Сатин
Шрифт:
Ведь она сразу поняла, что за девушка стоит на лестничной клетке, что она та, которую я звал.
– Поверь мне, – молю ее.
– Почему я должна?
– Да потому что ты прилетела для этого на другой континент, Саша! – не могу сдерживать свои эмоции и меня начинает колотить от ярости, когда она произносит.
– И пожалела об этом…
В наш разговор безмолвно влилась соседка, тихо прокрадываясь к лифту, с интересом разглядывая нас. Я силком затащил Сашу в свой дом и захлопнул дверь, запирая ее на замок.
– Поговорим, Алексия Сойер?
– Нам не о чем разговаривать!
СУ-КА!
Ну какая же сучная сука так запала
– Счастливо оставаться, Хилтон! – повернулась ревнивая стерва ко мне спиной, театрально взмахивая тонкой кистью, – Беги скорее, может догонишь свою зазнобу.
Ну все! Достала!
Саша уже спешила на выход, почти дотягиваясь до ключа в замке, когда я схватился за ее шею пальцами, стискивая загривок, и дернул ее обратно, разворачивая на сто восемьдесят, с разгона впиваясь в ее губы, вторгаясь в ее дерзкий рот и язык, истязая их до крови, и она ответила мне с той же отдачей. Переполненная гневом, моя королева проглатывала мои поцелуи с неконтролируемой дичайшей жаждой.
Неудержимый голод, пылающая страсть, испепеляющая изнутри ярость и уничтожающая последние нервные клетки любовь… все это смешалось в этом первобытном поцелуе, словно мы грезили о нем несколько тысячелетий. Целую ее, целую, как сумасшедший, одержимый ею одной и ее вкусными губами, и шепчу между рывками.
– Саша… я скучал невыносимо… Саш, я люблю тебя, слышишь?
– Джейк… я хочу тебя, Джейк… так сильно…
Больше мне не надо было ни слов, ни просьб, просто никого и ничего кроме нее. Я впечатал ее во входную дверь, осыпая все сладкие места в зоне досягаемости короткими быстрыми поцелуями, раздирая тонкую ткань кружевного платья на груди словно дикий зверь, впиваясь зубами в смуглую, шелковистую кожу, посасывая и втягивая ее в себя, одновременно расстегивая ремень, срывая ее белье.
– Девочка моя… я так ждал тебя… я с ума по тебе сходил…
Раскрасневшаяся Саша только тяжело дышала и тихо постанывала, периодически кусая свои губы, хватаясь за мои плечи, шею, руки, задыхаясь от вожделения, тая от моих повсеместных ласк. Едва приспустив брюки, я усадил девушку сверху, влетая со скоростью звука в теплое тугое пространство, обволакивающее и моментально сжимающее мое сокращающееся достоинство в тиски.
Я громко зарычал, а Саша пронзительно вскрикнула от такой силы разряда шаровой молнии, разорвавшейся между нами вместе с первым толчком. Я перевел дыхание, возвращаясь с небес на землю, и продолжил. Укусив нежное девичье плечо, я начал заколачивать ее во входную дверь, сгибая ее на весу пополам, закидывая ее щиколотки до своих плеч.
От бешеной скорости ткань ее платья, ровно, как и моих штанов, попадала между нами и пачкалась, пропитывалась тем, как наши организмы и тела реагировали друг на друга.
– АХ! Джейк! Ты… Я… Ох! Бо–оже!!!
Я молчал, я не мог ни о чем думать или говорить, я наслаждался, упивался ей до безумия, ее стонами, ее криками, ее впивающимися коготками, которые периодически пытались уцепиться за воздух.
– Люблю тебя, так люблю… – шептал я ей в шею, когда она ударялась в экстазе затылком о металлическое дверное полотно, а я вбивал ее сочные ягодицы все быстрее, теряя ощущение реальности и пространства, не осознавая, что сейчас соседние этажи вызовут полицию, ибо половина парадной,
наверняка уже была в курсе нашего оглушительного соития.– Джейкоб!!!
– Алексия…
Я не мог насытиться, не мог остановиться, продолжая находиться в ней так глубоко, до боли, то заводя ее ноги за пояс, то опуская на пол, но не поворачивая спиной, а смотря в горящие глаза, наполненные похотью, и на губы, с которых так сладко срывалось мое имя, которое меняло тональность и громкость, и которое я заглушал яростными поцелуями, вбирая в себя все ее стенания, всю ее невидимую боль, которую я тоже чувствовал.
– Почему ты здесь?
Тихо спросил я, притягивая к себе ближе, успокаивая и гладя и без того ластящуюся покорную кошечку.
– Потому что не могу иначе… я пыталась, Джейк. Я десять лет пыталась, но так и не смогла.
Ее голос дрогнул, и я провел большим пальцем по влажной щеке. Я отнес ее в спальню, бережно уложил на подушки и навис сверху, смотря на грустную плачущую девушку, начиная медленно ее раздевать.
Я прильнул к ее опухшим почти бордовым губам, собирая с них соленую влагу, двигаясь ниже по подбородку, слегка его прикусывая, дальше по шее к солнечному сплетению и животу, пересчитывая поцелуями ее проявляющиеся ребра. И ее прекрасное лицо наконец озарила улыбка, а я сам едва сдерживал слезы.
– Ласковая моя, необыкновенная… моя шелковистая девочка. Моя Сатин.
– Сатин же он… – сбивчиво шепчет.
– Нет, Сатин – это она, это ты, моя королева самой сладкой медовой соты, можно я съем тебя?
Саша рассмеялась и привстала на локтях, когда я укусил ее острую тазовую кость.
– Так ты приехала ко мне навсегда?
Саша не ответила, а упала на холодную простынь, избавляя меня от остатков одежды, завлекая в свои пленительные сети, из которых я выпутываться не хотел, да и просто не мог. Вопрос пришлось отложить.
Глава 4. Я люблю тебя с первого взгляда…
Я эгоистично спрашивал, еще не осознавая до конца, что, а главное КОГО, она бросила ради меня. В то мгновение были лишь мы и смятые, мокрые насквозь простыни, которые мы увлажняли всю ночь напролет.
– Алексия? – я размеренно, плавно раскачивался над ней, глубоко проникая внутрь, удерживаясь за ее плечи исподнизу, сжимая их в тиски локтями, и вдавливая ее хрупкое тело своим весом словно многотонным прессом.
– Да… ммм… Джейк? – томно и тихо отвечала она, рисуя острыми коготками круговые рисунки на моих лопатках, проходясь по еще не поджившим царапинам, двигая бедрами мне навстречу, крепко обхватывая мой пояс в кольцо.
Мой пах ныл тупой такой приятной болью, удерживая меня все время на грани, когда ее внутренние стенки начали сжиматься, вторя каждому моему движению.
– Ты специально это делаешь?
– Ммм… даа–аа… – промурлыкала киска, и сжала меня из всех своих сил, заставляя моментально закончить прямо в нее, и я сбился со счета, уже в который раз подряд.
Тихо рыча, я обессиленно рухнул на сверхдовольную Сашу.
– Ты что-то спросить хотел, кажется?
В спальне было нечем дышать, в ней царили невыносимая духота, запах пота и бесконечного горячего секса. Стекла высоких окон запотели, и по ним друг за другом бежали маленькие капли, ровно как по моему позвоночнику и вискам. Голова уже начинала кружиться от этой безбрежной неги и приятной истомы, в которых я погряз словно в топком скрывающем с головой болоте, уже не в силах выбраться.