Сборник рассказов

– Что ты, что ты! У меня все хорошо.

– И случаев никаких не бывало?

– Не-е.

– Ты никогда не хлопнул дверью, не положил на стол заявление?

– Зачем? Прекрасная работа. Хорошие отношения.

– Ну, меняется ситуация. Увольняют кого-то. Кого-то обижают.

– Да...

– Может, ты с женой хоть раз сцепился?

– Прекрасная женщина, друг, товарищ, мать...

– Слушай, а девочки на работе, сейчас они такие боевые...

– Я ведь женат.

– Знаю, знаю. Слушай, а ты когда-нибудь одалживал кому-нибудь?

– Ннет...

– Наводнение, пожар, ремонт у тебя был?

– Ннет...

– Может, я могу чем-нибудь помочь?

– Чем же?

– Проводить тебя?

– Куда? Я рядом живу...

– Ну, иди, что же делать. Эй, осторожно, машина, машина.

– Это моя машина.

– Несчастный человек.

Куда толкать?

Железнодорожная станция. Маневровые пути. Начальник – молодой парень – нажимает кнопку селектора.

Начальник. – Семенов.

Бытовка железнодорожной станции. Широкое окно. Стол. За столом сидят двое, играют в домино, пьют кефир, заедают батоном. Пожилой рабочий – бригадир, молодой – его напарник.

Голос начальника. (Из динамика.) – Семенов.

Бригадир. – Слушаю.

Г.Н. – Где стоит вагон?

Б. – Посредине – между солью и сахаром.

Г.Н. – Нужно поставить его под сахар. Бери людей, Семенов, и кати.

Б. – Сделаем.

Напарник встает, надевает рукавицы.

Б. – Ты куда?

Напарник. – Так ведь вагон...

Б. – Сиди, сейчас снова вызывать будут. Играй.

Щелчок в динамике.

Г.Н. – Семенов. Вы еще не перекатили вагон под сахар?

Б. – Уже... Перекатили.

Г.Н. – Тут обстановка изменилась, надо перекатить под соль, простите.

Б. (Жуя) – это уже не годится. Это не работа.

Г.Н. – Ну, граждане, простите.

Б. – Ладно, мы пошли. (Напарнику) ходи.

Напарник встает, надевает рукавицы.

Б. – Сиди. Дубль шесть. Сейчас отменят.

Г.Н. – Семенов?

Б. (Бодро) – да-да.

Г.Н. – Это опять я. Здравствуйте.

Б. – Да-да. А это я.

Г.Н. – Извините. Вы случайно вагончик еще не перекатили под соль? Может, не успели?

Б. – Уже. Как приказано. Так и перекатили.

Г.Н. – Ясно... Большое спасибо. Уже не надо. Тут обстановка изменилась, надо его перекатить под са...

Б. – Но это уже знаете что?..

Н. – Это не работа.

Г.Н. – Я вас убедительно прошу... Ну, ради меня.

Б. – Ну, если ради вас... Мы пойдем.

Н. – Я пошел. Дубль пусто.

Б. – Я пошел (стучит костяшкой домино). Сейчас он придет.

За дверью шорох, всхлипывание: «Ой, ой, как мне стыдно.»

Н. – Царапается.

Б. – Пусть войдет.

Н. – Входите, чего уж там.

Входит начальник, снимает фуражку.

Нач-к. – Вы уже?..

Б. – Уже... (Смотрит на начальника) а что, не надо?

Нач-к. (Опускает голову) – мне сказали – я сказал. Мне бы не говорили, я бы не говорил.

Б. – Перекатить? (начальник кивает) Что я, мальчик – катить вагон туда-сюда? Вы на его руки посмотрите. (Кивает на напарника, напарник показывает руки – они без всяких изменений) Куда? Под соль? (Начальник отрицательно качает головой) Под сахар? (Начальник отрицательно качает головой) А куда?

Нач-к. (Шепотом) – посредине... Промеж.

Б. – Уже стоит.

Нач-к. – Как вы догадались. Вы – талант, большой талант.

Б. – Вы у нас сколько работаете?

Нач-к. – Месяц.

Б. – А я – 15 лет.

В век техники

Мы живем в век техники. Выходим на международные рынки. Машины у нас хорошие, отличные, но их надо рекламировать.

Вот на заводе номер восемь дробь шесть... В общем, на одном из наших предприятий изобретатель Серафим Михайлович... В общем, один чудак изобрел машину для этого... В общем, не дураки сидят.

Целый год работал над машиной, и решили машину в Париж на выставку отправить. Правда, самого не пустили, у него кому-то чего-то не понравилось в рентгене, анализы у него не те. Так что поехал я, у меня в этом смысле не придерешься – все качественное и количественное. И девчушка еще из колхоза поехала, ей давно обещали во Францию. Девчушка как раз еще кое-что в физике помнила. А я сам, понимаешь, подустал... Все это мотаешься, гоняешься, перевариваешь эти процессы, все это осваиваешь, так что уже элементарные законы начинаешь подзабывать. Не то что там Джоуля-Ленца или Ома, но и Архи... Этого... Меда уже конкретно себе в лицо представить не можешь. Вот так. Но дядя я представительный, сами видите, черная тройка, баретки, шляпа сидит, как на гвозде.

Пред отъездом с изобретателем переговорили: выяснили там, какие заряды, какие притягиваются, какие оттягиваются... Ну, в общем, сели, поехали. Приезжаем, слышу на платформе: «Пардон, пардон.» Что же это, уже Париж? Ну, прибыли в павильон, распаковались. Народу набежало уйма. Машина – всеобщий восторг.

Я уже речь толкнул и закончил по-французски. Так и сказал: «Селяви» в смысле – есть что показать. Народ мне кричит: «Включайте». Я уже через переводчика говорю: "Нам понятно, граждане французы, ваше нетерпение.. Только я это сказал...

И вот тут мы куда-то что-то воткнули..

Потом меня спрашивали: «Куда ты воткнул, вспомни давай.» Комиссия приехала из Москвы, меня спрашивала «куда ты втыкал, ты можешь вспомнить?» Какое вспомнить, когда врачи ко мне вообще два месяца не допускали, у меня состояние было тяжелое.

Девчушка, та покрепче оказалась, но у нее что-то с речью случилось и не может вспомнить, как доить. Принцип начисто забыла. Откуда молоко берется, не помнит. Сейчас ее колхоз за свой счет лечит, врачи говорят, есть надежда.