Сбежавшая невеста

— Да. Раз уж я здесь. Можно мне ухаживать за двориком Луизы?

— Наверное, — ответила Роза. — Хотя обычно этим занимается Алекс, и он может обидеться.

— А когда он работает здесь?

— Когда у него есть время или желание. А почему ты спросила? Не хочешь, чтобы тебя застали? — Дженифер вспыхнула. — Фу, выкинь это из головы. Если бы я краснела всякий раз, когда мужчина видел меня в нижнем белье, у меня бы развилась гипертония.

— Неужели это он рассказал вам?

— Он был… Как это сказать? Удивлен не менее тебя.

— И что он сказал?

— Он сказал, что тебе не следует бросать свою работу.

Как только Роза ушла, Дженифер тут же бросилась к компьютеру. Перед тем как лечь спать, она послала Луизе письмо:

«Дорогая Луиза.

Наконец‑то я познакомилась с Розой. Она принесла бутылку вина, чтобы выпить за мое лето, проведенное вместе с Алисой. Это было так трогательно. Она веселая. Правда, любит впадать в крайности. Она сказала мне, что вы с ней сразу же подружились, хотя вы совсем разные люди. Но она, похоже, относится к тому типу людей, которых нельзя не любить, — она такая прямая и честная.

Напишите мне, Луиза, как ваш сын Руди?

С любовью, Дорис».

На следующее утро она получила ответ:

«Моя дорогая Дорис.

Итак, она снизошла до тебя. Хотя это произошло гораздо позже, чем я думала. Я‑то считала, что и дня не пройдет, как она к тебе заявится, не говоря уж о неделе. Попробуй представить нас тридцать лет назад. Мне было пятьдесят лет; я была ученым, увлеченно работавшим в организации, борющейся за равные права, а Роза, которой было сорок, поставляла в различные казино девушек‑танцовщиц. Многие годы она сама была танцовщицей. Не думаю, чтобы во время танца на ней было много одежды, скорее всего, ничего. Одинокая, окруженная мужчинами, блестящая, любопытная. Мы были совершенно противоположными и по характеру, и по роду деятельности.

Но Роза знала о женщинах гораздо больше, чем я со всеми своими исследованиями. Она работала с ними, нанимала их, руководила ими. Мы объединили усилия по созданию приюта для женщин, поскольку понимали, что женщины, оказавшиеся в беде, даже незамужние, нуждаются в таком приюте. Мы принимали всех — любовниц, девушек‑танцовщиц и даже проституток.

Но оцени, как ловко она все обставила! Принесла вино, напоила тебя и разговорила.

С любовью, Луиза».

Дженифер присмотрелась поближе к своим соседям. Роза ездила на желтом «мустанге» с откидным верхом. Обычно она опускала его, а свои пылающие красные волосы повязывала длинным шелковым шарфом. Алекс ездил на SUY — но Дженифер так редко видела, как он уезжал и возвращался, что не могла понять, по какому графику он работает. Не догадывалась она и о характере его работы. Она собиралась спросить об этом Розу в их следующую встречу.

Дженифер видела, как в разные вечера за Розой заезжали двое мужчин, и у нее закрались подозрения, что она ездила на свидания. Один мужчина был седой, другой — лысый. Но оба выглядели на все сто и приезжали за ней на дорогих машинах. Алекса же она никогда не видела в обществе женщин. Но это вовсе не говорило о том, что у него нет подруги, — он вполне мог ездить к ней домой. Или к ним домой.

Однажды Роза ушла из дома после обеда и вернулась с сумками, полными продуктов и букетом цветов. Алекс тоже ушел и вернулся с торфяным мохом для двора. После отъезда Луизы Роза больше не появлялась в закусочной. Алекс, наоборот, стал захаживать туда гораздо чаще.

Засыпая, девушка думала об этих людях, представляла себя похожей на них — просто обычной соседкой, вот и все. Реальным человеком. Женщиной, живущей нормальной жизнью без особых проблем.

Однажды ночью ее разбудил громкий стук в дверь, сопровождаемый звонком и лаем Алисы. Сердце Дженифер бешено заколотилось, и ее охватил ужас. Ее первой мыслью было — люди Ника обнаружили ее убежище. Будильник, стоявший у кровати, показывал 2 часа 22 минуты. Девушка закуталась в халат и, не включая света, подошла к двери.

— Кто там? — спросила она.

— Это я, Хедда.

Дженифер тут же открыла дверь. Хедда несла Джоуи, перекинув его через плечо и обхватив руками. Его длинные костлявые ноги свешивались с ее плеча. Голова мальчика покоилась на левом плече сестры, а рюкзачок сдвинулся вправо. Хедда смотрела вниз, а потом медленно подняла голову.

— У тебя есть свободная койка, Дорис? — спросила девочка.

Дженифер пришла в ужас, увидев детей в таком виде, и у нее на мгновение отнялся язык.

— А, да! Конечно!

Алиса отошла от двери, завиляв хвостом. Войдя в дом, Хедда сбросила свой рюкзачок. Она подошла к кушетке, неся своего брата, который крепко спал. Она, должно быть, тащила его от самого дома. Одна. В два часа ночи.

— Нет, Хедда. Положи его на мою кровать. Мне и так скоро уже вставать, так что на кушетке лягу я.

— Я не могу позволить этого, — произнесла Хедда.

— Иди за мной, — сказала Дженифер, показывая дорогу.

У Хедды не оставалось иного выхода, как подчиниться. Она осторожно уложила Джоуи на белые простыни.

— Я принесу тряпку и вымою ему ноги, — сказала она.

— Не надо — ты можешь его разбудить.

Дженифер взяла ее за руку и увела из спальни.

— Что случилось?

— Э‑э… К нашей матери пришли гости, — ответила Хедда, опустив глаза.

— Она знает, где вы?

Хедда подняла голову. Ей было ужасно неловко. Но из всех людей, к которым можно было прийти, она выбрала Дженифер. Дженифер не знала, как она определила, какой дом принадлежит Луизе.

— Она не видела, как мы ушли. Когда она проснется, она подумает, что мы в школе. — Хедда пожала плечами. — Так что волноваться не о чем. Только никому не рассказывай, хорошо?

На следующий день в закусочной Хедда прошептала Дженифер «спасибо».

— Приходи, когда возникнет нужда. В любое время дня и ночи, — сказала Дженифер. И больше они об этом не говорили.

Глава 6

Город, словно в одно мгновение, преобразился — на фоне изумрудно‑зеленой травы и деревьев расцвели розы. Зимние дожди закончились, и яркое весеннее солнце породило буйство красок. Всюду, куда ни кинь взгляд, тернистые ветви покрылись бархатными цветами роз всех мыслимых расцветок, в то время как на Среднем Западе и на северо‑востоке земля еще лежала под снегом.

— Я никогда еще такого не видела, — сказала Дженифер Базу. — Я родилась на Среднем Западе, где очень трудно выращивать розы.

Она вспомнила, что розы были проклятием ее бабушки. Она называла их упрямыми и капризными неженками. Год за годом она не покладая рук спасала их от снега, мороза и кроликов; это было нечто вроде работы на полставки. И розы у нее были только красные и розовые. Здесь же цвели желтые, белые, голубые, даже черные, не говоря уж о различных гибридах и розах с двухцветными лепестками.