Сборник эссе

В итоге с больными происходит то же самое, что с компьютерами, лишенными благодетельных фильтров и антивирусов: они начинают тормозить, рассылать идиотский спам к тридцати обращаются в предельно усталые от жизни пожилые развалины. Даже минимальное усилие по принятию здравого решения (или другого человека в свой мир) заставляет их попискивать и мигать красным светодиодом. Как показывают опыты Воронежской лаборатории, до сорокалетия больные стремительно превращаются в т. н. мизантропов. То есть начинают много есть, играть дома на синтезаторе и слушать в машине «Мчится тихий огонёк моей души».

Когда же они умирают от инсульта за клавиатурой, их бывшие жёны обнаруживают в квартире следы многочисленных хобби покойных. Эти хобби наследницы с уважением складывают в большие картонные коробки. Почтение к мёртвым в нашем обществе до сих пор так глубоко, что иногда эти коробки не выбрасывают лет по пять-шесть. Их биографии проходят для Человечества почти безболезненно, но и бесполезно.

Универсальной терапией свободы самозаражения Космос считает изоляцию от любых форм масс-культуры. Как показывает История, в изоляции от неё люди, даже несклонные к коллективным действиям и творчеству, способны построить Беломорканал, сочинить Moorsoldaten и даже выбрать Папу Римского.

О неизбежности Светлого Будущего

В минувшие выходные Истинный Учитель Истины (то есть я) с удовольствием закрыл тему нелюдимой социопатии современников — мне больше нечего о ней сказать. Отметив это дело сигариллой и боксёрским поединком в клубе им. Поля Робсона, я отправился на публичный диспут в Тулу, где был атакован группой молодых людей, требующих от меня ответа на действительно важный вопрос.

А именно: с чего я взял, что Светлое Будущее, о котором я постоянно талдычу, неизбежно? И какое оно вообще?

Я пообещал молодым людям, что следующее эссе напишу именно об этом. Обещания надо выполнять, и вот оно висит перед вашими глазами.

Что это такое — Светлое Будущее? Внеземные Цивилизации, неутомимо стремящиеся морально опустить Человечество и обидно поржать над его плачевным состоянием, вот уже века пытаются высмеять это понятие. Поначалу они его вообще отрицали. Человеку античности, к примеру, впаривалось, что в грядущем будет — в лучшем случае — как сейчас. А вообще будет только хуже, поскольку ты, быдло, забыл прежнее почтение.

После того, как Человечество посрамило врагов железнодорожным сообщением, прививками, холодостойкими сортами злаков и запустило в них Гагариным — враги испугались и сменили тактику. Теперь они создают иллюзию, будто в грядущем нас подкарауливает возведённая в куб современность. Например, нашему современнику все уши прожужжали о том, как он будет беспроводно выплачивать свои кредиты через тридцать лет и какой будет его бюджетная машина, — но забыли предупредить, что в будущем может не оказаться ни кредитов, ни бюджетных машин.

Этой пропагандой были отравлены многие. Так, Ф.В. Булгарин, описывая двадцать девятый век на заре девятнадцатого, упоённо рассказывал про паровые аэростаты и самодвижущиеся дроги, на коих крестьянки, одетые в парчу и бархат, подвозят "всякие припасы" в барские дома. Однако мысль о том, что не будет никаких бар и никаких крепостных, в его голове не возникла.

Герберт Уэллс сто лет назад, помещая в Лондон двадцать XXII столетия усовершенствованные радиорепродукторы, деревянные аэропланы и камеры-обскуры, также по-прежнему разделял лондонцев на изнуренное работой подземное быдло и несколько тысяч прилично одетых высших олигархов.

Похожим образом и герои советской фантастики продолжали жить в анаболизированных 1960-х — с космической самодеятельностью, космическими общагами, отпусками, работой по распределению и доступом к информации путём запросов в Центральную Библиотеку.

В 1980-х «будущее» советских кинофильмов изображалось и вовсе позорно: в тогдашнем коммунизме все переехали в прибалтийские пансионаты с террасами и поголовно завели личный транспорт, и только.

Сегодня грядущее снова изображается как современность-переросток: мегаполисы, населённые полупрозрачными, окончательно виртуализированными типами, увешанные камерами слежения улицы, тотальный контроль со стороны корпораций — и индейское замкадье между городами.

Между тем, нас ждет грядущее совсем иного рода, друзья мои.

Начнём с виртуальности, в которую якобы полупрозрачные ипохондрики сбегут от корпоративно-государственного контроля. Почему-то антиутописты забывают о том, что расширение информационных возможностей сделает не только человека прозрачным для мира, но и наоборот. Через считанные десятилетия человек, идущий по улице, будет одновременно находиться и в т. н. виртуальности. Встреченные ему люди будут окрашиваться в его линзах в разные оттенки — в зависимости от того, какие критерии установит идущий. Когда кто-нибудь будет впаривать что-нибудь человеку будущего, тот сможет не вставая выяснить, насколько ему врёт собеседник и кто он вообще такой. Если можно так выразиться, виртуализация Человечества завершит диалектический круг — и сбежавшие из реальности поколения взломают жизнь с внешней стороны, привинтив к ежедневности удобный интерфейс и спам-фильтр.

И о каком "тоталитарном контроле сознания" можно говорить в подобной ситуации? Нелепо думать, что некая каста сможет и далее сидеть по ту сторону телевизора, в одностороннем порядке заливая зрителю об успехах и самовыбираясь во власть. Если она так думает — то она занимается самообманом. В эпоху, когда любое враньё становится явным с турбоскоростью, унаследованная от античного Рима система самонавязывания сильных слабым становится всё большим анахронизмом и ласковым маем. Потому что слабые век от века всё сильнее, всё неприкосновеннее и всё грамотнее. Когда же т. н. «виртуальность» сольётся с реальностью в режиме онлайн, самонавязываться обществу на некие чёткие сроки власть уже просто не сможет.

Колосса, затмевающего солнце мигалкой, из законника делает лишь делегированное ему на время Право Решать. Когда оно будет у него отнято системой ежедневных разнокалиберных онлайн-референдумов — а так и будет — власть превратится в довольно нервную организационную работу, и только.

Когда Человечество само начнёт устанавливать себе правила — каста стряпчих, ныне правящая миром (в прямом смысле — посмотрите, какие дипломы у глав США, России, Франции, Италии и т. д.), станет в Светлом Будущем тем же, чем сегодня стала прежде могучая каста священнослужителей. После этого станет обречена и каста ростовщиков, которая уже сегодня не может внятно объяснить ни на одном языке, что она создала такого, за что ей все должны.

В целом уже сегодня мы можем уверенно констатировать провал большинства антиутопий двадцатого столетия, построенных на Власти Корпораций и Контроле Сознания.

Уже сегодня ни одно масштабное шило не может быть утаено в мешке авторитетной лжи — стоит правящей касте образованной страны замутить что-нибудь хитрое, как её тут же разоблачают миллионы. К примеру, в минувшем году однозначный антисталинский телевизор потерпел позорное поражение в схватке с сетевым И.В.Сталиным — не потому, что покойный генсек был прекрасен, а просто потому, что односторонний телевизор несколько заврался.