Сборник эссе

Не секрет, что освобождение человека от сюзерена и крепостника привело к парадоксальным результатам: наш современник так свободен, что выходит из дому раз в двадцать реже, чем его крепостной предок. Для властелинов колец порнушно-хохотушных сайтов внешний мир с его инстанциями, резким замкадьем в кепке и трениках, а паче того воинской повинностью — место куда более мистическое и в то же время пугающее, чем банальные драконы и фаерболы. Трагизм их положения в том, что сказка для них куда достижимее яви. Последняя к ним ни холодна, ни горяча. Ей вообще плевать, покуда они не задолжали по коммуналке.

Неслучайно современность убила авантюрный роман: истории о том, как простой паренек путем цепи приключений обращается в генерала ФСБ, сегодня допустимы лишь с условием: «После ядерной войны», «После нашествия инопланетян», «После Сопряжения Миров» — иначе они выглядят беспомощно. Современный нам римейк Фенимора Купера — писатель Г.Акунин — помнится, пытался имплантировать одного из своих фандориных в ткань современности. Но и сам имплант, и ткань получились чудовищно силиконовыми. Сегодня алхимический рассказ о преображении серого человека в золотого в горниле испытаний возможен либо в дамских романах, либо в уголовных, либо в спортивных — поскольку только девушка, ворюга и боксер могут рассчитывать на рискованные неприятности со счастливым концом. Ко всем остальным приключение приходит в виде претензии из банка, напечатанной таким же пугливым друидом первого уровня.

Мысль же о том, что он по собственной воле может выйти на улицу и вляпаться в авантюрную погоню за чем-либо, пугает пассивного авантюриста до икоты — как триста лет назад пугал людей потусторонний мир. Поэтому современник требует себе для этой вашей реальности Конкретную Программу, Целеполагание, Рекомендацию и Компетентного Тренера. Одним словом — он хочет, чтобы трудные уровни им прошел кто-то еще, крутой и умный.

Лет шестьдесят назад на планете стали продавать первые книжки по обратному спиритизму, написанные для потусторонних личностей как путеводители по реальности. Сегодня этот бизнес достиг апогея. Во многих странах мира офисные друиды постоянно таскают с собою оплаченных юзеров — так называемых «персональных коучей». По сравнению с невинным спиритизмом Дейла Карнеги это уже матёрая магия. Только, в отличие от традиционных ведьм, отдававшихся власти сил бесплотных, эти — призывают сущности не просто плотные, но зачастую также лысоватые и в очках.

Пассивные авантюристы — это фаусты наизнанку, и этим всё сказано. Вместо того, чтобы выменивать свою душу на знания, они готовы приплачивать тем, кто сумеет ее грамотно и с толком погубить.

Космос знает, что делать с пассивными авантюристами. Но в стилистику этого Журнала его рекомендация никак не укладывается. Скажу лишь, что Учение Гармонии рекомендует им немного подождать. Будет им и высадка инопланетян, и сопряжение миров. И чем дольше и больше пассивные авантюристы будут грезить Великими Переменами, тем они ближе.

Рокомпот и Национальная Индея

По всей Планете проводятся праздничные мероприятия, связанные с приближающимся пятилетием выхода Истинного Учителя Истины Авраама Болеслава Покоя в интернет.

Сам Учитель готовится к юбилейному докладу, заперся в кабинете и потребляет белый шоколад в пугающих объемах. Мы не беремся перечислить всё Благо, принесенное им за эти 5 лет Человечеству. Скажем лишь, что поле деятельности АБП неуклонно расширяется.

Так, вчера по просьбе издания "Русский обозреватель" Учитель написал эссе о навязчивой национальной идее. Жертвы этого ретровируса считают залогом процветания народов т. н. "возвращение к истокам" — с уклоном в этнографию, гопак и исконные лапсердаки. Эссе, как ожидается, опубликуют в понедельник.

P.S. Как верно указывают Друзья Гармонии, публикация уже на месте.

