Сборник "Чарли Паркер. Компиляция. кн. 1-10

Она помолчала. Конечно, она была обязана заговорить об этом, а теперь не знала, как сменить тему.

– У меня тоже дочка, – сказал я.

– Правда? Это здорово, – ответила она с несколько чрезмерным энтузиазмом. – Сколько ей?

– Два года. Ее мать и я, мы больше не живем вместе. – Я помолчал. – Впрочем, я вижусь с дочерью.

– Как ее зовут?

– Саманта. Сэм.

– Она в Мэне?

– Нет, в Вермонте. Когда вырастет, сможет голосовать за социалистов и начать подписывать петиции за отделение от Соединенных Штатов.

Аманда подняла стакан с водой.

– Ну, тогда за Сэм!

– За Сэм.

Мы поели и поболтали о старых школьных друзьях, о ее жизни в Перл-Ривере. Оказалось, что она таки съездила в Европу, с Майком. Поездка была подарком к десятилетию свадьбы. Они посетили Францию, Италию и Англию.

– И как там? Все, как ты предполагала? – спросил я.

– Кое-что. Хотелось бы съездить еще раз и увидеть побольше, но пока мне хватило.

Наверху послышалось какое-то движение.

– Папа проснулся, – сказала Аманда. – Мне нужно подняться наверх и помочь ему приготовиться.

Она вышла из кухни и поднялась по лестнице. Через пару мгновений послышались голоса и мужской кашель – сухой, тяжелый, болезненный.

Через десять минут Аманда ввела в комнату сгорбленного старика, обнимая его одной рукой, чтобы поддержать. Он так исхудал, что ее рука почти полностью обхватывала его, но даже согнутый он был почти с меня ростом.

Все волосы у Эдди Грейса выпали, даже на лице. Его кожа казалась липкой и прозрачной, чуть желтоватая на щеках и красновато-лиловая под глазами. Губы были почти бескровны, а когда он улыбнулся, я увидел, что многих зубов у него недостает.

– Мистер Грейс, – сказал я, – рад вас видеть.

– Эдди, – поправил он. – Зови меня Эдди. – Его голос скрежетал, как рубанок по неровному металлу.

Он пожал мне руку. Его пожатие было по-прежнему крепким.

Дочь не отходила от него, пока он не сел.

– Хочешь чаю, папа?

– Нет, спасибо, мне и так хорошо.

– Вода в кувшине. Тебе налить?

Он возвел глаза к небесам.

– Она думает, что раз я медленно хожу и много сплю, то не могу налить себе воды.

– Я знаю, что можешь. Я просто пыталась быть любезной. Черт возьми, какой ты неблагодарный старичок, – ласково сказала Аманда, а когда обняла его, он потрепал ее по руке и улыбнулся.

– А ты добрая девочка. Лучше, чем я заслуживаю.

– Ну, если ты это понимаешь. – Она поцеловала его в лысину. – Я оставлю вас вдвоем, поговорите. Если понадоблюсь, то я наверху.

Она взглянула на меня у него из-за спины и безмолвно попросила не слишком утомлять старика. Я еле заметно кивнул, и она ушла, предварительно удобно усадив отца и нежно коснувшись его плеча. Дверь она оставила приоткрытой.

– Как дела, Эдди? – спросил я.

– Так себе, – ответил он. – Впрочем, еще жив. Я мерзну. Я мисс Флорида. Жил один, сколько мог, но потом уже не смог сам справляться, захворал. Андреа, моя жена, умерла несколько лет назад. Я не мог себе позволить частную сиделку. Аманда перевезла меня сюда, сказала, что будет ухаживать, если больница согласится. А у меня все еще есть друзья, знаешь, с прежних дней. Это не так плохо. Только чертов холод меня достает.

Он налил себе воды и отхлебнул; кувшин лишь слегка дрожал в его руке.

– Почему ты пришел сюда, Чарли? Зачем тебе говорить с умирающим?

– Я хотел поговорить об отце.

