Сапфировое пламя

Алессандро наклонился вперед, вторгаясь в мое личное пространство, и ослепил меня обольстительной улыбкой.

— Так почему же ты нервничаешь?

— Я не нервничаю.

— Может, я заставляю тебя нервничать? — промурлыкал Алессандро.

Моя сестра поперхнулась кофе.

— Нет.

Леон вошел в кухню, и увидев Алессандро, прорычал:

— Какого хрена!

Алессандро засмеялся, протянул руку и украл кусочек маленького оранжевого перца.

Глаза Арабеллы расширились. Руна открыла рот, а Арабелла зажала его ладонью.

Я мило улыбнулась Алессандро.

— Это не твое.

Заглоти наживку. Ты же знаешь, что хочешь этого.

— Верни мне мой перчик. Алессандро, я серьезно. Он не для тебя.

Три, два, один…

Алессандро подмигнул мне и отправил перец в рот. Его великолепные челюсти заработали.

Он замер. Его лицо исказила ужасная гримаса.

— Разве ты не хочешь сказать что-нибудь вежливое? — спросила я. — Вперед. Пофлиртуй со мной.

Его лицо стало пунцово красным.

— В чем дело, Алессандро? Я заставляю тебя нервничать?

Его глаза наполнились слезами.

Я сжалилась над ним.

— Добро пожаловать в Техас. Этот «маленький болгарский перчик», горящий у тебя во рту, называется хабанеро. Ванная комната дальше по коридору, первая дверь налево. Не будь героем, Алессандро. Выплевывай. У меня нет времени везти тебя в больницу.

— Чур, я буду придерживать ему волосы, пока он будет блевать, — объявила Руна.

— Прекрасно, — сказала Арабелла. Тогда мне остается гладить его по спине и приговаривать: «Хорошо, хорошо».

Очевидно, они с Руной были на одной волне.

Алессандро резко повернулся и вышел из кухни.

Я держалась, пока не услышала, как закрылась дверь ванной, и рассмеялась. Руна опустила голову на стол и пискнула. Моя сестра захихикала, издавая фыркающие звуки.

— Это было зло, Каталина, — выдавила Руна между приступами смеха.

— Я попросила его отдать перец обратно. Он видел, как я надеваю перчатки.

— Ага, — простонала Арабелла.

— Ты видела выражение его лица? — Я так смеялась, что у меня даже слезы потекли. Возможно, отчасти это была истерическая реакция на все, что произошло с тех пор, как Августин вытащил меня из постели три дня назад, но мне было все равно. Это было так приятно.

Леон вернулся на кухню и положил на стол листок бумаги.

— Пока ты в хорошем настроении.

Я вытерла слезы предплечьем и сосредоточилась на словах. «Цель этого письма-требования — полное возмещение моего личного имущества, уничтоженного 6 января сотрудником «Детективного агентства Бейлор»…» Бла-бла-бла…

— Двадцать три тысячи долларов?!

Леон сделал шаг назад.

— Помни, я твой любимый кузен, и ты меня любишь.

— Нам заплатили всего семь тысяч за «дело Ярроу». А ты подставил нас на шестнадцать тысяч. Как же так, Леон?

— Я могу объяснить. Я добрался до дома, чтобы встретиться с женщиной-бухгалтером, а ее муж выбежал в пижаме и начал кричать, что она из-за паники заперлась в комнате с их малышом.

— И ты позвонил в полицию. Потому что именно так мы поступаем, когда оказываемся в ситуации с заложниками. Мы ведь подчиняемся правоохранительным органам, не так ли? Потому что у них есть власть и юрисдикция, а также они опытные переговорщики с заложниками, верно, Леон? Потому что мы не можем взять на себя ответственность за разрешение кризиса с заложниками, поскольку не знаем, что делаем. Потому что мы не хотим, чтобы кто-то умер, и не хотим, чтобы на нас подали в суд.

Леон поднял руки вверх.

— А на кого не подавали в суд?

— На нас! На нас никто не подал в суд. И на нас не подадут в суд, если я не похлопочу. — Ты звонил в полицию?

Алессандро выбрал именно этот момент, чтобы вернуться на кухню. Он был бледен, глаза его налились кровью, а руки слегка дрожали.

— Ты должна была быть там, — сказал Леон. — Я принял ответственное решение. Время не ждало.

— Бред сивой кобылы. Дорога от нашего дома до того района занимает двадцать минут. Ты позвонил сюда, убедил бабулю и Арабеллу взять Кирпичик и ждал их двадцать минут, пока они приедут. А потом вы втроем подумали, что было бы здорово проехаться на Кирпичике через весь дом. В буквальном смысле!

— Звучит плохо, когда ты так говоришь, — сказал Леон. — Но мы спасли заложника.

— Нет, вы подвергли опасности жизнь ребенка.

Арабелла дернулась.

— Строго говоря, это был не совсем ребенок.

Я повернулась к Леону. Он вздохнул, выглядя смирившимся, и поднял свой телефон. На нем белый мужчина средних лет держал в руках гигантского рыжего кота.

— Что это?

Леон заметно напрягся.

— Это Тунец. Также известный как малыш.

— Я тебя убью.

Леон попятился.

Я бросила нож и схватила хабанеро.

— Подойди-ка сюда.

— Что это на тебя нашло? — Леон попятился, держа кухонный островок между нами. — Ты всегда такая спокойная и рассудительная.

Я обходила островок вокруг, приближаясь к нему.

— Я пытаюсь раскрыть убийство и похищение, на нас нацелился консорциум убийц, нам пришлось нанять самую дорогую частную армию в стране, чтобы сохранить наши жизни, я понятия не имею, как за это платить, и вместо того, чтобы зарабатывать деньги, ты решил загнать нас еще глубже в долговую яму. И все из-за кошки в семейной ссоре!

— Я не знал, что это кошка, пока мы не выломали дверь. Он сказал малыш, а не пушистик.

Мы сделали полный круг вокруг островка. Я указала Арабелле.

— Хватай его.

Моя сестра покачала головой.

— Я тут ни при чем.

— Ты была за рулем Кирпичика. Ты тоже в этом замешана. Я глава Дома, и я приказываю тебе схватить его, чтобы я могла засунуть этот перец ему в нос.

Алессандро встал на моем пути, обнял меня за талию и поднял. Все замерли. Он без всяких усилий держал меня в пяти дюймах над полом. Он прикасался ко мне.

Леон рванул к дверному проему.

— Отпусти меня, — прорычала я.

— Нет, власть снесла тебе крышу.

— Алессандро!

— Сейчас восемь пятнадцать, — сказал он. — У нас есть более крупная рыба для жарки. Позвони Линусу. Или я продолжу держать тебя вот так. Я не против.

Руна поднесла руки ко рту, сделав пальцами воронку, и драматически прошептала:

— Дверь номер два.

Буря эмоций угасла во мне.

— Я позвоню.

Алессандро опустил меня обратно на пол. Он задержал меня в объятиях еще на один долгий вдох и медленно отпустил. Я подошла к разделочной доске, бросила нарезанные хабанеро в миску и стянула перчатки.