С началом октябрьских дождей Истинный Учитель Истины (то есть я) переживает наплыв пациентов с сезонным обострением того, что им самим кажется приступами душевной чистоты. Их преследует ощущение собственной неуместности в эпохе, где нравственность попрана, а Мразь торжествует.

Меня как врача насторожило не само их скептическое отношение к заоконному миру: я и сам, проиграв в чапаева, бываю мрачнее тучи. Страшнее то, что в рассказах больных всё чаще возникает разумный и правильный мир, который следует реконструировать из мира нынешнего, и этот мир расположен не на небесах, не в ином измерении и даже не в будущем, а в более или менее отдаленном прошлом.

Отдаленность этого прошлого безошибочно определяется тем, что сделали бы в фантазии пациента с торжествующей ныне Мразью. Если «в другое время ее бы расстреляли» — значит, идеальная эпоха носит френч и курит немногословную трубку. Если бы Мразь «пороли на конюшне» — то идеальная эпоха танцует вальс Евгения Доги под патефон, прохаживается по дорожкам с солнечными зонтиками и, надев фуражки, массово имеет честь.

Особый эфир, кипящий в головах больных, проф. Инъязов именует Рокомпотом (сокращенный вариант мантры «Россия, Которую Мы Потеряли»). Еще недавно для тоскующих по эпохе трубки и френча требовалось отдельное определение. Но сегодня обе фэнтезийные вселенные постепенно сливаются в одну — вселенную сурового, но справедливого порядка, в которой был жив нравственный закон.

Я в последнюю очередь стал бы отрицать похвальные стороны эпох, послуживших прототипами этого фэнтези. В дореволюционной России действительно играли патефоны, а движущим мотивом прекрасных поступков нередко выступала честь. То же можно отнести и к России сталинской, в которой, если можно так выразиться, в дворянское достоинство возвели миллионы людей, ранее от чести отлученных. Глупо отрицать, что поступками многих из них руководила та же честь — только она называлась достоинством советского человека.

Однако воспроизведение этого ретро-платонизма в реальности, как учит практика, приводит лишь к тому, что упомянутая выше Мразь — на деле обычные дикари с повышенной способностью к социальной мимикрии — переодевается во френчи или эполеты, после чего продолжает в том же духе.

В реальном прошлом бок о бок с осанистыми мужчинами и целомудренными женщинами неизменно проживали люди, далеко опережавшие идеалистов в соблюдении должной стилистики, но жившие согласно своему страшненькому представлению о прекрасном. И во всякий затянувшийся период благополучия они, в полном соответствии с законами физики и пословицей, всплывали на поверхность всякого социального строя.

Уже в девятнадцатом столетии социолог Н.В.Гоголь наблюдал богатство типов, добившихся неиллюзорного успеха путем жесткого соблюдения внешних приличий. Его городничий, что не вызывает сомнений, исправно ходил в церковь, помирал от Петросяна и пристроил себе сауну со взяток; судья в свободное от щенков время читал Духовную Литературу, а Значительное Лицо из «Шинели», хотя был промискуитетчиком и офисным садистом, наверняка смотрелся благороднее и бакенбарднее, чем любой современный апологет эполет. Они, как известно из того же классика, стяжали нехилый профит даже на борьбе с коррупцией — поскольку уютно боролись с Явлением, а не с проявлениями.

Когда эти мастера имитации набирают критический удельный вес в верхних слоях общества, от всех устоев последнего остается ничего не значащая шкурка. В дальнейшем она неизбежно рвется, позволяя очевидцам ужасаться тому, что «Святая Русь слиняла в три часа» или что «Советские люди вдруг пошли в бандиты и проститутки». Настоящая Святая Русь никуда не слиняла, да и настоящие советские люди ни в какие бандиты не пошли — просто и первую, и последних к моменту катастрофы имитаторы уже давно оттеснили в глубинные слои жизни. Линяло же и меняло цвет энтропийное нечто — в результате чего первым революционным премьером России оказался князь из Рюриковичей, целых три гимна разного содержания наваял потомственный дворянин, а борьбу с проклятым большевизмом, когда пришло его время, возглавили многолетние члены КПСС.