Сборник эссе

К вопросу об эмоциональном величии

Посетители Истинного Учителя Истины (то есть меня) часто спрашивают, что я думаю о зимней олимпиаде в г. Ванкувере. Я в ответ закуриваю и интересуюсь, что они думают о романе Беатрис Смолл «Ослеплённые страстью».

Обычно вопрошающие недоумевают и обижаются. «Это что, дамское чтиво? Причём тут это? А! Не, на сей раз вы точно загнули, Учитель. Это же совсем другие масштабы. Это честь страны. И вообще — разве можно сравнивать Плющенко с красавчиками, выдуманными для домохозяек?» — возражают посетители, уже к концу собственной тирады начиная краснеть.

…Как установлено в Воронежской лаборатории, драмой события последней олимпиады стали как раз исключительно для тех, кто по привычке считает спортсменов держателями чести страны, а количество медалей — градусником национального величия.

Надо признать, что некогда так и было. Ибо до относительно недавнего времени спортсмены действительно были той силой, которую представляли на стадионах. Два с половиной тысячелетия назад любой спартанец знал, что эти голые типы в масле борются за право двинуть на войну в первом ряду, рядом с царём. Тысячу лет назад публика, глазеющая на рыцарские турниры, знала, что эти типы в смешных шлемах в случае чего будут защищать их от сарацин. Семьдесят лет назад советские лыжники обращались в советских десантников легко и естественно. Державы мерились богатырями, поскольку именно богатыри при случае конвертировались в воинов. Удаль спортсменов была универсальной, применимой в жестокой реальности на пользу обществу.

Сегодня это узкоспециализированная удаль, которую уже ни во что не конвертировать. Современным бобслеистам честь, о которой мечтали их древнегреческие коллеги, никак не грозит. Современный олимпиец после десятка лет занятий спортом уже не пройдет честную медкомиссию в военкомате, а боксер Константин Цзю ходит с телохранительницами. Поэтому спортсмены современности, даже «представляя свою страну», по сути представляют её всего лишь в особо жестоком и вредном виде конкурса талантов. Следовательно, переживать поражение хоккеистов серьёзнее, чем поражение группы «Мумий Тролль» на Евровидении, можно лишь по привычке или недоразумению.

Таким образом, сегодня спортивные состязания работают лишь на эмоциональное величие — выполняя ту же сугубо гормональную роль, что и любовные романы с принцами в трико. Литературные принцы бодрят женщин — хотя последние едва ли хотят, чтобы к ним на лоджию внезапно забрался реальный принц Чарльз, 1948 г.р., в чём-нибудь обтягивающем. Спортсмены же переживают драматические минуты жизни за зрителя, который сам вряд ли хотел бы встретиться с кубинским претендентом или порвать канадцев. И только.

Что до меня лично, то вид людей в обтягивающих серебристых костюмах и шлемах, обходящихся миру в миллиарды, искренне радует сердце Гиперкуба — но лишь в том случае, если они движутся в космических аппаратах по далёким траекториям. Я бесстыдно сопереживаю им: своими усилиями космонавты пробивают дорогу в Будущее любимому мною Человечеству, а также мне лично и моей многочисленной родне.

Сопереживать их подвигам и успехам Человечество может и должно, ибо их подвиги, успехи и цели — это подвиги, успехи и цели рода людского. Едва ли можно сказать то же самое о подвигах, успехах и целях супруга продюсера Яны Рудковской.

…Исходя из вышесказанного, я от имени Космоса призываю Читателей сохранять спокойствие и заниматься физической культурой. Ведь неотвратимо наступающее на нас Светлое Будущее, несомненно, избавит Человечество от нужды в профессиональном спорте. Ибо настоящих приключений в нём хватит на всех, хотим мы того или нет.

Слово о Концепоклонниках

У Истинного Учителя Истины (то есть меня) выдались удачные выходные. Я посетил подшефный колхоз им. маршала Баграмяна, где раздал пациенткам астры и букеты Абхазии. В ответ я был зацелован так, что по возвращении меня с трудом узнал Секретариат.

