Сборник рассказов и повестей.

– Посмотрим, - проворчал Толик.
– Давай выгружай циновки, а я пока перемет подготовлю. Схожу к Большому рифу.

– Один?

– А что?
– Толик посмотрел на синеющий за белыми бурунами океан.
– Моана [море (полинезийск.)] сегодня вроде спокойная…

12

Лева сидел на пороге хижины и сортировал старые циновки. Четыре из них подлежали списанию.

– Ну прямо горят… - сварливо бормотал он.
– Танцуют они на них, что ли?

Неизвестно, какой он там был инженер-метролог, но завскладом из него получился хороший.

Галка все еще не выходила из своей хижины - обижалась. Наталья по непонятному капризу не отпустила Валентина на Сырой пляж и успела закатить ему три скандала: два за то, что она до сих пор находится здесь, среди дикарей, и один за то, что усыновили не его, а Федора. Потрясающая женщина!

"Она, конечно, дура, - размышлял Лева, разглядывая очередную циновку.
– Но не до такой же степени! Какого ей черта, например, нужно от Вальки? Да будь он трижды теоретик - угрю понятно, что нам из этого ботанического сада не выбраться!"

И - в который уже раз - странное чувство овладело Левой. Он усомнился: а была ли она, прежняя жизнь? Может быть, он с самого рождения только и делал, что ходил с вождем за бананами, ловил кокосовых крабов и пехе ли ли?… [мелкую рыбу (полинезийск.)]

– Где вождь?
– раздался совсем рядом хрипловатый голос.

Перед Левой стоял неизвестно откуда взявшийся Федор Сидоров. Это уже было что-то удивительное - его ждали дня через два, не раньше. Когда и на чем он прибыл?

Среди бурунов золотился косой латинский парус уходящего в море каноэ.

– Где вождь?
– нетерпеливо повторил Федор.

– Ушел на "Гонораре" к Большому рифу. А что случилось?

– Банкет отменили, - послышался из хижины язвительный голос Галки.

– Мужики, катастрофа, - сказал Федор Сидоров и обессиленно опустился на кипу циновок.

– Не усыновил?
– сочувственно спросил Лева.

Федор не ответил. Похоже, ему было не до шуток. Вокруг него один за другим собрались, почуяв неладное, все островитяне.

– Да что случилось-то?

– Война, мужики, - тоскливо проговорил Федор.

Галка неуверенно засмеялась.

– Ты что, рехнулся? Какая война? С кем?

– С Пехе-нуи [по-видимому, название острова].

– А это где такое?

– Там… - Он слабо махнул рукой в непонятном направлении.
– Съели кого-то не того… И лодки носом причаливают, а надо кормой…

– Да он бредит!
– сказала Галка.
– Кто кого съел?

– Какая тебе разница!
– вспылил Федор.
– Главное, что не нас… пока…

– Погоди-погоди, - вмешался Лева.
– Я что-то тоже не пойму. А мы здесь при чем?

– А мы - союзники Таароа, - меланхолично пояснил Федор и, подумав, добавил: - Выступаем завтра ночью.

– Да вы что там с Таароа, авы [ава - напиток с наркотическими свойствами (полинезийск.)] опились?
– накинулась на него Галка.
– Он чем вообще думает, Таароа ваш? Союзников нашел! Армия из четырех мужиков!

– Не в этом дело.
– Федор судорожно вздохнул.
– Просто мы обязаны присоединиться. Так положено, понимаешь? И усыновил он меня…

– А если откажемся?

– Если откажемся… - Горестно мигая, Федор обвел глазами напряженные лица островитян.
– А если откажемся, то, значит, никакие мы не союзники. Тепарахи [смертельный удар в затылок (полинезийск., ритуальн.)] по затылку, если откажемся…

Напуганные загадочным "тепарахи", островитяне притихли.

– Валентин!
– исступленно проговорила Наталья.
– Я тебе никогда этого не прощу! Ведь говорила же, говорила мне мама: хлебнешь ты с ним…

– Паникеры!
– опомнившись, сказала Галка.
– Ничего пока не известно. Может, он вас хочет использовать при штабе… или что там у него?

– В общем, так… - с трудом выговорил Федор.
– По замыслу Таароа, это будет ночной десант. Пойдем, как он выразился, "на тихих веслах". А нас четверых из уважения поставят в первую цепь на самом почетном месте.

Слово "почетном" в пояснении не нуждалось - Федор произнес его с заметным содроганием.

– Да нет, это просто смешно!
– взорвалась Галка.
– Ну ладно, Толика я еще могу представить с копьем, но вам-то куда?! Интеллигенты несчастные! Вам же первый туземец кишки выпустит!…

Она замолчала.

– Ребята, - воспользовался паузой Валентин.
– Как-то странно все получается. Вспомните: они ведь к нам хорошо отнеслись… А теперь нас просят о помощи. На них напали… В конце концов, мужчины мы или нет?

Никто не перебил Валентина - слишком уж были ошарашены островитяне его речью.

– И потом, я думаю, всем на войну идти не надо. У них же, наверное, тоже кто-то остается по хозяйству… Но представителя-то для этого дела мы выделить можем! Ну хорошо, давайте я пойду в десант…

Он увидел глаза жены и умолк.

– Сядь!
– проскрежетала Наталья, и Валентин опустился на циновку рядом с Федором Сидоровым.

13

Примерно через час вернулся Толик, довольный уловом и "Гонораром". Кое-как утихомирив женщин, он коротко допросил Федора и, уяснив суть дела, присел на резную корму каноэ.

Вождь мыслил.

Племя смотрело на него с надеждой.

– Так, - подвел он итог раздумьям.
– Воевать мы, конечно, не можем.

– Угрю понятно, - пробормотал Лева.

– Ты это Таароа объясни, - развил его мысль Федор.

– А ты почему не объяснил?

– Мужики, бесполезно!
– в отчаянии вскричал Федор.
– Это скала! Коралловый риф! Пуа Ту Тахи Море Ареа! Я просто разбился об него. Я ему битый час вкручивал, что от войн одни убытки. Про экономику плел, хотя сам в ней ни черта не разбираюсь…

– Интересно, - сказал Толик.
– А что ты ему еще плел?

– Все плел, - устало признался Федор.
– Я ему даже доказал, что война безнравственна…

– Ну?

– Ну и без толку! Да, говорит, нехорошо, конечно, но богам было видней, когда они все так устраивали.

Толик рывком перенес ноги в каноэ, встал и принялся выбрасывать рыбу на берег.

– Может, не надо, а?
– робко сказала Галка.
– На ночь глядя…

– Ну ни на кого ни в чем нельзя положиться!
– в сердцах бросил Толик.
– Корму спихните.