Сборник рассказов
Шрифт:
— И что дальше, Лида? — Ершова не сводила глаз с синего предмета.
— А дальше вот тебе косметичка: крась свою Мадонну. Рисуй ей самый красивый свой смоки-айс, Юля. Не жалей красок. Хуярь с плеча. Про оранжевую помаду не забудь.
— Ей бы волосы ещё покороче… — Юлька начала втягиваться в творческую работу. — Ножниц бы мне, Лида. И лак для волос «Тафт Три Погоды»
— Вот тебе кухонные ножницы, а вот тебе синий хуй. Всё. Ишь, разошлась. Лак ей, три погоды. Крась давай! — Я уже набирала телефонный номер курьерской доставки: — Алло, здрасьте. Нам бы заказать курьерчика вашего на пятницу. Подарок
Я положила трубку, и посмотрела на Юльку. Та, высунув от усердия язык, наносила последние штрихи на лицо плюшевой Мадонны Константиновны.
— Ну, и как там? — Я на всякий случай не рискнула посмотреть в лицо смерти.
— Охуенно, Лида. — Юлькины глаза светились радостью. Пол был усыпан клоками рыжих волос. — Как живая, только мёртвая.
— Я готова. Показывай.
Юлька повернула ко мне Мадонну Константиновну, я коротко всхлипнула, и потеряла сознание. Последнее, что я слышала, были Юлькины слова:
— Такой макияж я делала Наташке Зайцевой на её свадьбу. Правда, там жениха прям в Загсе парализовало. Так Наташка навсегда в девках и осталась.
В пятницу вечером приехал курьер Женя, и забрал из моих рук красивую подарочную коробку, перевязанную золотым бантом.
— Слова помнишь? — Я поправила на шее Жени розовую бабочку в фиолетовый горох.
— Как на Мадонины именины испекли мы каравай! Каравай, каравай, ты коробку открываааааай!
Последнее слово Женя пропел с элементами швейцарского йодля.
— Господи, он прекрасен! — Шепнула из-за моего плеча Ершова. — Я его уже хочу! Дай мне потом его телефон.
— Если жив останется — дам. — Пообещала я, и похлопала Женю по плечу небольшой пачечкой денег. — Вот за работу, а вот за песню. Споёшь плохо — найду тебя и убью.
Женя ласково улыбнулся Ершовой, Юлька в ответ расплылась улыбкой зомби-мамы из рекламы сока «Любимый сад», я закрыла за ним дверь, и сказала:
— Говорит центр управления полётом. Мы готовы к запуску.
— Паааааехали! — Заорала Ершова, а я её одёрнула:
— Рано. Через полчаса начнём обратный отсчёт.
Время для доставки нашего подарка на юбилей, мы выбрали удачно. Начало мероприятия было назначено на 6 часов вечера, и мы прикинули, что к шести приедут ещё не все гости. Коммерческий директор ещё не приедет. Десять топ-менеджеров точно опоздают. Восемь приглашённых деловых партнёров вообще в образе: те раньше восьми и не появятся. Но к девяти все точно будут в сборе, и даже частично уже в говно. Вся надежда теперь на Женьку и его тирольское пение.
Ровно в девять Мадонне Константиновне позвонила охрана, и сказала, что тут курьер приехал. С большой коробкой. Нарядный: в бабочке, в майке с Егором Летовым, и в красном смокинге. Мадонна Константиновна дала приказ пропустить нарядного курьера и его коробку. Жить ей оставалось менее пяти минут.
В шесть минут десятого Женя вошёл в зал переговоров, поклонился гостям, и виртуозно спел про каравай и коробку открывай.
В этот момент мы с Юлей начали обратный отсчёт с десяти до одного: Десять… Девять… Восемь…
Юлька шепнула:
— Господи, как же всё это увидеть хочется… Именины будут
роскошные. «Опосля в рояль насрали — чудно время провели». Шесть… Пять…Мадонна Константиновна, одной рукой прижимая к себе голову своего молодого супруга, обляпанную по всему периметру оранжевыми отпечатками её губ, другой рукой открывала коробку, под прицелом пяти десятков нетрезвых глаз.
… Три… Два… Один… ПУУУУУСК!!!!
Первой из коробки была извлечена наша мёртвая чупакабра, заботливо одетая в трусы и лифчик неизвестного происхождения и неизвестных науке размеров. Мадонна Константиновна всё ещё продолжала улыбаться, вертя в руках нашу куклу Вуду. Первым заржал президент торговой компании «РыбТрестПром». Вторым — заместитель Мадонны Константиновны. Третьим — её собственный муж Виталий.
— Это чья-то глупая шутка! — Кричала Мадонна Константиновна. Но её никто не слушал.
— Тут есть что-то ещё! — Мадонна Константиновна пыталась как-то нивелировать всеобщее веселье, и достала из коробки синий хуй. Большой, небесно-синий хуй, к которому была пришпилена степлером отпечатанная на принтере записка «Если муж ебать не может — синий хуй тебе поможет!»
В зале переговоров зазвенели и лопнули все лампочки.
Неделю спустя я позвонила Ершовой.
— Привет, ну ты как?
— Женя прекрасен! — Шепнула в трубку Юлька. — Он так дьявольски молод!
— Передавай ему привет. Ну а вообще — как? Новости какие есть?
— А, ты про Виталика? Ну, как — нов
— А, ты про Виталика? Ну, как — новости… Мадонна всё ещё лежит в психушке. А там телефона нету, с выходом в город. Поэтому неделя уже тишина. Дома всё хорошо, бабушка снова оглохла. Виталя, правда, приходил. Побить меня хотел. С чего-то он подумал, что это я всё подстроила. Я ему ответила, что я не при делах — это Лидка придумала. А потом вышел Женька и ушатал его в глаз. Так что ты не переживай, он к тебе не придёт, у него нога сломана. А вообще, знаешь, о чём жалею? Что мы нашу рукотворную Мадонну Константиновну так бездарно просрали. Я даже по ней скучаю немного. А ты?
— И я скучаю… — Я вздохнула. — Я уже даже полюбила её в какой-то момент. Такую трогательную, беззащитную…
— А у меня завтра выходной! — Вдруг выкрикнула Юлька. — Выходной! Понимаешь?
— Нет. Это хорошо?
— Это вообще заебись, Лида. А поехали опять на митинский рынок? Там ещё у той бабки псина была плешивая. Похожая на бабу твоего бывшего. Ох, ну прям вот вылитая, Лида. Вы-ли-тая! Давай её купим?
Вот за что я люблю Ершову — это за то, что она ебанутая. А с другими я дружить как-то вообще не могу.
2014
Про пикапера
22-05-2014
Съездили с Самсоновой на ВДНХ, чо. Продуктивно — это не то слово. Но обо всём по порядку.
Желающих к нам присоединиться в нашем культурном походе оказалось дохуя. Аж один человек. Девушка Юлианна. И мы втроём двинулись окультуриваться. Программа развлечений была самая простая: гуляем вокруг фонтана, и идём в какое-нибудь заведение слушать песню «Чёрные глаза, умираю-умираю» и пить свежий смузи пиво.