Сат Чит Ананда

Мне не хочется оставить что-либо невысказанным. Я не действую из страха. Я доверяю разуму моих людей больше, чем когда-либо в прошлом какой-то просветленный доверял своим ученикам.

Махавира никогда не позволял своим ученикам противоположного пола быть вместе. Он боялся того, что они снова возьмутся за старое. Он сделал так, что женщины-саньясинки жили отдельно от мужчин-саньясинов. Если вы обратите внимание на эти детали, вы поймете, чего он боялся. Женщины-саньясинки всегда должны кланяться мужчинам-саньясинам, даже если мужчина-саньясин принял саньясу всего лишь вчера. Он мог принять саньясу вчера, но женщина-саньясинка, которая приняла саньясу шестьдесят лет назад, должна ему кланяться. Она была саньясинкой шестьдесят лет. Причина? Причина в том, что когда женщина кланяется мужчине, возникает защита. Она выражает вам столько почтения, и вы не можете относиться к ней непочтительно. Согласно мнению Махавиры, даже думать о сексе - это выражение непочтения.

Но за всем этим скрыта психология страха. Все мужчины-саньясины и женщины-саньясинки должны были путешествовать группами из пяти человек. Никому не позволялось путешествовать в одиночестве. Почему? Львы передвигаются в одиночестве, потому что они не боятся. Но чего бояться саньясинам Махавиры? Почему они должны были путешествовать впятером? Для того чтобы приглядывать друг за другом. Чтобы никто не нарушал дисциплину, чтобы никто не делал вещей, которые не позволяются.

Пять женщин путешествуют также вместе для того, чтобы приглядывать друг за другом, чтобы не позволять привязываться к другим, полюбить ко-го-то. Махавира сделал так, что четверо контролировали одного. Их зависть, дух соревнования и сама природная склонность принизить другого вынуждали их быть бдительными. Но этот механизм основывался на страхе.

Я знаю, что Махавира не боялся за себя лично. Он боялся за своих учеников. Это означает, что он не относился к ученикам так же уважительно, не относился так же уважительно к их разумности, как следовало бы. Но мне кажется, что если я не буду относиться к вам с уважением, какие бы правила я ни вводил, это не поможет. Все эти люди в прошлом, несмотря на то, что они следовали всем мелочам, ничего не добивались. Саньясины занимались извращенным сексом.

Гаутама Будда даже боялся давать посвящение в саньясу женщинам. Он был очень упрям в этом отношении. Но это происходило из-за определенного страха. Он боялся, что если женщина станет членом общины, начнется такое... Он не верил своим собственным саньясинам. Он знал, что они начнут скатываться к своему биологическому прошлому.

Поэтому о многом не говорили. Были созданы многие дисциплины, которые потом превратились в оковы. Все эти люди пытались помочь вам достигнуть высшей свободы. Но если вы хотите свободы, вы должны начать со свободы. Если вы начнете с рабства, вы не можете закончить свободой. Свобода должна быть первой, если вы хотите освободиться от прошлого, потому что она приводит к вашему росту. Они связывали своих последователей крепкими узами. В буддизме есть тридцать три тысячи правил в монашеской дисциплине. Это все равно что вы бы поставили целые Гималаи на грудь учеников буддизма. Они сами такие маленькие.

Один саньясин должен был отправиться проповедовать в далекое место, потому что сам Будца не мог туда пойти, он был уже слишком стар. Перед тем, как покинуть Будду, он получил от него несколько наставлений.

«Помни несколько вещей. Не разговаривай с женщинами!»

Молодой саньясин, должно быть, был человеком необыкновенно мужественным. Он сказал: «Обычно вы правы. Мне не нужно говорить с женщинами. Но вдруг, один случай из ста, может возникнуть ситуация, когда беседа станет совершенно необходимой. Если я стою на перекрестке дорог и не знаю, куда идти, не знаю, где деревня, и мимо идет женщина, могу ли я спросить у нее или нет? Или я должен оставаться на перекрестке и ждать следующего человека? А если женщина упадет в яму и я буду проходить мимо, могу я помочь ей, если она меня попросит?»

