Сборник миниатюр "Enter one"

Сворачиваю в переулок, ведущий к моему дому. Он, как всегда, не освещается. Дрожу от холода, потирая руки друг о друга. Они начинают леденеть. Тороплюсь поскорее зайти в свой подъезд, поскорее попасть домой. Но, увы, моим планам не суждено сбыться. Никогда.

Выхожу на площадку, двигаюсь в сторону дома, как вдруг слышу позади себя мужские голоса. Их много: трое, может, четверо. Пьянчуги, вечно отирающиеся возле нашего дома.

Моя квартира на девятом этаже. Как же до нее далеко.

Быстро перебираю ногами по снегу, пытаясь не хрустеть и быть как можно тише, чтобы они не заметили меня. Их голоса становятся громче, и я понимаю – они совсем близко.

– Эй, здорова! – кричит один из них. Я делаю вид, что не слышу его, и старательно двигаюсь дальше. Еще пара метров, открыть дверь – и я спасена. Как ни странно у подъезда никого. Обычно там хоть кто-то сидит, время все-таки не такое уж и позднее. Всего-то десять вечера.

Когда позади меня слышатся шаги, я начинаю дико дрожать. Но это уже совсем не от холода, а от неподдельного ужаса.

– Ты чё, малая, не слышала? – вопит другой, и теперь вся четверка направляется ко мне. Я перехожу на бег. Несусь, что есть сил, задыхаясь от морозного воздуха, так легко проникающего в легкие. Мне ни за что не успеть. Всего пара метров, а кажется, будто это дорога, длинною в вечность.

Когда один из них хватает меня за капюшон куртки и дергает на себя, я кричу. Воплю заветные слова, но никто их будто бы не слышит.

– Помогите! Помогите, пожалуйста!

– Заткнулась, сучка! – шипит мне на ухо их главарь. Я не знаю ни его банду, ни самого урода. Он затыкает мне рот одной рукой, а второй крепко держит за талию. – Тшшш, лучше замолчи. Хуже будет.

Я дергаюсь изо всех сил, пытаюсь отбиться от нападения, но ничего не выходит. Даже самая сильная девчонка не сладит с мужика. Это закон.

Другие тащатся за нами следом, переговариваясь между собой, подшучивая, гогоча – мерзко. Я стараюсь не плакать, когда меня затаскивают в подъезд соседнего дома. Наверное, кто-то из них там живет, потому что дверь открывается, как по заказу. Мой рот все еще заткнут его большущей ладонью, а вот вторая рука исследует мое тело. Теперь нет сил сдерживаться – рыдаю, как маленькая девочка. Мне больно, холодно и страшно до ужаса. Внутри все трясется, словно желе.

– Пацаны, на девятый? – спрашивает один из банды, останавливаясь перед лифтом. Те кивают, главарь тоже. Когда двери перед нами открываются, он толкает меня в лифт, а сам заходит следом. Остальные не заходят, бегут к лестнице. Возможно, для них это просто очередное соревнование. А для меня – конец жизни.

– Пожалуйста, отпустите меня…- умоляюще шепчу я, глядя на него огромными глазами, - Я никому не расскажу, правда. Меня дома ждут, пожалуйста.

Парень молчит, ухмыляясь. Не отпустит. Ни за что.

Дверцы лифта открываются на девятом этаже. Здесь никто не живет, закрытый этаж. Вспоминаю, что несколько месяцев назад тут случился пожар, и жильцов переселили на седьмой и шестой этажи, а кого-то даже в соседние дома. Здесь никто меня не услышит. А дальше – крыша. Наверняка, туда-то он меня и тащит.

Руки снова хватают меня в охапку и буквально силой вытаскивают из кабинки. Я кричу. Вдруг удастся до кого-то дозваться? Может мне повезет? Ну пожалуйста, пусть мне повезет.

– Помогите! Кто-нибудь, помогите!

Он наотмашь бьет меня по лицу, и я падаю, ударяясь головой о перила. Чувствую, как кружится голова. Перед глазами темно, в душе – страшно. Мне не выбраться отсюда. Никогда не выбраться.

– Если не заткнешься, убью, поняла? – шипит он, наклоняясь надо мной. Площадка девятого этажа пустая, черная от сажи и копоти. Здесь ужасно воняет мочой и чем-то еще, но мне не распознать этот запах. Меня ничего не волнует сейчас. Только моя жизнь. Может, просто стерпеть и потом они отпустят меня?

Дурочка ты, Алина. Никуда ты не денешься.

Я лежу на спине, руки распластаны в стороны, голова все еще кружится и звенит от боли. Слышу шаги снизу. В мыслях мелькает надежда, что это кто-то с нижних этажей пришел мне на помощь, но она тут же рушится, когда я замечаю тех парней, что были с моим обидчиком. Ну вот и все.

Почему-то нет сил отбиваться. Наверное, из головы вытекает кровь. Возможно, у меня сотрясение. Но кому это интересно? Главарь стаскивает с меня яркую малиновую куртку и кидает ее в сторону, подальше. Я остаюсь в одной майке и джинсах. Уже не плачу. А зачем? Это только разозлит.

– Ты чё, прям тут ее хочешь что ли? – слышу голос одного из банды, но не так отчетливо, как раньше. Затем чувствую, как уши наполняются кровью – горячей и густой. У меня кровотечение.

– Идите на хрен отсюда, - ворчит главарь, - На крышу давайте поднимайтесь. Я щас.

Они уходят, переговариваясь, а он остается. Чтобы изнасиловать меня.

Его руки теплые, как ни странно. Он расстегивает пуговицу на моих джинсах, а у меня по щекам льются горячие слезы. Просто сами по себе. Я не делаю никаких усилий. Просто не могу. Мне уже не страшно – все равно. Перед глазами все расплывается еще сильнее, я только чувствую, как он стаскивает с меня джинсы и трусики. А затем…пустота. Я словно умираю раз за разом, ужасной смертью. В голове мелькают образы мамы и папы, Андрея, Вики и всех тех, кто был мне дорог. Я уже знаю, что не вернусь домой.

До моих ушей доносится его сиплое дыхание и мой тихий плач. Сердце бьется медленно или мне просто так кажется. Я уже почти ничего не ощущаю, не осознаю. Просто пустота – во мне, вокруг, повсюду.

В случае опасности всегда нужно кричать «Пожар!». Люди трусливы и, испугавшись за себя, могут покинуть свои теплые, насиженные места. Возможно, они смогут вас спасти. Меня – не смогли.

Когда парень, наконец, отпускает меня, мое тело жутко ноет от боли. От стыда и ужаса, который с каждой секундой все больше закрадывается в мою душу. Я лежу, словно мертвая, хотя все еще дышу. Слышу, как он застегивает ширинку, хмыкает, словно недоволен, а я молча лежу в луже собственной крови. Голова оказалась ранена сильнее, чем я думала.

Меня посещают последние мысли – папа, который говорит мне возвращаться домой засветло. Он улыбается, отчего у него появляются морщинки возле глаз. Гладит меня по макушке и приговаривает «Вот станешь родителем, посмотрим, как за своих деток переживать будешь». Ах, папа, я так тебя люблю.

Затем мысли путаются, не могут собраться воедино, словно им тяжело это сделать. Наверняка, мои мозги похожи на кашу с ягодным сиропом. Наконец, я чувствую, как парень берет меня на руки и тащит куда-то. Мы идем на крышу – догадываюсь я. Так и есть.