Сборник "Похитители душ"

Чу? Кто идет? А, опять Пургену не спится. Неужто куртку чинить будет? Что такое? Как ночь, так у него «молния» ломается. Нет, вроде… К котелку подошел, чаю холодного хлебнул. Побродил немного вокруг.

– Чего не спишь?

– Сань, я вот что вспомнил…

– Ну?

– А может, и показалось… Когда Вомбат с Кувалдой разговаривали, ну, тогда, в последний раз…

– Ну?

– Да не нукай ты! Мне кажется, Гризли ему что-то передал.

– То есть?

– Какую-то фигульку, мелкое что-то.

– Ну и что?

– Не знаю… – побрел обратно.

Только Пурген улегся, Кувалда Гризли к костру ползет. Это что это у нас, товарищи, за мода такая пошла – ночные разговоры разговаривать?

– Эт, того, дружа, ты на Дуню не серчай… – Кувалда говорил быстро и тихо, приходилось сильно напрягаться, чтобы разобрать слова. – Он – человек Божий, даром, что на лицо обойденный… цветик его не выбрасывай… не со зла он…

– А на хрена мне этот оборвыш? – тихо и сердито спросил Саня, пытаясь вспомнить, сразу он выбросил ту злополучную ромашку или успел куда-то сунуть?

– А, ить, того не ведаю… Дуня, сам видел, со словом плоховатенько дружит, его, ишь, и понять – не всегда… что-то он объяснял мне, про ентот цветик, да я, дурень старый, почти ничего и не понял…

– Ну, и фиг с ним, – Саня махнул рукой, – большое дело. Что мне – гербарий собирать?

– А и то – пpавда… – Кувалда пополз спать.

– Эй, подожди! – Ползи-ка, дpуг обpатно, у нас к тебе вопpосы кой-какие накопились. – Слушай, Кувалда, а о чем все-таки вы с Вомбатом pазговаpивали?

– Это, когда ж, когда ж, мила-ай? – Вот опять, хpен стаpый, дуpаком начнет пpикидываться. – И не помню я такого… ишь, пpоныpы, одни уши вокpуг…

– Ладно тебе, ладно, не хочешь, – не говоpи… Тогда, может, вспомнишь, чего ты ему такое маленькое пеpедавал?

– Я?! – подскочил Кувалда, вpаз pастеpяв свои словесные пpичиндалы.

– Чего оpешь? Мужиков pазбудишь!

Гpизли внезапно сел и упавшим голосом жалобно сказал:

– Ох, да не мучь ты меня… ничего худого тебе я не делал. Дуня вот тоже сказал – ты хоpоший человек… не доводи до гpеха…

– Какого греха? – не понял Саня.

– Ишь, ты дурня дурней, глаза тока умные строишь, а и невдомек тебе… грех это великий – хорошего человека обманывать…

– Ты запутал меня совсем! Говоришь, сам не понимаешь чего! При чем тут – хороший-плохой? Ты можешь толком сказать – куда Вомбат ушел?

– Это-о, ить, а тебе зачем? – Тоже правильная тактика: «да» и «нет» не говорите, «черно-бело» не берите. Вы поедете на бал? А зачем?

– Мне нужно, – как можно тверже сказал Саня. – Мне обязательно нужно знать, что собирается делать этот человек.

Кувалда внимательно, насколько это позволял свет костра, вгляделся в Сашино лицо. Нет, зря он из себя жука-добряка строит. Неприятный он человек. Я б такому свой автомат подержать не дал.

– А-а-а, эт, не пойму я… бьюсь, бьюсь, никак все в толк не возьму, чего ты от меня хочешь, мил человек? – затянул Гризли старую песню, не понимая, – а может, как раз и понимая, но раздумывая, и этим своим раздумьем выдал себя с головой.

– Да ничего, спать иди, – раздраженно бросил Двоечник, поправляя костер.

Мы им не понравились.

Очень.

С первого взгляда.

Назывались они, конечно, никакие не «карусели» и не «мамзели», а даже совсем наоборот – «Рулетка-транзит». Ну, в том смысле, что фирма не гарантирует.

Ну а мы тоже – молодцы. Как проснулись, умылись, чаю пошвыркали, так и поперли. Здрасьте. Вот и мы. Прокатите, дяденьки?

Не обдумали ничего, не обсудили.

Они нам сразу, в лоб: чем платить будете? А мы и скисли. Они такое дело увидели и еще больше разозлились. Ясно дело – кто пустых клиентов любит? Один гад кривозубый, во рту у него словно штакетник поломанный, даже издеваться начал.

– Давайте, – говорит, – нам вот этого, самого толстого, – и в Цукошу пальцем тычет, – у нас с топливом напряженка, будет нам дизель вручную толкать.

Представляешь?

А еще, самое обидное, что все понимают – при Вомбате такого бы никогда не случилось. Если при Вомбате эти «рулетки» вдруг вздумали на нас попереть… Я думаю… Для начала хорошенько получил бы по своим кривым зубам этот возникала. А потом Командир быстро что-нибудь придумал бы…

– Насчет оплаты беспокоиться не надо.

Ой, кто это? Как будто привидение заговорило… Нет, это Стармех, оказывается, высказался. Чего это он? Импровизировать от безнадеги начал? Стоит, ноги чуть расставлены, глаз прищурен.

– Чего даешь? – сквозь зубы протянул худой старикан. Сидел он в углу, кутаясь в драный овчинный тулуп, и курил самокрутку. По всему видать – главный тут.

– Даю… – Стармех демонстративно, тыкая пальцем, пересчитал «рулеток», – никто из наших по-прежнему ничего не понимал, – …пять праздничных наборов.

– Что в наборе? – бесцветно спросил главный.

– Взывчатка-пластик, патроны автоматные, шоколад… – У Азмуна глаза на лоб полезли – чего это Димка несет?! Какие патроны?!

– Шоколад… – Мечтательно повторил кто-то из «рулеток».

– А почему сразу не сказали? – так же без эмоций продолжал допрашивать старикан. Голос его, безвкусный и бесцветный, напоминал Сане какой-то противный жидкий бульон типа – один воробей на ведро воды.

– Тонкость одна есть. – Стармех был непробиваем.

– Какая?

– Ничего этого у нас сейчас нет, но если договоримся, то как раз по пути и захватим.

От это загнул!! Саня обменялся с Пургеном и Цукошей быстрыми взглядами. Те подтвердили: ага, скумекали. Ловко. Но и риск – немереный.

– Садись, – пригласил главный. – Курить будешь? – И кисет протягивает.

– Спасибо, у меня свои. – Стармех уже сигарету в рот сунул, а сам на кисет этот смотрит не отрываясь.

А этот, старый, уставился на Димкину руку. У него на кисти, помнишь, татушка махонькая, якорек синий.