Сборник рассказов «Всякая всячина»
Шрифт:
Алексей же тем временем не выказывал Софье никакого особенного расположения. Только иногда, украдкой, бросит на нее взор, и тут же отведет взгляд от горячих глаз девушки.
И вот, как – то раз, вечером, когда все сидели у костра, Алексей пел про любовь как – то особенно проникновенно, и все время смотрел на Софью, не отводя на этот раз глаза. Песня лилась, ему начали подпевать, и тут воздух пронзил страшный женский крик: «Змея! Змея!» – это кричала одна из девушек, и дрожащей рукой показывала на ногу Алексея. Алексей опустил глаза и замер в ужасе – огромная черная змея обвилась вокруг его ноги и, откинув немного голову назад, в упор смотрела на парня. Тут все засуетились, затопали ногами, кто – то взял в руки палку, но змея уже успела скрыться в суматохе. Алексей побледнел и перевел дух.
«Какая огромная! Это гадюка, очень
«Ее твое пение очаровало!» – народ отошел от шока и начал подшучивать над гитаристом.
Но самому гитаристу было не до смеха. Бледность еще не сошла с его лица, и было видно, что он очень напуган.
«Хватит ржать, – прикрикнула Софья, – лето жаркое, змей здесь полно, ничего страшного! Ведь не укусила же».
Но вечер был испорчен. Начали потихоньку расходиться, в лагере оставили дежурного, а все остальные потянулись в поселок. Алексей на этот раз шел рядом с Софьей, но разговор не клеился, и они молчали. Перед самой деревней Софья решилась заговорить: «Вы сильно испугались? Не бойтесь, змея просто так не нападет. В наших краях змеи не редкость».
Но Алексей кивнул, продолжая молчать, и Софья более не стала ему докучать. Возле ее дома они расстались, даже не пожав друг другу руки.
На следующий день происшествие обросло фантастическими подробностями: змея выросла до невероятных размеров, глаза ее сверкали в темноте, как изумруды, а на голове даже кто – то особенно впечатлительный заметил корону. Старики посмеивались над девичьими придумками, но говорили: «Не иначе, как змеиной королеве приглянулся парень. На красоту его да на голос соблазнилась».
И случай бы быстро забылся, да неожиданно получил продолжение. Следующим вечером Алексей не пошел в лагерь, а остался дома у хозяйки – та насобирала грибочков, напекла пирогов, пригласила попробовать с пылу с жару, да и вечер выдался хмурым, накрапывал дождь. Алексей не возражал.
Перед ужином он вышел во двор покурить, тут же сынок хозяйки крутился, мальчонка лет 10. Алексей сел на хлипкую скамеечку, пацан подбежал к нему, хотел что— то спросить, но с криком отпрянул. Алексей посмотрел вниз, и успел увидеть, как между его ног уползает огромная, черная гадюка. Но пока он схватил вилы, ее уже и след простыл. С этого дня парень стал часто замечать, что стоит ему сесть где – нибудь, как невдалеке слышится шорох, мелькает хвост, или гибкое змеиное тело. Он перестал обращать на это внимание – здесь и правда много змей. К тому же гадина не причиняла ему особого беспокойства, она уже не подходила так близко, но он всегда знал, когда она была здесь.
Тем временем дни текли своим чередом, группа вела изыскания, деревня жила своей жизнью. Наступил август, и геологи начали собираться в дорогу. Они хотели перебраться подальше, за перевал, километров за 100 от деревни, там и разбить лагерь в тайге. У них был график, был разработан маршрут, и они не хотели от него отклоняться. К тому же все дела на этом месте они практически закончили, и через несколько дней планировали начать перебазировку.
В тот день Алексей остался дежурить в лагере, остальные разбрелись по своим хатам, вскоре им предстояла полевая жизнь, и они хотели сполна насладиться заботой и теплом своих хозяюшек.
Алексей сидел у костра, тихо перебирая струны гитары, когда услышал, что кто – то идет прямо к нему. В темноте он не сразу узнал Софью. Девушка выглядела решительно.
«Извини, что без приглашения, я хотела поговорить наедине, – красавица не смутилась и села рядом. – Разрешишь?»