– Ха! – Из его рта тонкой струйкой пролилась на подбородок вода, и он вытерся рукавом халата. – Извини, – сказал он, явно смущенный. – Это только когда приходит кто-то новый, я забываю, как мало достоинства во мне осталось. Знаешь, чему я научился от твоей матери? Не стареть. Избегай этого, как только можешь. Правда, болезни никому не на пользу.

На какой-то момент он словно уплыл куда-то, и его веки отяжелели.

– Эдди, – ласково сказал я. – Я хотел поговорить с вами об Уилле.

Он хмыкнул и снова обратил на меня свое внимание.

– Да, Уилл. Один из хороших людей.

– Вы были его другом. Я надеялся, что вы сможете рассказать мне что-нибудь о том, что случилось, почему это случилось.

– Через столько лет?

Он побарабанил пальцами по столу.

– Он всегда был спокоен, твой старик. Умел держаться с достоинством, понимаешь? Этого у него не отнимешь. Никогда по-настоящему не сердился. Никогда не выходил из себя. Даже переход на время из Девятого на окраину – это было его решение. Вероятно, он не придал большого значения послужному списку, попросив о переводе в начале своей карьеры, но он сделал это ради спокойной жизни. Из всех, кто мог совершить то, что он сделал, я бы никогда не подумал на него, хоть миллион лет пройдет.

– Вы не помните, зачем он попросил о переводе?

– А, он не поладил с кем-то из начальства в Девятом – он и Джимми, оба. Они были заодно, эти двое. Куда один, туда и другой. Между собой, я думаю, они могли плевать на любого. Это была оборотная сторона твоего отца. В нем скрывался дьявол, но он все время держал его на цепи. В общем, в Девятом был один сержант по фамилии Беннетт. Когда-нибудь слышал о нем?

– Нет, никогда.

– Он недолго продержался. Они с твоим отцом сцепились рогами, и Джимми, как всегда, поддержал Уилла.

– Вы не помните, из-за чего они не поладили?

– Нет. Думаю, не сошлись характерами. Бывает. Беннетт был грязный тип, а твой отец не очень любил грязных копов, сколько бы нашивок они ни носили. Короче, Беннетт нашел способ спустить с цепи дьявола в твоем отце. Однажды ночью случилась потасовка, а этого делать нельзя, когда ты в форме. Для Уилла дело обернулось плохо, но они не могли себе позволить потерять хорошего копа. К тому же подозреваю, кто-то позвонил и замолвил за него слово.

– Кто?

Эдди пожал плечами.

– Если честно ведешь себя с другими, приобретаешь поддержку, на которую можешь рассчитывать. У твоего старика были друзья. Была заключена сделка.

– И сделка заключалась в том, что отец попросит о переводе.

– Именно так. Он провел год в глуши, пока Беннетт не получил взбучку от Комиссии Нэппа как хищник.

Комиссия Нэппа, расследовавшая случаи коррупции в полиции в начале семидесятых, придумала два определения для коррумпированных полицейских: «травоядные», которые брали мелкие взятки по десять-двадцать баксов, и «хищники», которые вытряхивали из наркоторговцев и сутенеров значительные суммы.

– И когда Беннетта не стало, отец вернулся?

– Типа того. – Эдди сделал пальцами движение, словно набирает номер на телефонном диске.

– Я не знал, что у отца были такие друзья.

– Может быть, он и сам не знал, пока они не понадобились.

Я оставил эти слова без внимания и спросил:

– А вы помните тот случай со стрельбой?

– Помню, что слышал о нем. В ту неделю мне исполнилось двадцать четыре. Я и мой напарник, мы встречались с двумя другими, Клоске и Бурке, пили кофе. Они закончили дежурство в участке, когда им позвонили. В следующий раз я увидел твоего отца, когда он лежал в ящике. Над ним хорошо поработали. Он выглядел, пожалуй, как обычно, похож на себя. Иногда эти бальзамировщики делают из тебя восковую куклу. – Он попытался улыбнуться. – Я держу это в уме, как можешь сам представить.