Сборник "Похитители душ"

Светочка крепко-крепко зажмурилась, не имея ни малейшего понятия о том, КОГО надо просить, но умоляя, чтобы ЭТОГО не случилось.

– Что с вами? Вам плохо? – Участливый голос вытащил ее из дебрей ужаса. Испуганный сосед заглядывал Светочке в лицо. Под крылом самолета весело перемигивались огни городов и сел.

Откуда взялось это временное помрачение? Буйная фантазия или скука сыграли с ней дурацкую шутку – разбираться не хотелось. Еще оставался страх и ужасная потерянность. Чтобы хоть как-то спастись, Светочка повернулась к сидевшему рядом парню:

– Извините, немного голова закружилась.

Черт с тобой, давай разговаривать. Только постарайся без пошлостей и глупостей, ладно?

– Это бывает. Может, все-таки выпьете что-нибудь?

– Да. «Мартини», пожалуйста.

– Я где-то видел ваше лицо.

– Извините за банальность, но я всегда ношу его с собой.

Парень с удовольствием расхохотался.

– Нет, точно, точно. У меня профессиональная память.

– И что же у вас за профессия такая? Парикмахер?

Парень просто заерзал от удовольствия, что беседа развивается так легко.

– Не угадали. – И дальше – небрежно: – Я занимаюсь тем, что вру за деньги.

– Писатель?

– Хуже. Журналист. А вы… Актриса? Певица?

– Уж не Алену ли Апину я вам напоминаю?

– Ха-ха! Конечно, нет. Просто я вращаюсь в таких кругах. Ну, знаете, искусство, культура… «Акул пера» смотрели когда-нибудь?

Кажется, Светочка неприлично засмеялась:

– Вы знаете, мой приятель называет эту передачу «Ерши-малыши».

– Почему это?

– Да потому, что маленькие, скользкие и колючие. Палец наколешь – неделю гноиться будет. И ни акул, ни перьев.

– Интересно. Вас что, мои коллеги тоже когда-то обидели?

– Меня? Упаси Бог! Но вы сами только что признались, что врете за деньги. Фраза броская, да и от истины, наверное, недалеко?

– Сдаюсь, сдаюсь. Здорово вы меня поддели. Тогда хотите козырь?

– Сделайте одолжение.

– Я вспомнил. Вас зовут Светлана. И я вас видел на одной очень крутой презентации. А ваш приятель – это Виталий Николаевич Антонов, президент акционерного общества «Петер-Экстра». Точно?

Ну вот, час от часу не легче! Россия и инкогнито – две вещи несовместимые.

– Да. Но предупреждаю сразу: если вы когда-нибудь попробуете разыграть ваш козырь и хотя бы полслова из нашего с вами приватного разговора окажется в печати – у вас будут крупные неприятности.

Задумался. Кажется, разозлился. Видимо, соображает: лезть на рожон или попытаться подружиться. Лапочка, какой ты журналист! Твои полторы мысли на лбу написаны! Так, решился.

– И как ваш приятель вас одну так далеко отпускает?

Да не нажимай ты так на слово «приятель»! Похоже, мы начинаем друг друга раздражать.

– Я не произвожу впечатление человека, способного самостоятельно путешествовать?

– Я хотел сказать: такая красивая женщина. И одна.

Э, да ты просто дурак… Вот главный недостаток самолета: нельзя встать и уйти. Далеко.

Светочка достала сигарету. Сработал инстинкт: зачем зажигалка, если рядом мужчина? Молодец, этот этап прошел отлично! Без малейшей заминки перед ней появился огонек. Натаскан, натаскан на околосветских тусовках, вижу.

– Светлана, вы обиделись?

Обойдешься, добрый молодец, на тебя еще обидки тратить.

– Извините, я не представился. Меня зовут Гена. Гена Слюпаков. Фамилия не звучная, поэтому я пишу под псевдонимом Пахмутов. Веду музыкальный раздел в одной газете. А вот сейчас на фестиваль бродячих музыкантов в Париж еду.

Спасибо. Надеюсь, на этом с биографией будет покончено?

– Может, выпьете еще чего-нибудь?

– Выпью. Того же.

– Светлана, разрешите вопрос? Клянусь, что никому не скажу и никак не использую ваш ответ.

– Спрашивайте.

– Ваш приятель, Антонов, он действительно собирается прибрать к рукам весь наземный транспорт в Петербурге? Говорят, что он скупил уже все автопарки и занялся трамваями и троллейбусами?

– Знаете, Гена, – спокойней, спокойней, не выливай на него весь свой гнев, он может умереть от передозировки, – вы женаты?

– Да, а почему…

– Если я сейчас спрошу: когда у вашей жены месячные? Даже если вы это знаете, в чем я лично сомневаюсь, вы ведь мне этого не скажете? И вопрос мой покажется вам как минимум неделикатным?

– Ну, зачем вы так… Откуда такая ненависть?

– Я скажу. – Ох, мать, плоховато у тебя с нервами. Да и второй бокал «мартини», наверное, был лишним. – Знаете, чем отличается журналист от золотаря? Золотарь приедет, дерьмо уберет – и чисто, и запаха нет. А журналист найдет одну маленькую кучку да так разворошит, что потом месяц на весь город воняет!

Ох, зря ты так. Просили тебя триста раз: не мечи бисер перед свиньями.

– Если вы не переносите людей, почему ваш Антонов вам самолет не купит?

Прекрасно. Это уже из трамвайной серии: «не нравится толкаться – поезжай на такси».

Светочка щедро улыбнулась Геннадию Пахмутову и достала из сумочки сигарету и зажигалку.

Из самолета она вышла с сильнейшей головной болью. Ощущение было такое, как будто она пробежала километров десять (как это называется – в полной боевой выкладке?) с рюкзаком тухлой рыбы.

Часть IV

Интерлюдия VIII

Отличный был план. Отличный! Вомбат, несмотря на серьезность ситуации, аж захихикал, потирая руки. Потом легонько двинул Саню в плечо: молодец, дескать, мужик, головой работаешь!

Утро продирало глаза нехотя, словно раздумывая: светать или нет. Фиолетовые сполохи ТЭЦ в такое время выглядят почему-то особенно жутко. Проснулся Цукоша. С трудом сел, потирая лицо. И тут же подполз к Зеленому. Плох, очень плох. Не надо быть врачом, чтобы понять это с первого взгляда. Штрипок еще спал. Дышал ровно, не вздрагивал.