Саженец
Шрифт:
Они заулыбались.
— А все почему? А потому что вы единым правилам все подчинялись. И шагали в лад, и делали это одинаково. Так и с законами. Они словно барабанный стук позволяют кланы собирать в кулак.
— Да что ты с ними заладил! — фыркнул Борята.
— Чтобы поняли. Ибо повторение — мать учения. А то я как погляжу на ваши лица, так и понимания в них не нахожу. Порою кажется, что я с деревьями али камнями беседы веду.
— И так ведь жили же. На кой ляд они нам?! — выкрикнул кто-то из задних рядов.
— А как жили? Вам нравилось ТАК жить? — повысив голос, ответил ему Беромир. — Приятно было,
Впрочем, это повторялось в который раз и все безрезультатно. Пока, во всяком случае. У Беромира пока еще был недостаточно высокий авторитет в глазах местных. Да, славный и толковый ремесленник. Да, сумел отбить набег соседей и разбить отряд роксоланов, поймав их на отдыхе. Однако это еще ничего не значит. Боги пока однозначно не явили свое расположение ему, которое в глазах этих людей можно было найти только в тяжелых походах и драках. На войне, то есть.
Из-за долгого скифо-сарматского влияния Фарн для них был очень важен… ну то есть, удача.
Удачлив ли Беромир?
И если да, то будут ли удачливы те, кто за ним пойдет?
Вот какие вопросы волновали этих людей в первую голову. Законы же и все остальное лишь мишура. Они не понимали смысла этой возни и считали частью чародейства и ведовства…
— Лодка вернулась, — буркнул Борята, указав рукой в сторону мостка.
Беромир обернулся.
Глянул туда.
И едва заметно скривился.
Вон — старший в том разведывательном наряде, побежал к ним. Если бы ничего важного не случилось — спокойно бы дошел.
— Что у тебя?
— Как мы и предполагали, они обходят поселение. Лодки ниже по течению большим лагерем стоят на левом берегу. А всадники куда-то пошли.
— На правый не переправлялись?
— Там же много лошадей, следов не скрыть. А мы их не приметили. Да и идти там плохо — земля заболочена. По зиме и мерзлой земле еще ничего, но там уже все растаяло. По левому же берегу можно пройти по сухому руслу ручья. От реки не заметишь.
— Отрезают, стало быть… — хмыкнул Беромир. — Чтобы мы не могли отойти никуда.
— Конный отряд, скорее всего, у двуногой сосны будет переправляться. Там удобный брод для конных. — завершил доклад старший в дозорном наряде.
И все закивали, соглашаясь. Больше им, действительно, было негде переправляться. Если только в неудобных местах. Но вода еще очень холодная, и купаться в ней свыше минимально необходимого времени вряд ли кто-то желал по доброй воле.
— Хм. Вам не кажется, что они ведут себя так, словно наши земли хорошо знают? — поинтересовался Беромир у всех присутствующих.
И получил в качестве ответа общее гудение, похожее на согласие.
— Кто их ведет?
Все лишь пожали плечами.
— Странно. Арак же все время только на ромейской лодке большой ходил. А тут такая осведомленность…
Так или иначе, медлить не стали.
Судя по полученным сведениям, иных вариантов, переправиться кроме как у двуногой сосны, у роксоланов не имелось. Поэтому в темпе бросились к дому.
Быстро-быстро снарядились, прихватив все потребное для короткого похода. Благо, что все и так было готово. И, построившись в колонну, рвану на позиции.
Не
конница, конечно. Однако логистическое плечо небольшое. И если напрямую через лес — час или два идти. По прикидкам же Беромира, равно как и остальных, роксоланы хорошо если к вечеру выйдут на указанный брод. А то и утром.Женщины с Добрыней и его детьми, а также ранеными, выздоравливающими после декабрьского нападения, остались в длинном доме.
Закрываться не стали. Но выставили постоянного наблюдателя, чтобы не прозевать подход незваных гостей.
Рискованно.
Можно их было всех потерять. Легко. Но у Беромира не имелось иного варианта. Тем более что сам дом укрепили и довели за зиму. Из-за чего время вскрытия дверей заметно возросло. И у спрятавшихся внутри людей появилось больше шанса сбежать… притом не только через крышу…
Добежали.
Осмотрелись.
Прислушались.
Тишь да благодать. Разве что рыба плескается, да вода журчит громче обычного на мелководье. Все ж таки течение побыстрее тут. Ну и лес шумит слегка, пока еще совсем облезлый и лишенный своей зеленой красоты. Только почками стал набухать.
Одно хорошо — кустарник.
Он, конечно, тоже без листьев, но густой. Поэтому, чуть помедлив, Беромир скомандовал валить деревья.
Несколько штук.
Замазывая им срубы грязью. Чтобы свежий «срез» древесины не бросался в глаза. А потом грамотно выкладывать. Так, чтобы быстро не подскочить. Общая идея близкая к той, которую применяли в засеках XVI-XVII веков — выкладывание густых веток в сторону потенциального неприятеля. Чтобы лошадь на эти «колючие палки» не пошла.
Сделали.
Топоры-то имелись у всех.
Легкие, боевые. Но и великие дубы в три обхвата не требовалось рубить. Так — всякую мелочевку с кроной погуще.
А потом импровизированные укрытия стали делать.
Не землянки, нет.
Просто щиты, укрывающие бойцов сидя. Ради чего пришлось побегать и пособирать «лапы» ели. Да такие, чтобы не на виду. А то ведь роксоланы или их проводники приметят ободранные стволики.
Беромир же время от времени выходил к берегу и осматривал позиции. Хмурился. Возвращался. Кое-что правил. Снова осматривал со стороны.
Засада ведь сама себя не сделает. И если должным образом не замаскироваться — ничего не получится…
Очень бы сейчас пригодились маскировочные сети. Даже из обычной старой, заношенной некрашеной ткани. Прямо идеально бы вписались, растянутые за кустами. Но, увы.
Да и разборных рогаток было бы неплохо иметь хоть какое-то количество. Их ведь если поставить в кустах или сразу за ними — так сразу и не приметишь. А эффект немалый. Однако приходилось обходиться тем, что имелось под рукой.
Так, до самой темноты и провозились.
Ночевали без огня, пожевав холодные припасы. Благо, что пеммикан в холодном виде даже вкуснее. Да и воду они взяли с собой сразу кипяченную и надежно закрытую.
Зябли.
Не сильно, но зябли, так как снова прихватил морозец. Однако разводить костры не решились, чтобы не выдать себя. Просто плотнее сбивались в кучи и укрываясь прихваченными с собой шкурами…
— Идут, идут, — тихо растормошил Беромира кто-то.
— А? — очнулся он.