Сборник миниатюр "Enter one"

Она никогда не смотрела в мои глаза. Всегда куда-то – на шею, на руки, на живот. Но никогда в глаза.

Воспоминания о дне нашего знакомства все чаще всплывают в мозгу сейчас, когда я стою у здания библиотеки. Дождь льет, как из ведра, но мне все равно. Это было наше место. Мы сидели на ступеньках, учили астрономию, хотя она и так все о ней знала. Кушали мороженое, фотографировались и целовали друг друга, как обычные влюбленные.

Но мы никогда не были обычными влюбленными.

Все в нас было необычным. Не типичным.

Мои друзья считали меня психом из-за того, что я променял все на нее. А я плевал на них, плевал на все, лишь бы она была счастлива и довольна. Но так было недолго. Ее счастье было быстротечным. Через три месяца после начала наших отношений, я узнал, что она страдает синдромом Аспергера. Это одна из разновидностей аутизма – болезни «трудного общения». Она плакала, рассказывая об этом, будто это было самой постыдной вещью на свете. Ее руки ходили ходуном, глаза бегали по сторонам в поисках помощи. Я хорошо помню, как обнял ее хрупкое тельце и, прижав к себе, прошептал ей на ухо:

– Мне все равно. Я буду любить тебя несмотря ни на что.

Она ничего не сказала. Просто прильнула к моей груди и просидела так почти весь вечер. Мы уснули в тот вечер вместе. А на следующий день мне нужно было на тренировку. Она осталась дома, заниматься своими делами.

– Не хочу мешаться там, - сказала она, смущенно улыбнувшись, - Лучше буду ждать тебя здесь.

– Хорошо, я буду в семь, - я поцеловал ее в макушку и вышел за дверь нашей квартирки. В тот вечер я подвел ее. И, наверное, буду корить себя за это всю жизнь. Вспоминая то время, мне хочется удушиться. Или застрелиться. Лишь бы не видеть ее разочарованного взгляда.

После тренировки, парни зазвали меня на вечеринку. Я сказал, что зайду всего на пару минут, чтобы со всеми поздороваться. На часах была половина седьмого. Я вполне успевал – до дома рукой подать, всего пара кварталов. Но все пошло не так. Я задержался. На час. Пришел в начале девятого.

Тера сидела у окна и плакала, прикрывая лицо ладошками.

Я помню, как подскочил к ней и попытался обнять, успокоить. Она вскочила и принялась крушить все, что попадалось ей на глаза. Она кричала, буквально вопила.

– Ты обманул меня! Ты обычный лжец! Как все! Лжец!

Дело в том, что люди, больные Аспергером, никогда не лгут. Их мозг просто на это не настроен. Они не воспринимают таких вещей.

– Прости меня, Тера, я просто…

– ЛЖЕЦ! Думаешь, я тупая? Ты так думаешь? Ну, давай, скажи, что ты думаешь о больной Тере Сью! – кричала она, - Чокнутая Тера Сью! Она и не додумается, что происходит на самом деле!

– О чем ты, черт возьми, говоришь?!

Она подлетела ко мне и буквально кинула телефон в лицо. Я поймал его и посмотрел на экран. На Фейсбуке кто-то выложил фото с вечеринки. Я обнимаюсь с друзьями, среди них есть пара девушек.

– Черт, - я потер переносицу, - Тера, я могу объяснить.

– Ответь мне, Клайв, за что ты любишь меня? Ты говорил так недавно. Что любишь меня. Ответь – за что?

Ее лицо было заплаканным, но чрезвычайно серьезным. Глаза метались от моего лба к шее и обратно. Но никогда она не смотрела в глаза.

– За что? Что за вопросы?

– Отвечай, пожалуйста.

– А ты сама хотя бы раз скажешь мне это? Я миллион раз говорил, что люблю тебя. А ты?

– Мне… - она запнулась, качая головой, - мне сложно. Я не понимаю. Но ты говорил, что…

– Я нужен тебе, Тера Сью? Нужен для того, чтобы взаимодействовать с этим миром или для чего-то еще? Ты хоть что-то чувствуешь ко мне? Опиши то, что ты чувствуешь.

– Я не понимаю, что ты хочешь. Мне сложно понимать, что люди думают, Клайв. Такая особенность у болезни. Я иногда даже не понимаю, что ты говоришь. А чувствовать что-то…это безумно трудно.

Я вздохнул. С ней было невыносимо сложно общаться временами. Но я тут же вспоминал те светлые моменты, которые были у нас, и печали отходили на второй план. Я вспоминал, что она – все, что мне нужно.

– Хорошо, - сказал я, - Я был на той вечеринке, но это всего лишь дань уважения моим друзьям. Они попросили прийти. Я пришел. Это все. Я совсем не хотел тебя огорчать. Не хотел, чтобы ты плакала, Тера. Прости меня. И второй вопрос. Я люблю тебя потому что…просто люблю. Ни за что. Или за все. Просто так. Понимаешь?

Тера не понимала. Наверняка она никогда не понимала, что я несу, а я все говорил и говорил. Именно в тот день я понял, что нам не быть вместе. Я очень сильно хотел быть с ней. Но она не могла быть со мной. Потому что не знала, как это делать.

В тот вечер мы почти не говорили. Я рано лег спать и пытался не проснуться до утра, лишь бы не слышать, как она плачет. Я мог бы пожалеть ее, но не стал. Идиотский поступок. Но теперь уже поздно жалеть о нем.

Прошло пару недель. Тера стала отдаляться от меня. Я замечал, как она заговаривается с нашей соседкой о звездах, на которые она любила смотреть через телескоп. Она могла говорить об этом часами. Меня это поначалу раздражало. Ее невозможно было остановить, если она заводила эту тему. Еще одна особенность болезни. Узкий кругозор, зацикленность на одной то и дело повторяющейся теме. Тера Сью любила звезды. Она знала все о них.

А еще через пару недель, я вернулся с очередной тренировки и нашел ее, лежащей на полу в кухне. Она приняла какие-то таблетки. Много таблеток.

– Тера! Нет, пожалуйста, девочка моя, нет, - причитал я, пытаясь реанимировать ее, но она не просыпалась. Я позвонил в скорую, они приехали через пятнадцать минут. Я сидел в гостиной, качаясь из стороны в сторону, как сумасшедший, ожидая, пока врачи вынесут свой вердикт. И они вынесли его. Вместе с бездыханным телом Теры Сью.

Я сморгнул слезы, подступившие к глазам, и увидел, как ее увозят прочь. Врач скорой помощи что-то говорил мне, но я не слушал. Мой мозг был затуманен. Я не мог принять факта, что ее больше нет.

До сих пор не могу.

Не знаю, как и почему она сделала это. Возможно, я был виноват в этом. А может, болезнь сделала это с ней. Я не знал, но все равно винил себя. Если бы я был внимательнее, заботливее…было ли бы все иначе? Спускалась бы она по ступенькам публичной библиотеки в своей дурацкой юбке-клеш? Улыбалась бы мне робкой улыбкой? Болтала бы без умолку о звездах, которые так обожала?

Сейчас я стоял под проливным дождем и не мог сдержать слез отчаяния и горечи.

Моя милая Тера Сью, я так скучаю.