Сборник рассказов «Всякая всячина»

Когда спустя неделю Феликс вернулся из поездки, Лиза выпорхнула к нему навстречу.

– О! Феликс! Как я рада! Я так скучала! – Не дав мужу опомниться, Лиза закрыла его рот страстным поцелуем.

Феликс был обескуражен.

– Что с тобой, дорогая? Ты что – то натворила? Истратила гору денег? Надеюсь, ты никого не убила?

– Нет… не убила…

– Слава Богу! Остальное не имеет значения. Я страшно устал! Прошу тебя… я хотел бы прилечь.

– Но я…

Феликс почувствовал раздражение.

– Что там, говори. Что ты купила? Не нужно говорить загадками, я не склонен играть в угадайку.

– Я ничего не купила, но деньги потратила. Не знаю, как ты воспримешь это… – Лиза собралась с духом. – В общем, я закопала бассейн…

– Закопала бассейн?! Вот это новости. Зачем тебе это понадобилось?

– Знаешь, после того, как Лора там… утонула… я… я… не могла больше плавать там, я не могла проходить мимо… я просто не могла его больше видеть! Ты понимаешь меня?

– Немного.

– Ты уехал, я осталась одна. Я даже не могла спать. Мне казалось, что я сойду с ума! И я его закопала. Прости. Я разобью там альпийский садик! Это будет очень мило, вот увидишь! Я все продумала.

Феликс пожал плечами.

– Как знаешь. Тем более, я так понимаю, что ничего уже не поделаешь, и похороны бассейна состоялись. А теперь я бы хотел отдохнуть.

– Я приготовила обед. Хочешь, сварю тебе кофе?

– Ты приготовила обед?! А куда делась миссис Полсон?

– Я отпустила ее. Хотелось самой позаботиться о тебе.

– Что за блажь на тебя нашла? Обеды, кофе…

– Ну, прошу, не отказывай… Я очень старалась.

– Ладно, – Феликс прошел вслед за Лизой в гостиную, где был накрыт стол.

Они сели, и Феликс осторожно попробовал Лизиной стряпни.

– М – м… это вкусно. Ты что, брала уроки кулинарии?

– Брала. Я рада, что тебе нравиться. – Лиза убежала на кухню варить кофе, будто хотела поразить его всеми своими кулинарными талантами сразу.

Феликс отхлебнул ароматный напиток из чашки.

– Прекрасный кофе! Сегодня явно день сюрпризов. Даже не подозревал, что ты способна на такое. Очень похоже на то, что варила твоя сестра… – Феликс осекся.

– Это пустяки. Совсем обычные вещи. – Лиза сделал вид, что не заметила замечания про ее сестру.

– Для кого как. За полтора года нашего брака это первый раз.

– Клянусь, не последний.

– Спасибо, но все – таки я отдохну.

Лиза слегка покраснела.

– Ты не возьмешь меня с собой в спальню?

Феликс замялся. В отъезде у него случился роман с одной особенно страстной дамочкой и на данный момент он чувствовал, что сексом сыт по горло. И меньше всего сейчас ему хотелось очутиться в постели именно с Лизой. Все – таки обеда и кофе явно не достаточно для возрождения любви и желания.

– Нет, дорогая, прости. Не сейчас. Я словно выжатый лимон, я даже ноги поднимаю с трудом. Тем более, что завтра мне рано утром нужно быть на работе. Очень важная встреча, так что прости. Обед был шикарный. – Феликс поцеловал Лизу в щеку и поднялся наверх в спальню. Лиза осталась сидеть за столом, но улыбка не сходила с ее губ.

Утром, когда Феликс вышел из дома, его ждал новый сюрприз – Лиза была уже на ногах. В одежде садовницы она копошилась на месте бассейна, напевая себе под нос, и пересаживая цветы из горшочков в землю. Она помахала Феликсу рукой. Он улыбнулся, удивившись про себя переменам, произошедшим в его жене за время его отсутствия. Лиза выглядела очень свежо и мило с руками, испачканными в земле и в старой соломенной шляпе. Феликс невольно залюбовался и неожиданно для себя подошел ее поцеловать. Лиза подставила губы для поцелуя, убрав за спину грязные руки.

– Увидишь, как тут будет красиво! Я сама посажу каждый цветок.

– Посмотрим, на что ты способна! Пока я опаздываю, но вечером обязательно взгляну на твою работу.

– Я собираюсь многое успеть до вечера, так что будет на что посмотреть.

– Ты не пойдешь по магазинам?

– Боже упаси! Меня от них тошнит.

Феликс поправил галстук.

