Сатори
Шрифт:
Тарам, двигавшийся в начале медленно и неуверенно, стал прибавлять шагу и в конце побежал. Он плохо понимал, что происходит вокруг, он хотел лишь быстрее покинуть это место. Тарам совершенно не понимал, чем он мог так разозлить всех этих людей, ведь ничего из того обидного и мерзкого что ему кричали Тарам не совершал. Зажмурившись и заткнув уши, он бежал.
Пробежав достаточно далеко Тарам остановился запыхавшись. Неприятный гул остался где-то позади. Открыв глаза, он стал осматриваться по сторонам. Это был все тот же зал, но теперь здесь было довольно светло. С ужасом Тарам заметил все тех же вмурованных в стены людей. Но
Теперь люди были в один ряд, головы их находились на уровне роста взрослого человека. Это были лощеные, преимущественно лысые головы, многие из них были в очках. Они спокойно и даже с неким сожалением рассматривали тяжело дышавшего Тарама.
– Ну вот, опять испугали человека, ну что за люди!
– Первой заговорила голова лощеного человека с шикарной седовласой прической.
– Нашим людям только дай повод похулить! Тут они не остановятся.
– Позвольте, позвольте!
– Вступила в разговор вторая голова лысого человека.
– Что уж вы так на наш народ наговариваете?! Не глупее других! Наш народ не проведешь! Что видят то и говорят!
– Ну, поехали старые песни разводить! Народ, не народ! Так и брешите тут!
– Третья голова с любопытством и некоторой строгостью разглядывала Тарама.
– Кто такой? Откуда?
Тарам почувствовал некоторое облегчение. Здесь на него не кричали, а рассматривали с любопытством. В глазах этих людей читался ум, и у Тарама закралась призрачная надежда на то, что он сможет здесь оправдаться в тех грехах, которые он не совершал.
– Тарам я, ваши благородия, староста сто второй деревни, на поклон к хану...
Третья голова его тут же перебила.
– Понятно все, ничего интересного, провинился значит. Помилования приполз просить.
– Да, да. Имея даже малую нижайшую, презренную толику от власти ты повинен пред нашим великим народом и солнечными ханами, управителями народа нашего!
– Вторая голова лысого человека много говорила и при этом руки, принадлежавшие ему, беспрестанно жестикулировали.
– И как ханам великим строить державу нашу с такими червями, норовящими присосаться к плоти великих?!
– Ну что вы!
– За Тарама вступился первый.
– Каждый может поскользнуться на тернистом пути из песка. Великие ханы говорят нам что надо прощать! Послушайте же их последние выступления!
– Нечего и некого тут прощать! Времена сложные и опасные для нашей державы! Кругом враги лютые крови нашей хотят. Закулиса темная! Они саботируют работу и даже отравляют воду! А маскируются они под таких вот добропорядочных с виду старост! И живы мы лишь благодаря ханам нашим да верным калахам, целую их пяты, будь они привознеснены в веках!
– Вот только не надо лизоблюдничать, восхвалять наших мудрых ханов, да продлит Бог годы славные их и силы их великие! Речь о простом воре и убийце, Тараме, или как там его! Где он и где ханы!
Головы седовласого и лысого сцепились в каком-то сложном для понимания Тарама споре. Он не понимал из их разговоров и половины. Единственное что он понял доподлинно так это то, что его и здесь также считают вором убийцей и врагом государства. Это Тарама совершенно не устраивало, и он робко пытался возражать, но вклиниться в высокоинтеллектуальный спор он так и не смог.
Видя безрезультатность своих попыток, он медленно побрел дальше, то и дело обращаясь к незнакомым головам.
На него смотрели презрительно и мало кто отвечал ему.– Смерть предателям! Нет тебе прощения, смерд!
– Шипела голова небритого человека в очках.
– Но в чем же вы меня обвиняете? Я пришел узнать про калахов, вот и все!
– Тарам безнадежно пытался оправдываться, а слезы так и подступали к его глазам.
– Тут невинных нет! Стереть тебя с лица земли, паскуду!
– Да ты не переживай так, смертный, ты же сам понимаешь что виноват, как же может быть по-другому? Умри спокойно!
Кто-то смеялся ему прямо в лицо.
– О какой невиновности ты тут говоришь? Отродясь ты виновен перед ханами только фактом своего существования. Ты им мешаешь, вот без тебя будет чище и светлее.
Тарам брел и от несправедливости слезы подступали к его глазам. Вокруг все насмехались над ним и пророчили смерть. Впрочем, все говорили так умно и справно, что очень скоро он почувствовал себя действительно виноватым.
И правда, кто он такой чтобы что-то доказывать? Конечно, где-то в глубине души ему не нравился порядок царивший вокруг. И калахи эти, даже бывшие, ведь они тоже приносили много страданий, они постоянно насиловали женщин из их деревни. А ханы? Да, он не только до смерти боялся ханов, он их ненавидел.
Ему быстро и толково объясняли ущербность его взглядов. Не нравится ему порядок? Но на этом порядке испокон веков стояла и процветала их держава! Смотри какой, ему не нравится, всем нравится, а ему нет. Да кто ты такой? Что ты можешь предложить взамен? Анархию? Для таких негодяев как Тарам анархия может и подходит, но обычным людям нужна стабильность и покой. Обычные люди не должны думать о порядках, они должны их соблюдать и это непререкаемое правило! А если тебе что-то не нравится, то ты и есть враг который должен понести суровое наказание!
Калахи приносят страдания? Несправедливы в наказаниях? Насилуют женщин? Ну, дорогой, как же ты далеко зашел в своем приступном заблуждении! Ведь известно же, что от рождения мы и есть чернь, преступники, воры и убийцы, и только власть, стоящая над нами и несомненно дарованная самим Богом, делает из нас достойных людей. Мы и должны страдать и спасибо калахам за это говорить, это понятно даже детям. Несправедливо наказали? Опять спасибо должен сказать, ибо несправедливого наказания не существует в природе. Ну а про насилие над женщинами, пусть ваши женщины рады будут что такие доблестные воины на них внимание обращают. Посмотри сколько здесь приличных людей, умных, патриотов, и из них любой бы был счастлив если бы доблестный калах обратил внимание на его жену! Все бы его поздравляли, радовались бы! Тут все благодарны должны быть!
А про ханов, про этих величайших столпов державности, чистейших и добрейших людей и говорить не стоит. Если ты их боишься даже ненавидишь, то тут только мучительная смерть исцелит тебя! Твоей голове уже ничто не поможет.
Тарам брел и все ниже опускал голову. Ведь он все это знал: власть абсолютна и справедлива. И, как и когда он дерзнул в этом сомневаться? Видимо говорящие головы были правы, он стал настоящим врагом, который теперь может просить для себя только быстрой смерти.
Где-то вдалеке стал виден конец зала. Там была дверь, за которой Тарама не ждало ничего хорошего. Но кому и что он мог сказать? Только смерть могла исправить такого человека как он.