Едва успев умыться и переодеться в шлафрок, я тут же принял целый ряд звонков и писем, содержавших один и тот же, полный весеннего предвкушения, вопрос. А именно — когда же случится Конец? Около одиннадцати утра вопрос материализовался в виде загорелого энергичного парня лет сорока пяти, вот уже десять лет успешно предрекающего коллапс всему через собственное СМИ.

— Обывателю об этом как бы знать не положено, он должен верить, что всё идёт по плану. Смотреть ящик, пить пиво и покупать себе пылесос в рассрочку, — рассуждал он, подъедая мою белую шоколадку с крепким кофе, — но на самом деле интересно, конечно, кто раньше накроется: Евросоюз или мы. Причины разные, конечно. У нас это депопуляция, наплыв мигрантов, изношенность инфраструктуры и закостенелость вертикали. А в Европе это депопуляция, наплыв мигрантов, увеличивающийся разрыв между старыми и новыми членами и общая неспособность руководства ЕС к централизованному управлению…

— А какие у вас лично планы на ближайшие пять лет, голубчик? — вкрадчиво поинтересовался я.

— Да какие планы. — пожал плечами посетитель. — Квартиру доделать. Поездить по миру, пока есть возможность.

На этом месте мне всё стало ясно. Посетитель страдал (а если уж быть точным — то наслаждался) особой формой воинствующей беззаботности, которую проф. Инъязов ядовито называет "Концезависимостью". Этот вирус, разработанный Внеземными Цивилизациями с целью морально опустить Человечество и обидно поржать над его плачевным состоянием, поражает прицельно образованных людей. В последние десятилетия, с распространением грамоты, концезависимость охватывает всё более широкие круги землян, и это уже тревожит.

Проявляется концезависимость в том, что образованный человек, осознавая свою личную ответственность перед грядущим, игнорирует её — на том иррациональном основании, что никакого грядущего не будет. Таким образом он приносит в жертву Великому Концу свою социальную потенцию — взамен получая ту же вожделённую возможность смирно сидеть перед ящиком, пить пиво и покупать в рассрочку, что и люди необразованные. Только на более дорогом и суетливом уровне.

Как показывают исследования, концезависимость и её терминальная стадия (концепоклонничество) не тождественны т. н. "жопоголизму", являющемуся всего лишь манифестацией личного уныния и бездействия. Концезависимые, напротив, нередко активны и успешны — на свой страшненький лад.

В основе концезависимости не лежат какие-либо реальные факты. Пока Внеземные Цивилизации не изобрели аналитику, подгоняющую концепоклонникам псевдонаучные доказательства неизбежности Конца — последние вполне удовлетворялись кометами, пророчествами отдельных граждан и прочими знамениями.

Главная предпосылка к заболеванию на первый взгляд парадоксальна: это — испуг современника перед собственными гигантскими возможностями.

Данную мысль необходимо пояснить. В отличие от представителей животного мира, Homo S. Sapiens с первых дней своего существования был оснащён мощнейшим мозговым девайсом, способным ставить и решать задачи, которых ещё и в помине не существовало в палеолите. Кроманьонец, живший среди шкурок, костров и редких удач в виде мясистого шерстистого носорога — уже был способен к интегральному исчислению, пропатчиванию kde2 под freebsd, написанию "Критики чистого разума" и в особо выдающихся случаях — даже к её прочтению. Наш далёкий предок уже был приспособлен к тому, чтобы возводить небоскрёбы, сооружать ракеты, высаживаться на Плутон и вести переговоры от имени профсоюза.

До поры до времени его жизнь облегчало то, что ни ракет, ни профсоюзов, ни freebsd ещё не было. Однако уже с изобретением первых операционных систем, известных как колесо и мотыга, могущество человека стало расти. Как следствие — пространство невозможного начало катастрофически съёживаться, а пространство выполнимого, напротив — раскинулось за пределы видимости. В результате между духом человека, жадно стремящимся к созиданию, и его же архаичным желанием сидеть в эргономичной пещерке, время от времени весело набегая на домики соседей — возник конфликт. До предела он обострился уже в наше время, когда быть состоявшейся личностью на пассивном диване просто так стало невозможно. Дивану потребовалось обоснование, и им стало концепоклонничество.