– Однако. Ну, я побежал! – Он сел в автомобиль и мягко тронулся, помахав на прощание Лизе рукой.

Днем стало сильно припекать, и Лиза решила немного передохнуть и выпить воды. Раздался звонок по телефону. Лиза вздрогнула от резкого настойчивого звука и взяла трубку.

– Миссис Голдсмит?

– Это я. – Голос был казенным и потому напугал Лизу. – Что случилось? Что – то с мужем?

– Мне очень жаль. Ваш муж погиб несколько минут назад в автомобильной катастрофе. Ничего нельзя было сделать. Я выражаю вам свои соболезнования. Не могли бы вы приехать на опознание? Вы меня слышите, миссис Голдсмит?

– Слышу… Я приеду… – Лиза положила трубку.

Все. Судьбу не обманешь. Зря она старалась. Разве она не знала, что то, что ОН забирает себе, вернуть нельзя? Глупая, разве можно отобрать у НЕГО добычу? Она всегда подозревала, что им не суждено быть вместе. Знала, но не хотела верить. Вот и на этот раз ЕМУ понадобилась жертва, чтобы вдоволь натешиться ее муками.

На деревянных ногах Лиза прошла в свою комнату, открыла ящик стола, где лежал дневник, и сделала запись: «Грязная сучка! Ты снова отобрала его у меня! Я тебя ненавижу!!! Будь ты проклята, тварь!»

Потом Лиза вернулась в зал, разожгла камин, и бросила в него тетрадь… Ей показалось, что в треске поленьев она услышала тихий, издевательский смех… Лиза плюнула прямо в открытую огненную пасть, устало откинулась на спинку кресла и пробормотала: « Как бы там ни было, поздно что – то менять, милая… Уж меня – то ты ни за что не получишь. Прощай…» Усталость и нервное напряжение дали о себе знать, и Лиза уснула. Из камина вылетел раскаленный уголек и упал на ковер возле ног Лизы…

Змея

Лето на Урале в этом году выдалось жарким и засушливым. В небольшой уральской деревушке, стоящей на отшибе от больших дорог, и поэтому живущей своей особой, почти отшельнической жизнью, остановилась геологическая партия. Она осуществляла поиски полезных ископаемых недалеко от деревни, в районе скальных выходов. Что конкретно они искали, никому неизвестно, да это и не имеет никакого отношения к нашему рассказу.

Геологи разбили лагерь в тайге, возле реки, на косогоре, недалеко от деревни. Но все они остановились на постой в поселке. Местные жители были этому рады – развлечений здесь немного, каждый новый человек на виду, а здесь целых шесть добрых молодцев! Руководитель их был человеком в возрасте, звали его Андреем Петровичем, зато остальные – молодые парни. Среди них особенно выделялся один – лет 25, высокий и стройный, с черными кудрявыми волосами и грустными голубыми глазами. Его звали Алексей. Он отлично играл на гитаре, и по вечерам, когда работа была закончена, геологи любили посидеть у костра и попеть песни. К ним подтягивались местные девчата, послушать, а иногда и спеть что – то свое, народное. Многие из них заглядывались на Алексея, но он никого особенно не выделял. Он был весел и шутил со всеми, иногда мог и приобнять девчонку за талию, от чего та краснела и смущалась, но дальше этого не шло. Не одна из них, наверное, лила по ночам слезы в подушку, томясь от неразделенной любви. Деревенские парни недолюбливали Алексея, но, видя, что он не спешит соблазнять их девчат, успокоились, и стали дружелюбнее.

Среди девушек была одна, местная красавица Софья, которая относилась к Алексею иначе, чем другие. Она никогда не садилась рядом с ним на вечерних посиделках, но всегда располагалась так, чтобы его видеть. В темноте, возле костра, трудно рассмотреть направление взгляда, и Софья не отрывала от парня своих прекрасных зеленых глаз. Взгляд ее был серьезен и задумчив, казалось, что раз и навсегда приняв какое – то ей одной ведомое решение, она мучительно думала, как его осуществить. Софья слыла среди сельчан решительной девушкой, все знали, что если она что – то задумала, то непременно сделает это. И лучше не становится на ее пути. В ней ощущался такой скрытый огонь, что не всякий решался его разжигать понапрасну. «Кремень девка, горяча, как молодая кобылка, – говорили старики,– эх, повезет тому, кого полюбит, в огонь и воду пойдет. Не ошиблась бы только, сломаться может». Родители уже сейчас переживали за Софью. Шутка ли сказать, когда в доме такой динамит?! И не знаешь, когда рванет.