Саянские сокровища
Шрифт:
– Ночью и сбежали, точно не скажу. Лодка одна пропала.
– Куда сбежали? – еще толком не проснувшись, спросил полковник.
– Так, это… неизвестно… Начальник тюрьмы снова смачно выругался и выкрикнул:
– Найти и наказать розгами или шпицрутенами!
– Так, это… как найти?
На три-четыре секунды полковник задумался.
– Кукуев, сообщи местному полицмейстеру, и организуйте поиск беглецов.
– Что это за поселок, ваше Раздолье? – спросил Вар-лам.
– Образовался он примерно в 1900 году переселенцами из Белоруссии, – ответила тетя Домна. – Белорусские крестьяне издавна страдали малоземельем. Во время проведения Столыпинской аграрной реформы, когда крестьяне получили право выхода из общин и продажи своих небольших наделов, этой возможностью воспользовалось и переселилось из белорусских губерний в Сибирь с 1906 по 1914 годы многие, многие тысячи. Так наши предки оказались в этих краях. Поселение быстро росло и развивалось, построили красивый деревянный православный храм. Только вот потом большевики его в 1927 году сожгли.
– Тяжело нашим предкам было начинать с нуля, – продолжила бабушка Ружана. – Но отец мой Ульян был двужильным мужиком, выдюжил. Выжил и в Гражданскую войну и Великую отечественную. Да и мне было не сладко по жизни, родила я семерых детей. Двое умерли при родах, старший сын – офицер погиб на войне в Афганистане, младшего убили бандиты на рынке в Ангарске. Остались три дочери: Домна со мной, Рада в Москве и Олёна в Чите.
Варлам и Николай переглянулись.
– Интересная история. Как вы вообще поживаете сейчас здесь? Как живет поселок? – спросил Николай.
– Мы сами живем на две пенсии, ну и от своего натурального хозяйства, да огорода, – ответила бабушка Ружана. – Живем, не жалуемся, все необходимое у нас есть, – широко улыбнулась, обнажив ровные белые зубы.
– И поселок живет…
Иркутская губерния, река Ангара…
По берегу медленно шли двое тюремных надзирателей в черной форме. В руке одного была палка, он ей разгребал попадавшийся по ходу движения мусор.
– А кто хоть эти беглецы были? – спросил мужчина, идущий впереди.
– Оба матерые, с большими сроками, – ответил второй, с палкой в руке. – Один убийца-душегуб, порезал ножом двоих. Второй закоренелый бандит и вор, грабил лавки да магазины.
– Да, – изрек первый надзиратель. – Эти утекут, ищи свищи.
– Утопли они. Промашка получилась у них, лодку не ту взяли.
– Может и утонули…
Выше по берегу следовала на конях пара полицейских всадников. Это была привлеченная к поискам местная конная уездная полицейская стража.
– Им веселее, чем нам, – кивая на всадников, изрек мужчина, идущий впереди.
– Точно, – согласился второй и заунывно затянул:
На переднем на фасадеБольшая вывеска висит.А на ней орел двухглавыйПозолоченный блестит…– А ну прекратить петь арестантские песни! – крикнул один из всадников. – Или плети захотел…(далее следовала ненормативная лексика).
– В поселке ситуация хуже, чем у нас с мамой, – продолжала тетя Домна. – Работать людям негде. В 90-е годы прошлого века были уничтожены колхоз, фабрика игрушек, леспромхоз, пушной цех, цех по изготовлению одежды, цех по изготовлению хлебобулочных изделий, банно-прачечное хозяйство, медпункт…
– А хлеб у вас отменный, – вставил Николай.
– Это тут наши соседи сами пекут, ну и с нами делятся, – бросила бабушка Ружана. – За последние 20 лет население поселка уменьшилось в два раза. Даже пожарную часть закрыли.
– Как же оставшиеся люди поселка живут? Где зарабатывают деньги? – спросил Варлам.
– Сейчас в поселке одно полноценное предприятие, это лесхоз, – ответила тетя Домна. – Его, конечно за последние годы подрезали, подсократили, но он пока работает. Есть небольшая лесопилка, тройка магазинов, школа, детсад, почта. Еще пара сельскохозяйственных, частных кооперативов. Продвинутые люди ездят на работу на предприятия в Ангарск, пожилые получают пенсии. Так и живет поселок.
– Не очень как-то, – бросил Николай.
– У нас даже никаких органов власти нет, полиции нет, участкового нет, – вставила бабушка Ружана. – Есть наши местные казаки из Иркутского казачьего войска, старший у них хорунжий. Вот они вроде как все и решают.
– Я 40 лет отработала в школе…
– Домна – заслуженный учитель России, – перебила дочь бабушка Ружана. – Местным депутатом была, почетный житель поселка…
– Мама! – воскликнула тетя Домна. – Ребятам это не интересно.
– Пусть знают. Ты им лучше кофе предложи. Городские без него жить не могут.
– Мы его действительно выпили бы с удовольствием, – улыбаясь, изрек Варлам…
Иркутская губерния, река Китой…
Светает.
По извилистой реке крадучись движется небольшая лодка. Двое мужчин, ее пассажиры, выбиваясь из сил, усердно работают веслами. Плыть против течения нелегко. Впереди, сквозь предрассветный туман, показались смутные горные очертания.
Мужчины продолжают упорно работать веслами.
Вот впереди справа на берегу показались контуры поселения.
– Ваньша, я больше не могу, – тяжело изрекает один из гребцов. – Давай пристанем, найдем в деревне заброшенный амбар с сеном, да хоть выспимся толком.
– Дело говоришь, Ярослав…
Варлам и Николай поблагодарили хозяев за завтрак.
– Как отдыхать намереваетесь сегодня? – спросила тетя Домна.
– Позагораем на речке, искупнемся, – ответил Варлам.