Саван Вечности

Толпа ликовала, свистела и улюлюкала, выплескивая эмоции и разжигая свой гнев.

Главнокомандующий волшебник Максим явно получал удовольствие, а властительница Тора была рада направить гнев граждан в правильное русло. Когда зрители на нижних скамьях поднялись, желая ничего не пропустить, людям позади них тоже пришлось встать, от чего по толпе прокатилась рябь.

Норукайцы на передней скамье наклонились вперед. Когда кто-то встал, заслонив Дару вид, налетчик столкнул человека с края, и тот упал в яму. Поспешно встав с песка, мужчина испуганно посмотрел на открывающиеся ворота и прыгнул, пытаясь уцепиться за слишком высокий борт арены. Его друзья потянулись вниз, подхватили беднягу и вытянули с арены до того, как на ней появился древний воин.

Ликование сменилось ропотом, когда пробудившийся воин вышел на песок арены. Ульрих медленно шел вперед, его древние прочные доспехи были покрыты серой каменной пылью. Он сжимал в руке свой изогнутый меч, который ему вернули для битвы. Он неуверенно шагал по арене, глядя на толпу, и явно был дезориентирован. Ропот превратился в хор гневных угроз.

Ульрих дошел до середины арены и повернулся к высокой трибуне волшебников.

— Чего вы от меня хотите? — взревел он.

— Мы хотим, чтобы ты сдох, болван! — сказал Максим, а потом хихикнул.

Эльза сидела рядом с Натаном, чопорно сложив руки на фиолетовых юбках.

— Где главный укротитель Айвен? — спросил ее Натан. — Я думал, он захочет посмотреть на бой.

— Он под ареной, — ответила она. — Управляется со зверьми.

От воспоминаний о боевом медведе Никки пробрал озноб.

— Что за звери?

Ульрих повернулся, когда открылись вторые ворота.

Никки напряглась, увидев трех темно-желтых мускулистых кошек. Трока песчаных пум, похожих на Мрра, выпрыгнула на поле боя. Шкуры зверей были покрыты клеймами заклинаний, которые делали пум невосприимчивыми к магическим атакам.

Пумы двигались слаженно, их хвосты подрагивали, а из оскаленных пастей торчали саблевидные клыки. Ульрих расставил ноги и выставил перед собой изогнутый меч, приготовившись встретить подступающих кошек. Взбудораженная толпа ликовала.

Никки смотрела, как трока разделилась. Одна песчаная пума пошла прямиком к противнику, а две другие кошки стали заходить с разных сторон, оценивая врага, изучая его реакцию.

Ульрих медленно поворачивался, стараясь уследить за всеми. Пумы с флангов сделали круг и поменялись сторонами. Воин обернулся, чтобы защитить спину, а затем встал лицом к ближней пуме.

— Добрые духи! — воскликнул Натан. — Я знаю Мрра, но никогда не видел троку в действии. Именно так они и напали в каньонах на вас и бедную Чертополох?

— Да, — сказал Бэннон. — И мы сразились с ними. Нам пришлось.

— Мы убили сестер Мрра, но ее я исцелила, — добавила Никки. — Должно быть, ее трока сбежала из здешних ям для животных.

— Как и боевой медведь, — заключил Бэннон.

— Возможно, зверей выпустили намеренно, — предположила Никки, подумав о Зерцалоликом и его мятежниках. Они хотели посеять хаос, поэтому освобождали рабов и помогали бежать из города.

Тем временем на арене ведущая пума пошла в лобовую атаку, прыгнув на древнего воина. Ульрих рубанул мечом, но кошка увернулась и отделалась царапиной, которая красной полосой прочертила ее ребра. Атака была отвлекающим маневром.

Вторая пума врезалась в Ульриха сбоку, и тот пошатнулся. Кошка запустила когти в бицепс воина. Обычному человеку оторвало бы руку, но на сероватой коже Ульриха остались лишь белые бороздки, который тут же затвердели. Толпа ахнула и загомонила.

Натан зачарованно подался вперед.

— Он все еще отчасти каменный!

— Наверное, не до конца отошел от заклинания, — предположил Бэннон.

Даже Ульрих удивился своей неуязвимости и озадаченно глядел на рану. С еще большим гневом он вскинул изогнутый меч и с силой ударил навершием по гладкой макушке песчаной пумы. Треск от удара был слышен по всей арене.

Толпа взревела, будто люди сами не знали, за кого болеют. Третья пума напала на Ульриха сзади и повалила его лицом на песок. Кошка пыталась разодрать его спину, но на доспехах оставались лишь белые борозды. Обычный доспех давно был бы порван в лоскуты.

Вторая пума вцепилась зубами в запястье Ульриха и потянула его руку с мечом, но древний воин ударил кошку своим каменным кулаком, и та захромала прочь, явно раненая. Ульрих с трудом поднялся на ноги. Две другие пумы приблизились, но теперь действовали осторожно. Одна из кошек бросилась в атаку, и воин яростно рубанул коротким мечом, оставив в рыжеватом мехе глубокую рану. Ульрих тоже был потрепан: его доспехи кое-где были повреждены, на шее и на руках виднелись белые отметины. Но он сражался так, будто считал себя непобедимым. Раненые песчаные пумы теперь кружили вне его досягаемости.

— Такого воина трудно убить, — заметил Натан. — А представьте сотни тысяч таких.

Толпа зароптала — пумы осторожничали и не атаковали. Трока кружила, кошки делали пробные выпады и тут же отступали. Никки было жаль их. Главный укротитель манипулировал ими, натаскивая убивать. Сестры-пумы действовали сообща, но необычный противник привел их в замешательство.

Через зарешеченные ворота, из которых вышли пумы, на арену вышел крупный мужчина без доспехов. Главный укротитель Айвен.

Он шел вперед так, словно в его жилах бушевал ураган. Айвен был вооружен огромным боевым молотом с толстой рукоятью. Голова молота шириной в фут была утяжелена камнями и с обеих сторон подбита железом. Айвен двигался не спеша, позволив огромному молоту у его бедра раскачиваться подобно маятнику.

Ульрих повернулся к своему новому противнику. Раненые пумы продолжали кружить, но древний воин игнорировал их, зная, что звери не только пострадали физически, но и пали духом.

Айвен издал звериный рык. Не говоря ни слова, он перешел на бег, делая большие шаги и используя импульс внушительного молота.

Ульрих поднял изогнутый меч и отвел назад руку с отметинами когтей, но его клинок казался смехотворно маленьким. Айвен взмахнул своим молотом, и удар пришелся по рукояти меча; рука древнего воина отломилась у запястья. Ульрих отшатнулся и посмотрел на свою культю, похожую на обломок камня, из которого сочилось что-то красное.

Он издал трубный, нечленораздельный рев, бросая вызов главному укротителю, но Айвену не терпелось быстрее покончить с ним. Волшебник бросился вперед, отведя молот за спину, и, когда противник оказался на расстоянии удара, вложил всю свою силу в тяжелое боевое орудие. Айвен описал молотом плавную дугу, и на последних его шагах молот угодил прямо в Ульриха.