свою помощь наставницы. Она научила меня смотреть на вещи под другим углом.

— Она научила тебя, как расчленить человека ножом? — спросила Руна.

— Для этого она наняла кое-кого другого. Ты убивала кого-нибудь раньше?

— Нет.

— Мне жаль, что тебе пришлось сделать это сегодня.

Если бы я не взяла ее с собой, она бы не убила Конвея. Но она бы убила рано или поздно. Возможно, таким образом это было даже лучше. У меня было чувство, что кто бы ни нацелился на ее семью, не отступит, тем более сейчас, когда подтвердилось убийство.

— А ты кого-нибудь убивала? — спросила Руна.

— Физически, нет. Но то, что я делаю намного хуже. Виктория Тремейн — моя бабушка. Когда ей требуется содержимое твоего мозга, она хватает твой разум, вскрывает его и получает все, что хочет. Все твои секреты, надежды, фантазии, чувство вины за сделанное многие годы назад, все, что ты пыталась спрятать и забыть, перед ней как на ладони и она это перебирает. У Невады такой же талант. Я видела, как она однажды допрашивала мужчину. Он был закалённым наёмником, а после того, как она закончила, он свернулся в калачик и расплакался как ребенок.

— Твоя магия другая.

Я пожала плечами.

— Я не использую грубую силу. Я заманиваю, соблазняю, но в конце результат такой же. Я подавляю волю. Ты расскажешь мне все и будешь от этого только счастлива. Это глубочайшее унижение человека. Я делаю это, только если больше нет другого способа.

— Но тебе приходилось это делать, — догадалась Руна.

— Да. Моя мама — ветеран, и как-то она сказала мне, что никто не выходит из войны с чистыми руками. Мы были на войне последние три года.

— Ты понимаешь, насколько это все паршиво. — Руна скрестила руки на груди. — Такое чувство, словно я прожила всю свою жизнь с закрытыми глазами.

— Твоя мама очень хорошо заботилась обо всех вас. Руна, все не должно быть именно так для тебя. У меня не было выбора из-за обстоятельств, но есть множество Домов, которые нечасто конфликтуют друг с другом.

— Но почему это должна быть ты?

— Потому что настал мой черед. Невада замужем, у нее собственные недруги и проблемы, и я не могу ожидать, что она бросит все и прибежит нас спасать. У моей мамы нет такой магии, которая могла бы нас защитить. Бабуле Фриде уже за семьдесят. И вот она я со всеми своими силами, позволявшая всем заботится обо мне почти всю жизнь, потому что для меня это было слишком тяжело и страшно, и я боялась причинить вред людям. Это нечестно. Поэтому, когда Невада решила отойти от дел, я решила, что настала моя очередь заботиться обо всех и делать гадкие вещи, за которые никто не хочет браться.