Сбежавшая жена дракона

– Я и не хочу, чтобы ты останавливался, Жатар. Хочу быть твоей.

Мужчина тут же притянул ее к себе и громко выдохнул в лицо:

– Я не знаю, что подвигло тебя на этот шаг, мне неважно. Но больше я не отпущу. Не дам возможности закрыться, спрятаться или исчезнуть. Ты моя. Я не допущу преград между нами. Только я и ты. Вместе и навсегда.

– Навсегда, – прошептала Ниналия, и тут же Жатар поцеловал ее.

Поцелуй был жадным, всепоглощающим, диким. Ниналия обвила руками шею мужчины, отвечая на его страсть. В тот же миг рухнули все барьеры, возведенные ею.

Мужчина подхватил женщину на руки и понес в спальню. Он положил драконицу на огромную кровать и стал помогать Ниналии, снимая с нее вещи.

Молодая женщина чувствовала себя скованно, не понимая, почему она не считает это недопустимым или неприемлемым?! Наоборот, ее все устраивало, она была уверена, что так и должно быть.

Когда мужчина и женщина оказались полностью обнажены, Жатар немедленно приступил к желанным сладким ласкам, поглаживая ее тело, даря острое неизведанное наслаждение. Мужчина не знал границ ни в чем, соблазняя и доводя до безумия возбужденную женщину.

Его губы ласкали там, где Ниналия не могла и подумать. Она не представляла того удовольствия, что может подарить мужчина в столь сокровенном и интимном месте. А когда дышать было уже невозможно, находясь в секундном мгновении от безумия, драконица закричала, крепко цепляясь в волосы Жатара, выкрикивая его имя.

Ниналия пришла в себя, почувствовав, что мужчина вновь стал ласкать ее лоно, только теперь пальцами. Его уверенные действия были непостижимы и обволакивали сознание.

Пальцы исчезли, и из ее губ тут же вырвался стон разочарования. Но не успела она вновь попросить, как большой и толстый член мужчины стал медленно входить в лоно, пытаясь не причинить ей боли.

Войдя полностью, Жатар замер, и закрыв глаза от дикого сжигающего разум животного желания, которое он едва контролировал из последних сил, спросил:

– Ниналия, ты как? Я не сделал тебе больно?

– Умоляю, двигайся. Только двигайся, – прошептала женщина, наплевав на все, лишь бы только успокоить бушующий огонь внизу живота.

Больше слов не требовалось. Мужчина сделал резкий толчок вперед, а потом вышел, и вошел вновь. Каждое его движение было восхитительным и непередаваемым. Ниналия двигалась с ним в такт, умоляя движениями бедер о большем.

Постепенно Жатар увеличил резкие выпады толчков, сходя с ума от стонов и криков своей женщины. Он врывался часто, мощно и быстро. Она закричала, достигнув вершины раньше, чем он, и продолжая вместе с ним. Это было настолько сильно, что она почти теряла сознание…

Приходя в себя от наслаждения, Ниналия посмотрела на мужчину, крепко прижимающего ее к себе, и устало, но довольно произнесла:

– Даже не представляла, что это может быть так… волшебно.

Жатар на ее слова лишь крепче обнял и, посмотрев на нее темными голодными глазами, сказал:

– Даже не рассчитывай, что на этом все закончится. Ты мучила меня невыносимо долго… Ночь длинная, и вся только наша! Теперь так будет всегда.

Ниналия улыбнулась, приходя в восторг от слов такого страстного сильного ненасытного мужчины, и произнесла:

– Как я понимаю, и в доме обоснуешься?

– Непременно, моя красавица. Уже полностью освоился, – выдохнул он, закрывая нежные губы Ниналии невероятным восхитительным поцелуем.

Глава 7

Земли Анторского приюта

6 лет спустя

Маленькая девочка с черными волосами сидела на крыше приюта и смотрела вдаль. Она любила тут прятаться, и никто к ней никогда не поднимался. Для Лузарии это был ее тайный уголок, хотя находиться здесь и было запрещено, ее это никогда не останавливало. После смерти ее любимой Нарифы малышка спала и жила вместе с остальными детьми. Уже полгода. Дети ее боялись, считая проклятой. Девочка горестно вздохнула, считая это правдой. Как только кто-то хотел обидеть, применяя свои слабые силы, в тот же миг обидчик сразу же начинал плакать и задыхаться. И вот теперь она изгой, которого все боятся. Даже преподаватели стараются не касаться ее, открыто демонстрируя свою ненависть.

«Ну и ладно, без них обойдусь», – с огорчением и обидой подумала Лузария, наблюдая за кудрявыми облаками, мерцающими разноцветными радужными бликами. Гильдорг поражал своей красотой, и она любила наблюдать за волшебной природой.

Выпятив подбородок, малышка повела курносым носиком в разные стороны, почувствовав запах гари. Тут же воздух разорвал детский плач, заглушаемый издевательским хохотом. Она внимательно посмотрела по сторонам и увидела, как несколько детей толкали маленькую светловолосую девочку и прислоняли к ее платью горящую сухую ветку.

Лузария узнала бедняжку. Валенсия, проклятая Туранами, не имеющая магических даров и даже зверя. Все ее обижали, а она держалась в стороне, показывая, что ей все равно. Но ночью светлая девочка плакала, уткнувшись в подушку. Драконица знала это, потому что их кровати располагались рядом. Валенсия, проклятая богами, и она, приносящая боль, находились в стороне ото всех, отверженные детьми.

Конечно, Лузарии очень хотелось с кем-то дружить, но она не знала, как этого делать, ведь у нее никогда не было подруг.

Послышался визг, и Валенсия стала метаться, пытаясь потушить загоревшееся платье, а все стояли и громко смеялись.

Лузария быстро вскочила и побежала к лестнице, чтобы спуститься. Ей было страшно идти к взрослым девочкам, но обида за ни в чем не виноватую ниру заставляла ее идти вперед. Приближаясь, она заметила длинную толстую сухую палку и взяла ее в руки.

Темноволосая красивая магиня, Лусиинда, считавшаяся лучшей в приюте и пользовавшаяся большим авторитетом, толкала плачущую Валенсию, не способную от страха потушить свое платье.

– Проклятая! Проклятая! Гори. Гори! – радостно кричала она, то толкая, то дергая Валенсию за длинные светлые волосы.

Лузария стукнула Лусиинду по руке. Та, возмущенно вскрикнув, повернулась к своей обидчице и замерла в удивлении.

– Она – моя подруга. Тронешь, и я с тобой сделаю еще хуже, – смело выдавила Лузария, уверенно глядя магине в глаза.

Лусиинда сглотнула и, посмотрев на своих подруг, пятящихся назад от черной драконицы, прошипела:

– Ведьмы, – повернувшись в другую сторону, она побежала, а за ней и остальные.