Алексей молча кивнул. Софья не стала ходить вокруг да около, а перешла прямо к делу. Она огорошила парня тем, что любит его, вернее полюбила с первого взгляда. Ей все равно, как он к ней относится. Она знает, он холост, а это главное. Она сумеет сделать так, чтобы он ее полюбил. А если нет, то и быть с ним для нее счастье само по себе. Она ничего не просит и на что не претендует. «Но, – добавила она решительно,– я знаю, вы идете без поварихи, а мужчины не любят готовить, да это и отвлекает от дела, я попросилась к вам в партию поварихой. Меня Андрей Петрович взял. Я дойду с вами до Москвы, там я устроюсь, и буду поступать в институт. У вас я немного заработаю, так что на первое время хватит. Я работы не боюсь. Все равно мне здесь не жить. Так что тебе придется
смириться с моим присутствием. Но я не собираюсь навязываться, если не хочешь, я ни полусловом, ни полувзглядом не обмолвлюсь, не бойся». Тут Софья замолчала, и стала пристально смотреть в огонь: «Только сейчас не гони, пожалуйста, хорошо?»Алексей вместо ответа привлек девушку к себе и горячо обнял. Он нашел губами ее губы и начал жарко целовать, приговаривая: «Любушка моя, как ты могла подумать, что прогоню? Я такую как ты всю жизнь искал, да боялся, оттолкнешь, посмеешься». Он гладил девушку по русым волосам, и ласки их становились все откровеннее и жарче. Как настоящая сибирячка, Софья ринулась с головой в любовь, забыв обо всем на свете.
Они, конечно, не услышали тихого свиста и шороха травы, приминающейся под гибким телом. Вскоре влюбленные встали с бревна и ушли в палатку. Благо в лагере никого не было, и они могли совершенно не стесняться. В палатке страсти еще больше накалились, Софья, несмотря на свой небольшой опыт общения с мужчинами, оказалась чрезвычайно горячей девушкой. Алексей не мог себя сдерживать, да она и не просила. Распаленные страстью, они забыли застегнуть палатку, и не обратили никакого внимания на то, что большая черная змея втянула себя внутрь и спряталась в углу.
Вдоволь натешившись, они уснули, уставшие, но счастливые. Сколько они спали, неизвестно, но Алексей проснулся от дикого крика Софьи: «Боже, она меня укусила!!!» Он приподнял голову, еще не понимая в чем дело. Софья смотрела на него расширенными от ужаса и ставшими вдруг бездонными глазами. Ее трясло, как в лихорадке. Алексей присмотрелся к ней внимательнее, и увидел на шее и на груди по две маленькие точки, из которых неспешно вытекали струйки черной, как ему показалось в тот миг, крови.
«Что с тобой, Сонюшка?!»– произнес он, уже понимая, что случилось.
Софья, еле ворочая ставшим вдруг свинцовым языком, произнесла: «Змея. Укусила». И из глаз ее полились слезы. Алексей заметался по палатке, потом выскочил наружу, нашел аптечку, но противоядия там не оказалось. «Черт, – подумал он, – наш медик совсем рехнулся». Он отбросил ставшую ненужной аптечку, и вернулся к Софье. Ей становилось все хуже. Он пробовал отсосать кровь из ран, но понял, что в поисках противоядия потерял драгоценные секунды. Софья уже была без сознания. Он хотел взять «газик» и отвезти Софью в деревню, но вспомнил, что его забрал начальник – хозяйка, у которой он жил, попросила свозить ее в райцентр – и после этого он остался в деревне. В панике он совсем забыл про рацию, но, увидев ее лежащей на столе, принялся вызывать Андрея.
Тот долго не подходил, но наконец взял трубку. Сбивчивым, задыхающимся от волнения голосом, Алексей объяснил ему, что случилось, и просил поскорее приехать. Тот сказал, что выезжает немедля. Газик приехал быстро, они погрузили Софью в кабину, и повезли в больницу. Но доехать не успели. Девушка умерла еще в дороге. Как сказал потом врач, доза была слишком велика: «Ничего не пойму, зачем она ее так искусала? Змеи редко сами нападают на людей. Чем вы ей помешали? Жалко девку. Только жить начала» – и он покачал головой, как будто протестуя против неумолимого рока. Алексей угрюмо молчал. Пока «газик» трясся по проселку, он еще надеялся, но теперь все кончено. Его тоже больше нет. Он умер вместе с Софьей.
Когда родителям Софьи сообщили о происшедшем с их дочерью, у матери случился сердечный приступ. Она не могла поверить, что дочь погибла. Глаза ее умоляюще перебегали с одного мужчины на другого, в надежде, что они скажут, что это глупая шутка. Но они молчали. И она поняла, что это правда, и Сонечка больше никогда не вернется. Отец хотел было обвинить Алексея, но, посмотрев на парня осекся. Краше только в гроб кладут. И он заплакал, подумав, что на все воля Божья.
Похоронили Софью на местном кладбище. Все сельчане и геологи пришли на похороны, и Алексей был здесь. С тех пор он едва перемолвился с окружающими парой слов. Он очень похудел и осунулся, был небрит и нечесан. При взгляде на него у родителей Софьи сжималось сердце. Они, конечно, знали о планах дочери, знали, куда она пошла. Становитmся у нее на пути было бесполезно, и они смирились с ее решением уйти из поселка. Само собой, они считали Алексея слишком легкомысленным, и неподходящим для их дочери, но она все решала сама. Но теперь, видя его скорбь, они изменили свое мнение. Парень так остро переживал случившееся, что они поверили в его чувства и жалели его.