Будда помолчал. Потом он сказал: «Хорошо, в одном случае из ста это позволяется, но помни, что это должны быть чрезвычайные ситуации. Но никогда не прикасайся к женщине!»

Молодой саньясин поднял тот же вопрос снова: «Может возникнуть ситуация, когда мне придется прикоснуться к женщине. Допустим, женщина упадет на дороге от солнечного удара, от эпилепсии, от какой-то комы. Вы что хотите: чтобы я не притрагивался к ней? Могут быть такие ситуации, и это будет жестоко: не прикоснуться к женщине. А мне кажется, что сострадание - это основание нашей философии».

Очень неохотно Будда сказал: «Хорошо, в таком случае ты можешь прикоснуться к женщине, но помни одно: когда ты близок к женщине, когда ты говоришь с ней или прикасаешься к ней, ты должен быть очень бдительным. Не возвращайся к своим старым привычкам, они очень сильные, потому что они были свойственны тебе миллионы лет».

Но этот один случай из ста превращается в лазейку. Кто знает, какая ситуация может считаться такой. Поэтому все правила, все тридцать три тысячи правил, имеют свои лазейки. Вы не можете быть незыблемыми. Человек - это человек.

Мой подход совершенно другой. Я хочу, чтобы мужчина и женщина были так близки друг к другу, чтобы не нужны были никакие навязанные дисциплины. Просто из-за этой близости происходит постепенное исчезновение отличий между ними. Их близость и понимание помогают им возвыситься над биологией своего прошлого.

Чем большее расстояние между ними вы создадите, тем сильнее будет сила притяжения. Вас влечет к неизведанному, к недостижимому. Если женщина сидит далеко от вас, сначала она выглядит необычайно красивой, это просто богиня, которая спустилась на землю, потому что вы не можете почувствовать запах ее пота. Вы не знаете о том, что ее зубы искусственные, вы ничего не знаете. Далекая трава кажется зеленее.

Мое понимание и подход совершенно отличаются от предыдущих. Мне хочется сблизить мужчин-саньясинов и женщин-саньясинок так близко, как только можно, без ограничений, без правил. И раньше или позже они насытятся. Вот на что я надеюсь. Здесь все устроено так, чтобы вы полностью утомились.

Каждый день кто-то пишет: «Меня оставил секс». Это прекрасно, так и должно быть. Подавленный секс никогда вас не оставит, он обязательно сделает вас психологически слабыми. Но когда секс оставляет вас сам, так же, как мертвый листок падает с дерева, он не оставляет на дереве никакой раны. Когда секс отпадает от понимания, не благодаря вашим усилиям, но сам собой, когда в вашей бессознательности не остается никакой подавленности, все ваше бытие очищается.

Поэтому я говорю все, что было невысказано. Смех полностью избегался, потому что он нарушал нашу серьезность. Все мастера прошлого хотели, чтобы вы были серьезными в поиске. Они неправильно понимали: безмятежность в поиске - это одно, а серьезность в поиске - это совсем другое. Мне бы хотелось, чтобы вы были искренними и подлинными не только в своем поиске, но во всем, потому что вы не можете быть искренними только в одном измерении. Если вы будете искренними, все измерения вашей жизни будут искренними.

Серьезность путали с безмятежностью. Серьезность - это слабость. Серьезный искатель ищет истину с грустью, с бременем в голове. Его не интересует само паломничество. Его интересует только конец, цель, рай, небеса - назовите как хотите. Мое понимание таково: нет ни небес, ни рая, ни цели. Жизнь - это вечное паломничество.

Делать людей серьезными - значит делать их больными в вечности. Они потеряют высшую радость, станут худыми, все их соки покинут их. Они не увидят красоту пути, деревьев, гор, по которым они будут проходить, потому что серьезность не дает им такой возможности. Серьезность осуждает все это как мирское.